- Ничего и не говори, - улыбнулся он. - Обещаю, что буду сильнее стараться разлюбить тебя, чем ты старалась полюбить меня! - Он ласково поцеловал ее. - Я не пойду с тобой дальше.
Десмонд зашагал прочь.
Вечером Энн сказала родителям, что помолвка с Десмондом расторгнута. Они промолчали, и она с горечью подумала, уж не надеются ли они на восстановление ее отношений с Полом. Лежа ночью в постели, она решила, что, если не получается выкинуть Пола из головы, ей надо будет научиться жить с мыслями о нем.
- Посмотри в лицо фактам, - вслух сказала она. - Ты предоставлена сама себе, и что ты сделаешь со своей жизнью, мисс Лестер, зависит от тебя самой.
Неотвратимо приближался вечер премьеры.
- Дождались, малышка, - тряхнув головой, пробурчал в день премьеры Лори. - Через несколько часов Лэнгемы выйдут на сцену вместе. Я этого хотел с самого момента твоего рождения, но никогда не толкал тебя на эту дорогу.
- Актерами родятся, а не становятся, - улыбнулась она в ответ. - Сколько раз ты мне это говорил!
- И это правда, как, впрочем, и драматургами. Нельзя научить быть драматургом, человек может стать им, только если в нем это заложено.
Энн молчала, и в голове снова и снова звучали слова отца: "Нельзя научить быть драматургом". Как верно! Талант и тяга писать приходят изнутри, а окружающие могут поддерживать, предлагать, ободрять. Она содрогнулась, вспомнив свои жестокие слова Полу, и подумала, что если она не хочет, чтобы они лежали таким грузом у нее на душе всю жизнь, то должна покаяться делом. За нее должны говорить ее поступки.
Энн и Лори поехали в театр вместе. Они прошли за сцену и расстались перед дверьми своих уборных. Глядя на серебряную звезду, нарисованную на своей двери, Энн подумала, как бы счастлива была она, если бы шесть месяцев назад кто-нибудь сказал ей, что она будет играть главную роль в "Маррис-театре".
Она вздохнула и вошла в комнату. Успех - понятие относительное. Он значит много или мало - в зависимости от приносимого им счастья.
В уборной было тесно из-за букетов. Бессчетное количество телеграмм было пришпилено на одной из стен и лежало большой грудой на туалетном столике. Она бегло просмотрела их перед тем, как начать переодеваться. Это напомнило ей дебют у Арнольда Бектора. В тот вечер все прислали ей пожелания успеха, все, кроме Пола. Она надела простое темно-синее платье, зачесала назад волосы и обильно побрызгала их жидкой помадой, пока они не повисли тяжелыми прямыми прядями вдоль ее лица.
Раздался стук в дверь.
- Занавес поднимается, мисс Лестер.
- Спасибо, Джонни.
Она поднялась по лесенке к боковой кулисе. Реквизитор передал ей в руки собачий поводок и библиотечную книжку, и она в шелку декорации увидела зал, розовое море неразличимых лиц в свете прожекторов.
Отец подошел к ней и поцеловал в щеку.
- Удачи тебе, малышка.
- И тебе тоже, папа.
- Энн, слава богу, я поймал тебя. - Рядом с ним возник Эдмунд, его круглое лицо блестело от пота. - Там пришла Смизи и настоятельно просила, чтобы я передал тебе это.
С легким восклицанием Энн взяла пакетик, но ее руки, так тряслись, что она не смогла его развернуть, а просто разорвала бумагу, в которой оказалась маленькая белая коробочка.
Открыв крышечку, Энн увидела золотую подвеску - "на счастье". Это была пишущая машинка, размером с кусочек сахара, но точная во всех деталях. Она взяла ее из коробочки и увидела под ней карточку: "Я нашел ее в магазине, и она напомнила мне о тебе. Надень ее на счастье".
Подписи не было, но Энн знала, что она от Пола, и глаза ее наполнились слезами.
- Осталась минута, мисс Лестер, - прозвучало за сценой. - Вы готовы?
Энн сунула счастливую подвеску в карман.
- Я готова, - ответила она и ступила на сцену.
Премьерная публика беспокойная. Она приходит, чтобы людей посмотреть и себя показать. Ее больше интересовала не пьеса, а то, что Лоренс Лэнгем после перерыва возвращается на сцену, да еще вместе с дочерью. Однако по мере того как разворачивалось действие, атмосфера в театре менялась. Пробудился интерес сначала слабый, потом сильнее, напряженнее и, наконец, дошедший до такого накала, что это почувствовали за кулисами.
Закончились первый и второй акты. В антракте Эдмунд вышел послушать, что говорят в публике, но ничего не узнал.
- Никто ничего не говорит, - пожаловался он. - Это может быть и плохим признаком, и очень хорошим.
Но Энн, углубившись в себя, ничего не слышала. Кульминация пьесы еще не наступила. Следовало сыграть ее с блеском. Она сосредоточенно одевалась для последнего выхода.
- Полегче, - шепнул ей отец. - Это твоя ударная сцена.
Начался третий акт: приезд в третьеразрядный пансион около Кинг-Кросс, открытие того, что Фрэнк тоже живет здесь, диалог с хозяйкой и долгий диагональный проход по сцене к выходу. Вот она прошла по холлу мимо него, дошла до двери, апатично остановилась, уронила чемодан и подняла голову. Зал качнулся вперед, как бы притянутый невидимой силой. Тишина была такая, что, казалось, слышно, как горят огни рампы.
- Фрэнк, - вскрикнула Мэри-Джейн и бросилась на авансцену. - Фрэнк!
Занавес упал. Энн бросилась в объятья отца.
- Послушай их, - прошептал Лори. - Ты только послушай!
Они вместе подошли к краю сцены, а занавес снова и снова поднимался и опускался. И с каждым разом аплодисменты становились все громче, пока в них не прорезался крик:
- Автора! Автора! - гремел театр.
Партер и ложи, амфитеатр и галерка - все требовали Пола. Энн схватила отца за руку, но слова, которые она собиралась произнести, замерли у нее на губах, когда от группы людей за кулисами отделилась высокая фигура и вышла на сцену. Лори махнул рукой Полу, чтобы он стал между ними.
- Вам придется говорить речь, - сказал он углом рта. - Иначе они никогда нас не отпустят.
Пол выступил вперед, худой и высокий. Перед ним был громадный зал. Энн не слышала, что он говорил - кровь стучала у нее в висках, сцена качалась под ногами. Она отчаянно молилась, чтобы закрылся наконец занавес. Все поплыло у нее перед глазами, и она начала медленно оседать на пол.
- Смотри! - крикнул Лори, и Пол, резко обернувшись, протянул руки, чтобы подхватить ее.
Энн пришла в себя на диване своей уборной. За дверью слышался шум голосов. У туалетного столика стоял Пол. Энн закрыла глаза и пожелала, чтобы он исчез, но когда она их снова открыла, он продолжал наблюдать за ней.
- Чувствуешь себя лучше?
- Да, спасибо.
Он подошел и сел рядом с ней.
- Я вернулся из Франции сегодня утром.
- Увидеть пьесу?
- Среди прочего. - Он откинулся назад, его бедро прижалось к ее ноге. - Успех огромный. Благодаря тебе.
- Я счастлива. Теперь тебе не надо волноваться из-за денег.
- Плевать я хотел на них! Меня волнует другое… Я так много должен тебе сказать, что не знаю, с чего начать.
- Пол, мне не нужно объяснений.
- Но ты должна выслушать. Ты ведь заставляла меня слушать себя, теперь моя очередь. Я люблю тебя, Энн. Это первое и самое главное.
- Как ты смеешь говорить мне это сейчас? - Она оттолкнула его. - Еще недавно я унижалась перед тобой, вымаливала твое внимание. - Голос ее зазвенел. - Я помню каждое твое слово, но среди них нет слова "любовь"! Я не хочу тебя видеть, Пол. Я привыкла обходиться без тебя, и ты не смеешь снова врываться в мою жизнь.
Энн не владела собой: сказалось чудовищное напряжение последних месяцев. Разрядка была ужасной. Она беспорядочно била по нему руками, но он схватил их и прижал к бокам.
- Перестань, Энн! Перестань, слышишь? У тебя есть все основания чувствовать себя обиженной, но ты должна меня выслушать. Ты не знаешь, что чувствовал я в тот день в кафе. Я отдал бы все на свете, если бы мог заключить тебя в объятия и сказать, как сильно люблю тебя.
- Почему же ты не сделал этого?
- По многим причинам. Главной из них было то, что я все свои деньги до последнего пенни вложил в постановку этой пьесы, и если бы она провалилась, я остался бы с протянутой рукой, как нищий. Таким я к тебе прийти не мог.
Энн изумленно уставилась на него.
- Ты думаешь, для меня важно, есть у тебя деньги или нет?
- Это было важно для меня. Ты молода, красива, весь мир у твоих ног. Никакой мужчина не имеет права брать в свои руки твою жизнь, если не может дать тебе все.
- У нас, кажется, разное представление о том, что такое это "все". - Она спустила ноги на пол и неуверенной походкой прошла к туалетному столику. Взяв ватку, она стала снимать грим. Их глаза встретились в зеркале, и он подошел ближе. Так близко, что она почувствовала его дыхание сзади на шее.
- Я люблю тебя, Энн.
- Но твоя гордость не позволила прийти ко мне с пустыми руками. Значит, если бы пьеса провалилась, ты позволил бы мне выйти замуж за Десмонда?
- Никогда! - Он схватил ее за плечи. - Никогда, говорю тебе! Почему, как ты думаешь, я вернулся? Потому что мне стало все равно, что у тебя успех, а у меня неудача. Я хотел увидеть тебя до начала спектакля, но нас задержал на проливе туман. Я попал в Лондон только к шести часам и не успел увидеться с тобой до премьеры. Поэтому я послал Смизи с подвеской. Я хотел, чтобы ты знала, что я здесь и жду тебя. Если бы я успел приехать раньше, как собирался, я отдал бы тебе это. - Он достал из кармана маленький черный футляр и, открыв его, достал бриллиантовое обручальное кольцо. - Оно твое, - внезапно севшим голосом проговорил он, если ты не захочешь его надеть, никакой другой женщине я предлагать его не буду.
Кто-то постучал в дверь, и Энн услышала голос отца, а потом и матери. Она протянула вперед руку. Молниеносно, словно боясь упустить мгновенье. Пол надел ей на палец кольцо.
- Я надену тебе венчальное кольцо так быстро, как ты захочешь, - прошептал он, заключая ее в объятья. - Я не осмеливаюсь поцеловать тебя сейчас, - слова тихо звучали у самых ее губ. - Если я начну тебя целовать, им придется ломать дверь, чтобы до тебя добраться! - Ответом на его слова был взгляд с таким призывом, что он оттолкнул ее от себя: - Энн, не соблазняй меня.
Она схватила его руку и прижала к губам.
- Нам о стольком надо поговорить. Пол, но на это у нас с тобой есть вся жизнь.
- Дорогая, - он протянул руку к двери, - ты готова?
- С тобой, любимый, всегда, - прошептала она.
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.