Глава 5.
Египетский поход Наполеона
Как мы уже знаем, Египет еще во времена крестовых походов был приоритетной целью французских королей, феодалов и купцов. Как заметил Альберт Манфред: "С того времени, как Лейбниц подал Людовику XIV совет овладеть Египтом, идея эта на протяжении всего восемнадцатого столетия не переставала занимать государственных деятелей и некоторых мыслителей Франции".
В XVI – XVIII веках купцы и судовладельцы Марселя, Тулона и других средиземноморских портов Франции имели обширные связи с Египтом и другими странами Леванта. Шарль-Ру считал, что в среднем в XVIII веке объем ежегодной торговли между Францией и Египтом приближался к 5,5 млн. пиастров.
Министр иностранных дел Французской республики Талейран в докладе Институту 3 июля 1797 г. "Мемуары о преимуществах новых колоний в современных условиях" прямо указывал на Египет как на возможное возмещение понесенных Францией потерь.
Формально Египет был частью Оттоманской империи. Однако в середине XVII века мамелюкские беи добились значительной степени автономности от Константинополя. Султану ничего не оставалось делать, как автоматически утверждать назначение очередного бея.
Надо ли говорить, что на Египет имели свои виды и "просвещенные мореплаватели". Наполеон в своих мемуарах писал: "В 1775 г. мамелюки заключили договор с английской Индийской (Ост-Индийской. – А.Ш.) компанией. С этого момента французские торговые дома подвергались оскорблениям и всяческим унижениям. По жалобе Версальского двора Порта в 1786 г. направила против беев капудан-пашу Хасана; но со времени революции французская торговля вновь стала подвергаться преследованиям. Порта заявила, что она тут ничего не может поделать, а мамелюки – "люди жадные, безбожные и мятежные", и дала понять, что отнесется к экспедиции против Египта терпимо – так же, как отнеслась она к экспедиции против Алжира, Туниса и Триполи".
Мармон писал, что со времени Итальянской кампании поход в Египет был любимым детищем Бонапарта. "Европа – это кротовая нора! Здесь никогда не было таких великих владений и великих революций, как на Востоке, где живут шестьсот миллионов людей".
Итак, совпали интересы торговой буржуазии и грандиозные планы генерала Бонапарта. Ну а Директория была довольна любому исходу кампании: оккупация Египта – хорошо, а гибель или пленение честолюбивого генерала – просто великолепно. В портах Тулона, Марселя, Корсики, Генуи и Чивата-Веккии было собрано 13 кораблей (линейных), 9 фрегатов, 11 корветов и авизо, а также 232 транспортных судна. На них разместился десант – 32 300 человек и 680 лошадей. Зато транспорты везли упряжь на 6 тысяч лошадей в расчете на будущие трофеи.
Бонапарт планировал обосноваться в Египте всерьез и надолго. Поэтому он не забыл даже… большую комиссию из ученых и инженеров. Комиссия состояла из академиков Монжа и Бертолле, Доломье, Денона; главных инженеров путей сообщения Ленэра, Жирара; математиков Фурье, Костаза, Корансеза; астрономов Нуэ, Бошана и Мэшена; натуралистов Жоффруа, Савиньи; химиков Декостильса, Шальпи и Делиля; рисовальщиков Дюгертра, Редутэ; музыканта Вийото; поэта Парсеваля; архитекторов Лепэра, Протэна. В ее состав входил также Контэ – начальник группы воздухоплавателей. К этой комиссии было прикреплено около двадцати студентов Политехнического и Горного училищ.
Между 15 и 20 мая 1798 г. французская армада вышла из пяти портов. Цель экспедиции держалась в строжайшей тайне. Вся Европа затаила дыхание. Газеты распространяли самые противоречивые сведения о планах Бонапарта – от высадки в Англии до захвата Константинополя. На берегах Невы испугались и решили, что злодей "Бонапартий" не иначе как замыслил отнять Крым. 23 апреля 1798 г. Павел I срочно посылает приказ Ушакову выйти с эскадрой в море и занять позицию между Ахтиаром и Одессой, "наблюдая все движения со стороны Порты и французов".
Для начала Бонапарт решил захватить остров Мальта, контролировавший проход из западной в восточную часть Средиземного моря. С 1525 г. остров принадлежал ордену Святого Иоанна Иерусалимского (в просторечье Мальтийскому ордену). Орден, формально сохраняя нейтралитет, не признавал Французской республики. Причина весьма серьезная – якобинцы национализировали многочисленные земельные владения ордена во Франции.
Замечу, что рыцарей ордена революционеры не только не отправили на гильотину, но и назначили им большие пенсии. Тем не менее магистр ордена Фердинанд фон Гампеш отказался устанавливать с Республикой дипломатические отношения. Французские торговые суда могли заходить на Мальту, лишь спустив триколор. Зато Мальта постоянно служила базой британского флота. Со складов великого магистра корсиканским сепаратистам было отправлено 20 тысяч фунтов пороха. Наконец, орден отдался под покровительство Павла I. Православный царь стал главой католическо-масонского ордена… Каких только анекдотов не было в нашей многострадальной России!
В принципе, любого из перечисленных факторов с точки зрения тогдашнего права было достаточно для объявления войны Мальте.
Остров представлял собой неприступную крепость, однако рыцарство уже давным-давно разложилось. Орден жил за счет ренты, собиравшейся с его владений в Западной и Центральной Европе. Так, в 1789 г. он получил в виде ренты от 18 до 20 млн. франков. Кроме того, рыцари баловались пиратством – доход от награбленного плюс выкуп за пленников.
На захват Мальты Бонапарту потребовались 48 часов. Потери французов составили 3 человека. 12 июня в 2 часа утра на борту флагманского корабля "Орион" была подписана капитуляция ордена. Мальта стала частью Французской республики. Рыцари получили гарантию неприкосновенности своего имущества на острове.
Французский генерал Каффарелли, на следующий день осматривая укрепления Мальты, в шутку заметил: "Хорошо, что в них были люди, чтобы открыть нам ворота".
Трофеями французов стали огромные запасы оружия и продовольствия. Наполеон писал: "На рейде стоял 64-пушечный линейный корабль ордена и еще один находился на стапелях. Чтобы увеличить количество легких судов флота, адмирал забрал две полугалеры и две шебеки. Он взял на эти суда матросов, служивших ордену. Триста турок, находившихся в качестве невольников на каторге, приодели и распределили по линейным кораблям. За армией последовал легион, составленный из батальонов, названных мальтийскими. Он был сформирован из солдат, служивших ордену. На службу (во французскую армию. – А.Ш.) поступили также гренадеры гвардии великого магистра и несколько рыцарей. Некоторые жители, говорившие по-арабски, пожелали быть прикомандированными к генералам и различным учреждениям.
Три роты ветеранов, составленные из старых солдат ордена, были отправлены на Корфу и на Корсику. В крепости имелось 1200 пушек, 40 000 ружей, 1 миллион фунтов пороха. Начальник артиллерии велел погрузить на суда все, что счел нужным для пополнения и укомплектования материальной части. Эскадра запаслась водой и продовольствием. Склады ржи были очень велики, их содержимого хватило бы городу на три года. Фрегат "Сансибль" отвез во Францию трофеи и несколько редкостей, которые главнокомандующий отправил правительству…
К 18 июня на Мальте не оставалось больше ни одного рыцаря. Великий магистр 17-го отплыл в Триест. Найденная в казнохранилище серебряная посуда стоимостью в миллион была по прибытии в Каир перечеканена в монету".
Наполеон из скромности не упомянул о неизвестно куда девшихся сокровищах ордена.
30 июня 1798 г. французский флот подошел к Александрии. Ну а чем был занят знаменитый адмирал Нельсон? Во время подготовки к походу французской армады эскадра Нельсона стояла у Гибралтарского пролива – а вдруг злодей пойдет к Туманному Альбиону? Когда же Горацио узнал о взятии Мальты, он бросился на поиски французов и опередил их. Когда эскадра Нельсона пришла в Александрию, там ни о Бонапарте, ни о французах вообще никто ничего не слышал. Нельсон решил, что французский флот направился в Александретту или Константинополь, и также устремился туда.
2 июля французский десант во главе с Бонапартом двинулся на штурм Александрии. После того как французы овладели несколькими укреплениями, гарнизон города капитулировал. Десантники потеряли убитыми и ранеными около 300 человек, а египтяне 700 – 800 человек. Правившие Египтом мамелюки не пользовались особой любовью горожан, поэтому сразу после сдачи Александрии шейх Аль-Шесри, местные улемы и шерфи принесли присягу на верность Бонапарту.