2
В ту ночь Люси едва сомкнула глаза, и, увидев ее поутру, тетя нахмурилась:
- Ты ужасно выглядишь. Что, совсем не спала? Я не могу позволить тебе идти в больницу в таком виде. Они посмотрят и решат, что ты подцепила какую-нибудь инфекцию.
- Да нет же, со мной все в порядке.
- В порядке? Я тебя прекрасно знаю - если ты расстроенна, то не можешь ни есть, ни спать. А оттуда уже рукой подать До болезни. Помнишь соревнования по плаванию - ты еще за неделю до них не могла справиться с рвотой? А выпускные экзамены в школе? Ведь дело кончилось тем, что ты слегла с пневмонией. Ты не из тех, кто долго выдерживает напряжение.
Люси виновато на нее взглянула.
- Да нет же, со мной все будет хорошо. Не запрещай мне навестить Дэвида, я посплю позже, когда вернусь. Просто меня кое-что беспокоило, и я долго не могла уснуть, только и всего.
Милли Грей нахмурилась:
- Беспокоило? Что? Дэвид?
- Ну да. Я не перестаю волноваться за него.
- Ты не должна распускаться, иначе не будешь в состоянии сидеть возле его постели. Старайся так много не думать.
Люси горько рассмеялась.
- Может, ты еще научишь меня, как это сделать?
Под пристальным взглядом тети она надкусила яблоко - из тех, что росли у них в саду, - коричневатое, хрустящее, какого-то старого сорта, по от этого отнюдь не менее вкусное.
- Ведь сейчас тебя волнует не Дэвид, правда? А что именно? - Тетя помолчала, а потом спросила: - Муж?
- Порой ты мне кажешься просто колдуньей, - ответила Люси. - Как тебе удается читать мои мысли?
- Ну, я слишком хорошо тебя знаю, - вздохнула Милли. - Пожалуй, не следовало ему обо всем рассказывать. - Голос ее зазвенел от боли. - Я вообще не понимаю, зачем посвящать чужого в сугубо семейное дело.
Люси отложила недоеденное яблоко и наклонила голову, так что темные волосы скрыли ее лицо.
- Я и не рассказывала ему ничего. Он сам догадался.
Тетя фыркнула.
- Как он смог? Он провел здесь всего две недели, а люди, рядом с которыми мы живем годами, и те не догадались. Что вообще он понимает в таких, как мы, он, житель Лондона, где соседи даже не знают друг друга, не говоря уже о том, чтобы помочь им в трудную минуту? Нет, девочка моя, похоже, ты что-то ему сказала, что-то такое, что заставило его призадуматься.
- Но я ничего такого не говорила, - настаивала Люси. - Может, он понял что-то по твоему лицу… или… по лицу Дэвида.
- Я не верю в это.
- Джеймс очень проницателен. Он адвокат, ты забыла? И способен читать между строк. Я ему никогда не лгала… но иногда недоговаривала. Так он всегда делал верные выводы! Как будто у Джеймса есть специальные антенны, которые улавливают нужную ему информацию прямо извне.
- Да, он непростой человек! Я сразу это поняла, как только его увидела. Но не могу сказать, чтобы он мне понравился. Джеймс не нашего круга. Но он твой муж, и мы не должны закрывать на это глаза. - Она немного помолчала, а после спросила: - Ты с ним счастлива?
Не поинтересовалась, любит ли она его, а именно - счастлива ли.
- Да, - как-то уж чересчур быстро ответила Люси.
Но Милли Грей было не так-то легко обмануть.
- Мне было бы намного спокойней, если б я знала, что ты счастлива, милая моя, - сказала она, вздыхая.
Люси никак не удавалось провести Милли Грей, которая в раннем детстве заменила ей мать и которую Люси очень любила. Было время, когда доверие к ней Люси пошатнулось, но корни его оказались так глубоки, что в конце концов оно было восстановлено и все вернулось на круги своя.
- Господи, как подумаю о том, что он лежит там, в больнице, день за днем! Дэвид, который всегда был таким непоседой и терпеть не мог сидеть на месте!
- Не говори о нем в прошедшем времени! Он еще не умер! И не умрет, так что перестань причитать!
- Извини, - сказала Люси. - Просто я… чувствую себя такой беспомощной. Если б только мы могли что-нибудь сделать для него!
- Мы делаем все, что можем, - отозвалась Милли. - Не позволяй себе распускаться, Люси. Ты не поможешь Дэвиду, если будешь так изводить себя. - Она ободряюще улыбнулась ей и взглянула на часы. - Пора отправляться.
Подъезжая к больнице, Люси молила Бога о том, чтобы он даровал Дэвиду улучшение. Ведь рано или поздно он обязательно очнется, думала она. Должен очнуться. Он просто не может оставаться таким, как сейчас, - живой статуей, чей разум заперт в свою оболочку.
Но пока никаких изменений в его состоянии не произошло. Этот день, как две капли воды, напоминал предыдущие. Они говорили, а Дэвид лежал такой же неподвижный и безучастный ко всему. Люси начала читать вслух "Остров сокровищ" Стивенсона - любимейшую книжку Дэвида. Еще ребенком он возвращался к ней снова и снова.
На часок заглянул к своему мальчику Уильям Грей, а потом тетя Милли отослала их обоих на ферму.
- Ляг и попробуй уснуть, Люси, - сказала она перед их уходом. - Обещай мне, что так и поступишь.
- Я прослежу за этим! - сказал Грей, и жена похлопала его по плечу:
- Хороший парень!
Люси с любовью смотрела на тетю - какая она все-таки удивительная женщина - сильная, гордая и в то же время добрая и сердечная. Она всех их подбадривала - без нее они бы неминуемо пали духом.
Дома Люси накрыла на стол и заварила чай. Выпив чашку, дядя Уильям встал из-за стола.
- Фермеру вовек не переделать своей работы, в особенности если он держит овец! Такие глупые животные. Иногда я и понять не могу, почему все еще вожусь с ними.
И он потащился в дождливую мглу, а Люси поднялась к себе в спальню, где с благодарным удивлением увидела, что дядя Уильям разжег ей камин. Она разделась, стоя перед ним и вбирая в себя его тепло, а потом легла под старое лоскутное одеяло и так, с опущенными шторами и с догорающим огнем в камине, заснула под тихую колыбельную дождя.
Люси разбудил какой-то странный звук, еле слышный, почти неуловимый. Ресницы ее дрогнули, и она приоткрыла глаза. Упала ли то горстка пепла из камина? Или треснуло полено? Или то был шум дядиного трактора, донесшийся с холмов?
И сколько сейчас времени? Люси перевернулась на другой бок, чтобы взглянуть на часы, и вдруг прямо перед собой увидела глаза Джеймса! Какую-то долю секунды она думала, что ей это только показалось, и все потому, что она так боялась встретиться с его глазами наяву.
Нет, это не сон и не наваждение - Джеймс сидел здесь, возле ее кровати и, похоже, смотрел на нее уже довольно давно.
Кровь отлила от лица Люси: его взгляде напоминал зимний пейзаж, ледяной и суровый.
Она была так ошеломлена происшедшими что выпалила первое, что пришло на ум:
- Я думала, ты пробудешь в Гааге неделю.
- И потому поспешила назад, к нему.
Люси зажмурилась словно от удара кнутом.
- Ты не понимаешь, - начала она, но он прервал ее объяснение.
- Да нет, почему же. Отлично понимаю. Ты все еще питаешь к нему страсть и ничего не можешь с этим поделать.
- Нет, ты не прав, я…
- Ты спишь с ним?
- Дэвид в больнице! - выкрикнула Люси и натянула на себя одеяло, словно пытаясь укрыться от мужа. - Он в коме и даже не знает о том, что я здесь.
Джеймс молчал, не отрывая от нее взгляда.
- Неделю назад он попал в автомобильную катастрофу и получил очень серьезные ранения. Дэвид не пристегнул ремень безопасности, и его голова… - Она задохнулась, не в силах даже подумать о том, что случилось с его головой. - Он перенес тяжелейшую операцию и с тех пор без сознания. И врачи не могут сказать… очнется ли он… и когда. Может, через неделю, а может, через месяц, Бог весть.
- Мне очень жаль, я не знал, - тихо промолвил Джеймс. - Неудивительно, что ты мрачнее тучи.
- Мы все ужасно тревожимся, - пробормотала Люси. - Его мать сейчас с ним в больнице, да и мы с дядей ходим туда ежедневно, но сегодня меня отослали домой пораньше - им показалось, что я выгляжу усталой.
Серые глаза Джеймса скользнули по бледному лицу жены, под прекрасными синими глазами которой лежали дымчатые тени.
- Поэтому-то я и оказалась в постели в это время дня. Я спала, - добавила Люси, ощутив это знакомое чувственное покалывание.
С самой первой минуты их встречи она реагировала на Джеймса именно так - не как на человека, а как на самца, облаченного в отлично сидящий костюм и представляющего собой гремучую сексуальную смесь из плоти и крови. Женщины всегда отмечали Джеймса - Люси не раз была тому свидетелем. Он притягивал их даже в самой большой толпе, и, видя это, Люси всегда ощущала боль.
То чувство, которое она испытывала, невозможно было назвать любовью - лишь откровенным сексуальным влечением, и Люси презирала себя за то, что оно возникало в ней всякий раз при виде Джеймса и даже сейчас, когда она так тревожилась о Дэвиде.
Люси считала, что страстно желать можно только любимого человека, а свое отношение к Джеймсу она бы не решилась определить словом "любовь".
И хотя он стал неотъемлемой частью ее жизни (смешно с этим было бы спорить!), все же Люси не понимала и не знала его так, как понимала и знала Дэвида. Джеймс представлял ему полную противоположность и в то же время имел над Люси странную, необъясним муку, как ей самой казалось, власть.
О если бы только она могла выйти заму за Дэвида… При мысли о том, какая ее ожидала бы в этом случае жизнь, Люси тяжел вздохнула.
Так нет же, судьба сыграла с ними злую шутку и навек развела их в разные стороны, не оставив ни малейшего шанса на счастье.
- И как давно ты здесь? - поинтересовался Джеймс.
Она не смела поднять на него глаза.
- С того дня, как ты уехал в Гаагу.
Помедлив, он спросил: