Люси не покидали мысли о словах Джеймса. Если родители Дэвида хоть на мгновение, хоть на секунду подумают, что виноваты в трагедии с их сыном, они не выдержат… Она даже представить не могла, что тогда стрясется, в особенности с дядей Уильямом, чей взгляд и так всегда был исполнен вины и сожаления.
- Так ты идешь или нет? - спросил Джеймс, и она кивнула:
- Да, конечно.
Через пять минут они уже ехали в машине Джеймса. День был все таким же солнечным, только ветер усилился, и осенние листья падали с деревьев непрестанным золотым дождем, в траве блестели глянцевые ядра упавших каштанов, а в воздухе стоял горьковатый запах дыма. Очевидно, в деревне жгли листья.
- Холодает, - заметила Люси, торопливо шагая от машины к старому каменному зданию.
Над дверью его висел герб ресторанчика - нарисованные человеческие глаза смотрели на вас сквозь маску из зеленых листьев. "Лесовичок" возник здесь уже несколько столетий назад, как, впрочем, и сотни других "Лесовичков" по всей Англии. То было весьма распространенное название подобных кабачков. Ребенком Люси не раз гадала, что мог бы означать этот герб и почему человек прятался за листвой. Ей он казался тогда каким-то зловещим.
Только став взрослой, она узнала, что Лесовик - это один из древнейших персонажей английского фольклора, восходящий еще к поре язычества. Ему, живущему в лесах богу, веками поклонялась английская деревня. А еще были боги, обитающие в реках, боги-животные, деревья… В некоторых уголках английской глубинки люди и сейчас еще устраивают раз в году некий ритуальный праздник в честь этих богов, во время которого наряжаются в одежду из листьев и веток или надевают на голову рога. Старые традиции, старые поверья, как и старая любовь, сдают свои позиции не так-то легко, думала Люси, следуя за Джеймсом в уютный ресторанчик.
Ну вот они и доставили пса благодарному хозяину, который принялся гладить его шелковистую голову и приговаривать:
- Ну зачем ты это сделал? Ты, дурашка! Ведь тебя могли пристрелить, ты хоть понимаешь это? Ну конечно же, нет! Ты такой глупый!
Пес разинул пасть словно в улыбке и поддел головой руку хозяина.
- Ах, ты думаешь, что ты умный, да? - Хозяин передал поводок жене, которая наблюдала за этой сценой, поджав губы. - Отведи его в кухню, родная. Ладно?
- Надеюсь, в следующий раз они его пристрелят! - сказала Мэри, таща упирающегося пса за собой. - Ну пойдем же, блошиное ты пристанище, - фыркнула она на него.
Люси с Джеймсом устроились в углу возле окна, выходившего в сад, где разгуливал сейчас ветер. Вскоре им подали ростбиф, жареную картошку, морковь, капусту и горох, а также йоркширский пудинг - традиционные английские блюда, притом отлично приготовленные.
Они почти не разговаривали: Люси слишком волновалась из-за предстоящего свидания с Дэвидом, а Джеймс пребывал в обычном своем мрачном настроении. Ей хотелось попросить у него разрешения навестить Дэвида одной, но она не посмела, отлично зная, что он откажет в просьбе, да еще примется сверлить ее глазами.
Когда они приехали в больницу, тетя Милли сидела в холле - пила кофе и ела бутерброды. Выглядела она в десять раз счастливее, чем раньше, глаза ее сияли, и она с готовностью улыбалась.
- Я вышла, чтоб дать доктору возможность его осмотреть, - объяснила она. - А Уильям вернулся домой. У него накопилась тысяча дел, и теперь, когда к Дэвиду вернулось сознание, он сможет ими заняться. Я тоже не буду сидеть с ним весь день - мне сказали, что Дэвиду надо больше отдыхать. Так что, покончив с бутербродами, я загляну к нему ненадолго, а после отправлюсь домой.
- Как он, хорошо? - нервно спросила Люси, и ее тетя кивнула.
- На мой взгляд, совершенно нормален, но врачи смогут сказать, что с его мозгом, только тогда, когда сделают все необходимые анализы. Но пока все в порядке. - Она запнулась и посмотрела на дверь палаты. - О, врач уже уходит, может, вам заглянуть, Люси? А я зайду через пять минут.
В палате не было никого, кроме Дэвида. Он лежал и тихо смотрел в окно, но, услышав звук открывающейся двери, повернул голову. При виде Люси лицо его осветилось улыбкой. Он даже не назвал ее по имени, а просто протянул руку.
Люси приблизилась к кровати, села, взяла его руку в свои и стала поглаживать ее, улыбаясь при этом одними глазами.
Слова им были не нужны. Они всегда умели читать мысли друг друга.
Джеймс стоял позади жены - Дэвид его как будто сразу и не заметил, но в следующую минуту он оторвал взгляд от Люси и кивнул ее мужу.
- Привет.
- Как ты? - коротко спросил Джеймс.
- Да ничего. - Дэвид не притворялся, что питает к нему дружеские чувства, Джеймс - тоже.
- Что сказал доктор? - подала голос Люси, и Дэвид снова перевел взгляд на нее.
- Да ничего, врачи же такие скрытные. Завтра мне предстоит сдать кучу анализов, а сегодня я должен отдыхать.
- Мы к тебе ненадолго.
Его пальцы сжали ее руку.
- Побудь еще.
Они провели столько времени вместе, что думали уже одинаково, да что думали, они даже выглядели почти одинаково, хотя волосы у Дэвида были более светлыми и курчавыми. У обоих те же голубые глаза, овал лица. Незнакомцу сразу бросилось бы в глаза их удивительное внешнее сходство. Он мог бы, пожалуй, даже спросить их, не близнецы ли они.
- Когда ты очнулся, то понял, что долго находился без сознания? - спросила Люси, а Дэвид улыбнулся и покачал головой.
- Это было все равно что проснуться утром. Я знал, что проспал долго, даже смутно помнил какие-то голоса: мамин, папин, твой, но когда сестра сказала мне, что я пролежал в коме несколько дней, то очень удивился. Забавно, но и ее голос показался мне знакомым, хотя раньше я ее никогда не видел.
- Она очень милая и славная, - сказала Люси, все еще тяготившаяся присутствием Джеймса. - Как-то раз я говорила тебе, что она бреет тебя и вообще очень помогает.
Он рассмеялся и провел пальцем по своей щеке.
- М-м-м… на ощупь неплохо.
Дэвид улыбнулся и вообще вел себя достаточно непринужденно, но за всем этим что-то скрывалось. Он смотрел теперь на Люси как бы со стороны. Первая радость от встречи прошла, и теперь оба словно вспомнили о разделявшей их пропасти - пропасти, которая стала только глубже со дня их последнего свидания.
После слов Джеймса о причинах "несчастного случая" Люси боялась увидеть во взгляде Дэвида тоску и отчаяние, но ее опасения оказались напрасны. В его глазах угадывалось нечто совершенно иное - грусть, да, но вместе с тем и покорность, примиренность.
Дверь распахнулась, и в палату вошла Милли Грей.
- Привет, мам, - сказал Дэвид. - Перекусила?
- Да, сандвичами, - ответила за тетю Люси, вставая. - Садись на мой стул, тетя Милли.
- Но Джеймс может принести нам еще один, - заметила Милли.
И в этот момент появилась сестра Гюрия.
- Три гостя сразу не разрешаются, - весело сказала она. - Так что одному из вас придется какое-то время подождать. А вообще, вы все должны будете скоро нас покинуть. Дэвиду велено отдыхать, чтобы набраться сил для завтрашних процедур.
- Да, конечно же, мы уйдем. Нам ведь не хочется его утомлять, - холодно сказал Джеймс. - Завтра днем мы сможем снова его навестить?
Она кивнула.
- Конечно. Около трех, если можно. - Сестра подошла к кровати Дэвида и нащупала его пульс. - Хотя теперь, когда он уже вне опасности, к нему относятся все правила виутрибольничного распорядка - только двое посетителей сразу и, пожалуйста, не приносите никакой еды и питья.
- Ох, какая она важная, - сказал Дэвид, наблюдая за медсестрой.
- Не разговаривайте!
Она записала данные о частоте его пульса в карту.
- Ну вот, пульс участился. Это все от волнения, от слишком большого количества посетителей! Теперь вы видите, почему нам приходится придерживаться правил!
- Да все это ерунда, - подал голос Дэвид.
- Ну мы пойдем, - сказала Люси. Ей хотелось поцеловать его, но она не решилась и лишь бросила на Дэвида теплый взгляд, он ответил ей тем же.
- До свидания. - Его темно-синие глаза наполнились тоской.
Они и раньше говорили эти слова, но ни один из них не придавал им особого значения. Им не хотелось терять надежду на возможность быть вместе в будущем. Да они бы просто не могли жить, сознавая это. Внезапно Люси поняла, что теперь все изменилось, причем изменилось бесповоротно. Время сделало свою работу. Они перестали сопротивляться диктату судьбы и приняли ее безоговорочное решение.
Джеймс сжал ее руку цепкими пальцами.
- Увидимся на ферме, - бросил он Милли Грей, направляясь к двери и увлекая за собой жену. Люси, даже не глядя на него, поняла, как он зол, - его тело так и дрожало от раздражения.
В машине Джеймс усадил ее словно провинившегося ребенка на переднее сиденье и, устроившись рядом, сказал:
- Ничего не изменилось!
- Изменилось все, - ответила она хрипловатым голосом.
Машину подбросило - Джеймс прибавил газу.
- То, что он был очень болен, ровным счетом ничего не решает, - сказал Джеймс. - Но ты сумасшедшая, если полагаешь, что у вас еще все может наладиться. Во-первых, этого не допущу я. Во-вторых, не допустит твоя тетя, и тебе это прекрасно известно - она железная женщина.
- Я это знаю, - сказала Люси.
- И едва ли не святая.
- Это я тоже знаю.
Джеймс криво улыбнулся.
- Ты очень похожа на Милли.
- Моя мать была ее сестрой! Так что же в том удивительного?
В глазах Джеймса появилась насмешка.