Бернардо умело присоединил этот снимок к тем, на которых были запечатлены ее богатые родственники и их друзья с Ближнего Востока на фоне своих нефтяных вышек. Он разместил фотографии особняка семьи Наварре в Гарден-Дистрикт среди изображений бедных домов из соседних кварталов. Затем он показал их баржи и яхты на фоне вырубленных кипа рисов.
Но хуже всего было то, что, к большой радости защитников окружающей среды, Бернардо выставил свою маленькую коллекцию снимков в одном из ведущих музеев Нового Орлеана во время последнего нефтяного кризиса. Эта скандальная выставка наделала много шума. Деловой империи Наварре был нанесен серьезный финансовый удар, и братьев Джози обвинили в коррупции.
В конечном итоге Наварре завладели пленкой, подали в суд на всех, кто имел какое-либо отношение к злосчастной выставке, и отослали Джози в Париж.
Черт побери.
Еще до разговора с матерью Адам забеспокоился, когда Лукас показал ему кольцо с бриллиантом в три карата и сообщил, что собирается сделать предложение мисс Наварре на смотровой площадке Эйфелевой башни.
Почему там? Потому что она была без ума от этого сооружения.
– Но ведь ты сам говорил, что она отказалась с тобой встречаться.
– Я влюблен, и она тоже. Все дело в том мерзавце, который ее предал. Из-за него она дала себе слово, что не будет ни с кем встречаться в течение полугода.
– Последнее, что тебе нужно, это жениться. Ведь ты еще даже не сделал карьеры.
– Кто бы говорил, черт побери! Ты был еще младше меня, когда женился на Селии. Посмотри, что ты с ней сделал!
Итак, Адам находился один в Париже и тратил свои выходные, преследуя женщину, которая могла оказаться не такой уж и плохой, в то время как ему следовало быть на ранчо вместе с Абигайль.
Он намеренно посмотрел на грудь и бедра Джози, чтобы думать о ней только как о сексуальном объекте. Но затем его взгляд снова скользнул по ее длинной шее. Она была не в его вкусе, но он начинал понимать, что побудило того парня Бернардо запечатлеть ее на пленке.
Интересно, какова на ощупь ее кожа? Им снова завладело знакомое неистовое чувство, и он выругался себе под нос.
Он забыл о Лукасе. Она нужна ему самому.
Ее длинные ресницы затрепетали и опустились. С закрытыми глазами Джози казалась более юной и ранимой. Адам без труда представил себе плохо одетую одинокую маленькую девочку, росшую на болоте среди грубых, безразличных людей. Внезапно он почувствовал мрачную безнадежность, которую, должно быть, постоянно ощущала она.
Почему она плакала тогда, во время съемки? Почему сказала Лукасу, что ее предали?
Джози долго стояла у окна. От ее дыхания запотело стекло. Во взгляде сквозила такая тоска, что он глубоко вдохнул, чтобы не потерять самообладание. На него нахлынули болезненные воспоминания о брате Итане и Селии, наполнив его ненавистью к самому себе. Засунув руки в карманы, он отошел от окна.
Почему эта девушка, которую он даже не знал, заставила его думать о них? Он принялся ходить взад-вперед по комнате подобно хищнику, запертому в клетке.
С тех давних пор, когда произошли эти связанные друг с другом трагедии, Адам контролировал свои воспоминания и эмоции. Он считал, что именно благодаря постоянному контролю добился успеха в жизни.
Но сейчас из-за мисс Наварре с ее печальным лицом и сексуальным телом он внезапно показался чужаком самому себе.
Он приехал сюда, чтобы раз и навсегда избавить от нее свою семью. Тогда почему он внезапно почувствовал себя так, словно земля, на которой он прочно стоял долгие годы, ушла у него из-под ног? Почему при одном только виде этой женщины у него возникало такое ощущение, будто его подхватывал ураган?
Как он спасет Лукаса, если не может спасти само го себя?
Он устал. Ему следовало задернуть шторы и лечь спать. Они поговорят завтра.
С трудом понимая, что делает, Адам подвинул к окну маленькое кресло. Не сводя взгляда с Джози, он медленно опустился в него. Зеленые глаза девушки были полны боли. Она высунулась из окна и что-то произнесла по-французски, но он не расслышал. Затем, улыбнувшись, она переключилась на английский.
– Смотри на меня, – прошептала она, высовываясь из окна.
На память пришли слова мадам Пикар: "La petite живет замкнуто. К ней ходит всего один мужчина. Лукас. Думаю, они просто друзья".
Где-то завыла сирена. Затем облако закрыло луну.
Джози провела рукой по волосам, затем вниз по своему сексуальному телу.
Она стонала или ему это послышалось?
Ее рука спускалась ниже, ниже. В последний момент, прежде чем коснуться самого заветного места, она резко остановилась, словно осознав, что делает. На глазах у незнакомого человека. Ее глаза расширились. Адам приказал себе отвернуться, но какая-то таинственная первобытная сила словно поработила их обоих. Он не мог ни пошевелиться, ни вдохнуть до тех пор, пока она не отошла от окна и не выключила свет.
Он судорожно вдохнул. Затем еще раз. Внезапно Адам понял, что надо делать.
И это не может ждать до завтра.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Каблуки Джози стучали по каменным ступеням лестницы, когда она мчалась вниз. Ей не следовало покидать квартиру. Она это знала, но во взгляде незнакомца было что-то, что заставило ее ощутить связь с ним на странном, необъяснимом уровне. В то же время она ощущала себя более значимой, чем обычно, и радовалась переменам.
Испугавшись самой себя и красивого незнакомца, пробудившего в ней столь мощную реакцию, она остановилась у основания лестницы, чтобы перевести дыхание. Она оглядывалась по сторонам, пока не услышала тот же свист, что и прежде, и не ощутила пронизывающий порыв холодного ветра.
Высокий, широкоплечий, одетый во все черное незнакомец из окна напротив стоял, прислонившись к дверному косяку, преграждая единственный выход на улицу. Он казался таинственным и опасным. Смотри на меня. Ее слова звенели в холодном воздухе между ними. Его темные глаза с длинными ресницами раздевали ее, прожигали насквозь. Только сейчас она стеснялась больше, чем в квартире, когда их разделял двор.
Внезапно она испытала такое сильное вожделение, что вскрикнула и, повернувшись, бросилась в обратную сторону. Мужчина не сдвинулся с места. Осознав, что он не собирается ее преследовать, она немного успокоилась и остановилась.
Незнакомец молча улыбался. Дрожа, Джози обхватила себя руками. Каждый ее выдох сопровождался облачком пара.
– Не хочу вас разочаровать, но я… я не та девушка в окне… не та смелая девушка.
Дерзкий взгляд мужчины бесстыдно скользил по ее фигуре, словно она уже была его собственностью.
– А что, если это не так? Что, если вы сами не знаете, кто вы?
– Я не она! Я знаю!
Одна ее часть сожалела о том, что она так опрометчиво выдала себя, другая наслаждалась опасной игрой.
– Что ж, будь по-вашему. Последнее, чего я хочу, это спорить с вами, – протянул он насмешливым тоном.
При мысли о том, что могло от нее понадобиться такому мужчине, ее дрожь только усилилась.
– Значит, вы американец, – сказала она.
Он ни подтвердил, ни опроверг ее догадку.
– А я из Луизианы. Из Нового Орлеана. Ураган "Катрина", и все такое… – Она резко замолчала, боясь сказать слишком много.
Мужчина по-прежнему с интересом разглядывал ее, и это придало ей смелости.
– Я художница, – добавила она.
– Да, я знаю. Я видел одну из ваших последних картин в красно-фиолетовых тонах. Что вы рисуете?
– Горгулий.
– Страшные существа, – произнес он.
– Они пользуются большой популярностью здесь, в Париже, – ответила Джози в свою защиту. – Туристические бюро предлагают целые экскурсии, посвященные им. А мне нравится все загадочное.
– Правда? – Казалось, горгульи совсем его не интересовали.
– Мне не следовало приходить сюда.
– "Смотри на меня". Кажется, вы так сказали, – мягко поддразнил он. – Мне очень понравилось ваше маленькое шоу.
Ее щеки залила краска. Она не знала, что сказать в свое оправдание.
– Я жалею о том, что спустилась сюда.
– В самом деле? – Он поднял черные брови, словно не веря ей.
– Клянусь.
– Потому что я могу оказаться серийным убийцей?
– Или кем-нибудь похуже.
– Разве не в этом вся прелесть? Не в неизвестности? Мы все притворяемся в нашей повседневной жизни, и постепенно она становится скучной и однообразной.
– Вы хотите сказать, что у всех нас есть тайны?
– У большинства интересных людей. Мы порой не осознаем чего-то очень важного, пока незнакомка у окна… – Он остановился.
– Не открывает нам нашу истинную сущность, – закончила за него Джози, удивленная тем, что их мысли так схожи.
– Меня зовут Адам. И я слишком хорошо воспитан, чтобы нападать на вас.
– Джози, – прошептала девушка, все еще не веря в его безобидность.
– Я адвокат. Работаю в одной из крупных компаний в Остине.
– Вы из Техаса? – Как Лукас, подумала она.
Он кивнул.
– Адам – красивое имя, – заметила Джози.
Он засунул руки в карманы.
– Мне не следовало наблюдать за вами. Простите. – Его губы дернулись.
– Ваша любимая девушка вернулась домой? – спросила она. – Вам было одиноко. Возможно, вы по ней скучали. И вдруг увидели меня…
Его темные брови сошлись на переносице, когда он подошел ближе.
– У меня есть девушка, – признался он. – Ее зовут Абигайль.
Джози обнаружила, что черными были только его кожаная куртка и сапоги, а джинсы – темно-синими.
– У вас все серьезно?
– Мы собираемся пожениться, – ответил Адам.
Тогда почему он не выглядит счастливым?
– Когда?