- У него нет выбора. Если он сейчас снимет пьесу с постановки, то потеряет все до последнего пенни.
Анжела Лэнгем аккуратно сложила свое шитье и обвела взглядом комнату.
- Что за глупость: вкладывать свои собственные деньги. Я уверена, что недостатка в желающих финансировать пьесу Моллинсона не было бы.
- Те, кто финансирует, знают факты, - возразил Эдмунд. - У Пола подряд три провала. Мне необходимо найти настоящую Мэри-Джейн. От этого сейчас зависит все.
Анжела пожала плечами и вышла из комнаты, сказав, что позаботится об обеде, а Лори, налив себе виски, передал его Эдмунду, а сам со стаканом в руке стал перед камином.
- Эдмунд пытается спросить, малышка, не возьмешься ли ты за эту роль.
Этот вопрос должен был задать Пол, иначе все это не имело никакого значения.
- Не думаю, что смогу.
- Конечно, сможешь, если преодолеешь свою гордыню.
- У меня нет ни гордыни, ни гордости, - яростно запротестовала она. - Я этим сыта по горло.
- Тогда берись за эту роль.
Энн стала ходить взад-вперед по комнате.
- У Бектора меня ничто не держит, - рассуждала она вслух. - Я знаю, он не станет препятствовать, - она посмотрела сначала на отца, потом на Эдмунда. - Я возьму эту роль при одном условии. Если Пол сам попросит меня об этом.
- Он знает, что я хочу дать роль тебе, - проговорил постановщик, - Разве этого недостаточно?
- Он должен попросить меня, а не вы.
Эдмунд начал было говорить, но Лори замахал на него руками. Поняв его, маленький толстяк замолчал и, чтобы прикрыть паузу, поднял свой стакан и осушил его.
- Что ж, ладно. А сейчас, извините, предупрежу Кору, что не поеду домой, чересчур много дел здесь.
Оставшись наедине с дочерью. Лори посмотрел на нее.
- Так ты хочешь, чтобы Пол валялся у тебя в ногах?
- Дело совсем не в этом, - твердо ответила Энн. - Я хочу, чтобы он признался, что был не прав.
- Хорошо. Не буду с тобой спорить. - Он пошел к двери. - Я скажу Эдмунду, чтобы немедленно позвонил ему.
Когда режиссер вернулся в гостиную, он ничего не сказал ни о каком телефонном звонке, а Энн решила не спрашивать его об этом. К обеду приехал Десмонд, и ей пришлось собрать все свои силы, чтобы скрыть волнение и выглядеть спокойной.
Энн разливала кофе, когда услышала в холле до боли знакомый мужской голос. Кофе выплеснулся из чашки, и она стала промокать пятно салфеткой, упорно не поднимая головы, чтобы не смотреть на вошедшего в комнату Пола.
Лори вскочил на ноги.
- Почему ты не сообщил нам, что приедешь сюда? Мы бы тебе оставили обед.
- Спасибо, у меня нет времени. Я заехал по пути в аэропорт.
- Аэропорт? - повторил, как эхо, Эдмунд. - Ты ничего не сказал, когда мы с тобой беседовали раньше.
Пол ничего не ответил. Энн поставила на стол чашку Десмонда и подошла с другой стороны к его стулу. Анжела наклонилась вперед и взмахнула рукой.
- Если не хотите есть, то хоть выпейте что-нибудь. Энн, налей Полу кофе.
Энн скованно повернулась к нему спиной и стала наливать. Чашка угрожающе дребезжала на блюдце, выдавая ее волнение, когда она ставила ее перед ним на стол. Пол поднял глаза, но встречаться с ней взглядом не стал.
- Мне скоро придется ехать, - сказал Пол и посмотрел прямо в глаза Энн. - Я не должен опоздать на самолет. Мы можем где-нибудь поговорить наедине?
- В гостиной.
Энн встала и повела его через переднюю. Никто не пошел за ними, и Пол, закрыв за собой дверь, прислонился к деревянной панели.
- Мне жаль портить тебе вечер, Энн, но я должен был с тобой повидаться. Почему ты не рассказала мне, что на магнитофоне был твой голос?
- Я даже не знала, что ты его слышал. Когда ты сказал мне, что предложил роль Сирине, ты же не говорил, что сделал это из-за услышанного на пленке монолога.
- А где я мог ее услышать? На частном прослушивании?
- Пол, мне очень жаль.
- Чего? - громко сказал он. - Моего разочарования! Того, что я, думая, что достиг дна, оказался еще ниже! Скажи, есть на свете что-нибудь, на что не пойдет женщина, добивающаяся своей цели? Когда я думаю обо всей этой лжи, притворстве, обмане… С самого первого момента, когда ты прочла мою пьесу, ты захотела сыграть Мэри-Джейн и сделала все, что было в твоей власти, чтобы подогнать эту роль под себя.
- Как ты смеешь говорить это! Забери себе свою мерзкую пьесу… Я сыта по горло разговорами о ней. Меня не удивляет. Пол Моллинсон, что у тебя провал за провалом. Ты будешь проваливаться все время, если не повзрослеешь.
- A-а, так я только проваливаюсь? - хрипло проскрежетал он. - А мои удачи? Пять сверхуспехов за столько же лет, по-твоему, ни о чем не говорят?
- Давай, давай, - издевалась она, - оглядывайся назад. Это все, что тебе осталось, потому что у тебя нет будущего!
Его лицо стало пепельно-серым, и она испугалась:
- Прости меня, Пол. У меня нет права так говорить. Что ты собираешься делать? Я не могу дать тебе уйти так.
- Обо мне не беспокойся, - тихо и горько произнес он.
- А что будет с твоей пьесой?
- Мне все равно. Возможно, ты права, когда говоришь, что я кончился.
- Нет, - выдохнула Энн, - Не принимай это близко к сердцу. Тебе еще многое надо сказать людям. И в тебе это есть!
- Преподнести им еще один провал?
- Неправда. У тебя были неудачи, потому что ты был несчастлив, а когда ты снова найдешь счастье, я уверена, с ним придет успех.
Он мягко отодвинул ее от двери. Дверь открылась, потом закрылась за ним, и Энн в отчаянии опустилась на стул. Она проиграла. Она жестоко ударила Пола, считая это единственным способом привести его в чувство, заставить понять, что жизнь не кончилась. Энн закрыла лицо руками, чтобы скрыть слезы, и не подняла головы, когда услышала, что дверь снова открывается.
- Мэри-Джейн.
Невольно она оглянулась и растерянно прошептала:
- Пол, ты вернулся, ты назвал меня…
- Я назвал тебя Мэри-Джейн, потому что ты и есть Мэри-Джейн. Поэтому тебе ее и играть.
- Ты приедешь посмотреть на меня?
- Я не тот мужчина, который тебе нужен. Пусть на тебя смотрит Десмонд. Ты будешь счастлива с ним.
- Пол, я этого не вынесу.
- Ты должна, - ответил он. - Это входит в твое взросление.
Дверь снова закрылась. Входит в ее взросление… Зачем взрослеть? Чтобы жить пустой жизнью, в которой не будет его, его голоса, его каприза, его страсти? Энн сжала руки и стала молиться, чтобы Бог дал ей силы вынести это.
Хотя Энн была уверена, что никогда не настанет день, когда она не вспомнила бы о Поле, вскоре выяснилось, что это не так. Снова пошли репетиции пьесы, и она была настолько занята, что ни на что, кроме работы, времени уже не оставалось.
Эдмунд не мог сдержать своего волнения с первого прогона пьесы.
- Как же ты подходишь к этой роли! Насколько же все стало правильным, - обратился он к Энн в конце репетиции. - Это единственно верное решение: ты должна протянуть руку к Фрэнку. Каким же я был дураком, что не понял этого раньше. Если бы только Пол был здесь и видел все это!
- Он об этом прочтет, - небрежно заметила Энн, разглядывая кольцо на своей руке, знак ее помолвки.
- Возможно, на это обратит его внимание Сирина. Ее тоже нет в городе. Возможно, они где-нибудь вместе.
Энн подняла голову.
- Я возвращаюсь домой, Эдмунд. Если у вас с отцом будут какие-нибудь соображения по моей роли, он сможет рассказать мне о них утром.
- Прекрасная мысль. Работы осталось немного.
Энн спустилась по боковой лесенке и пошла к выходу. Еще одна репетиция закончилась. Приближался день премьеры, и наверняка где-то за тысячу километров отсюда Пол думал о них. Она толчком открыла дверь и вышла наружу. На улице ее ждал Десмонд. Он был недоволен.
- Еще пять минут - и я бы решил, что ты пропала навеки.
- Прости. - Энн принужденно улыбнулась. - Но мы дважды прошли финальную сцену.
- Последнюю неделю я тебя почти не видел, - ворчал он, хватая ее под руку. - Еще три дня, - и мы узнаем, будем ли зимой без работы.
- Ты бы мог постараться говорить о премьере с большим энтузиазмом, - резко заметила она. - Ты ведь тоже в ней занят.
- Мне все равно, провалимся мы или прославимся.
- Десмонд! Как ты можешь так говорить!
Он пожал плечами.
- Я ненавижу и презираю Моллинсона. Почему меня должно волновать, что будет с его пьесой?
- Десмонд! Ты устал. - Энн отодвинулась от него и пошла по тротуару. Последнее время всякий их разговор заканчивался ссорой. Пол как привидение стоял между ними.
Десмонд поспешил за ней и схватил за руку.
- Прости меня, Энн. Не знаю, что со мной происходит.
- Ты ревнуешь, - ровным голосом проговорила она. Последние несколько недель мы только спорим. Я больше так не могу. - Она остановилась и повернулась к нему. - Все бесполезно, Десмонд. Ты так же хорошо, как и я, знаешь это. Я думала, что мы сможем быть счастливы, и старалась, как могла.
- Да, - сухо сказал Десмонд. - Ты честно старалась не вздрагивать, когда я целовал тебя, старалась не воображать, что это руки Пола обнимают тебя, а не мои.
Он схватил ее руку и повернул перстенек с сапфиром, знак помолвки, так, что камень оказался снизу, а сверху остался видным только платиновый обруч.
- Я надеялся, что однажды на этом пальце будет такое кольцо, но вижу, что так никогда не будет. - Он повернул кольцо по-старому. - Это было прекрасно, пока длилось, любимая.
Лицо ее сморщилось.
- Я чувствую себя такой ужасной из-за тебя. Мне нечего тебе сказать.