Девушка молча прошла мимо хозяина, у дверей в гостиную остановилась и сказала человеку, которого почти не видела в темноте:
– А знаете, халат меня нисколько не смущает, мистер Брейкер.
– Ну и хорошо, – усмехнулся Синджун.
– А вас?
– Ничуть.
– Тогда не будем терять время на переодевание.
Войдя в ярко освещенную гостиную, она машинально поправила разошедшиеся полы халата и, заметив на низком плетеном столике несколько бутылок, спросила:
– Не желаете выпить?
– Нет, благодарю.
Теперь они могли внимательно рассмотреть друг друга при свете.
Обернувшись к Брейкеру, Анжелика не увидела в его руках пистолета и с облегчением посмотрела на него.
Боже правый, ни одна фотография, добытая ею из архивов информационных агентств, не передавала и сотой доли его мужской красоты.
Синджун тоже изучающе смотрел на Анжелику, потом улыбнулся, показав крепкие белые зубы. У него был довольно большой рот с чуть приподнятыми уголками, чувственные губы, прямой нос, черные густые брови, расстегнутый ворот белой рубашки открывал такие же черные волосы на груди, в зеленых глазах, опушенных черными загнутыми ресницами, блестели золотистые искорки. Анжелике показалось, что он заглядывает ей прямо в душу.
Она медленно провела языком по пересохшим от волнения губам. Брейкер посмотрел на ее рот, и у него вдруг так сильно забилось сердце, что его стук отозвался в ушах.
Дьявол! Перед Анжеликой стоял самый элегантный, самый дьявольски красивый и мужественный представитель сильной половины человечества, какие встречались ей в жизни. Она вздрогнула.
– Вам холодно? Волосы намочили халат, – деловито заметил Брейкер и, прежде чем она успела отреагировать, провел ладонью по шее, вытащив из-под воротника мокрые пряди. – Так лучше?
Его прикосновение было теплым, приятным… но сам он вызывает отвращение. Она не должна забывать об этом.
"Богатые мужчины привыкли, чтобы все шло по их желанию, – говорила Бренда, провожая ее в аэропорту. – Они пользуются женщиной, затем выбрасывают, как ненужную вещь, находят себе новую, опять используют… если ты понимаешь, что я имею в виду. А твой богач к тому же красавец, что весьма осложняет задачу его обольщения. Если ты задумала именно это – да поможет тебе Бог, дитя мое".
Анжелика услышала смех Брейкера и озадаченно посмотрела на него.
– Что вас рассмешило?
– Ничего. Может, нам лучше отложить разговор до утра, когда вы будете менее рассеянной… если я вообще захочу с вами разговаривать.
Его слова подействовали на нее словно удар.
– "Если", мистер Брейкер? Вы же сами пригласили меня сюда, так почему теперь отказываетесь от моего предложения?
Несколько секунд он молча разглядывал ее.
– Потому что я любопытный человек, – усмехнулся Синджун. – Мне хотелось взглянуть на женщину, которая доняла меня письмами и телефонными звонками, требуя личной встречи.
Интересно, как бы он реагировал, скажи она ему прямо сейчас, что намерена представить этого любопытного человека жестоким, бессовестным чудовищем, кем Брейкер на самом деле и является?
– Любопытство бывает весьма полезным, – с показным безразличием ответила Анжелика. – Я тоже любопытна, как и большинство журналистов.
– А вы хорошая журналистка?
– Лучше всех, – сказала она, зная, что он ее дразнит.
Да, она не самая крутая, не пользуется недозволенными приемами, но ее ценят как самого чуткого, деликатного и честного репортера.
– Лучше всех, мисс Дин? – недоверчиво переспросил он. – И самая, наверное, скромная?
– Скромность обманчива, мистер Брейкер.
– Давайте перейдем к делу. Почему же такая хорошая журналистка задалась целью написать мою биографию?
Анжелика знала, что этот вопрос неизбежен, и заранее подготовила ответ. Изобразив на лице холодную улыбку, она присела на край плетеного диванчика, заваленного мягкими голубыми и зелеными подушками.
– Даже лучшим полезно расширять сферу профессиональных интересов. Моя работа связана с так называемым человеческим фактором, и, честно говоря, меня больше всего интересуют люди. Я мастер очерков. Но теперь мне бы хотелось взглянуть на известную личность под другим углом зрения, вы, мистер Брейкер, идеально подходите для этой цели.
Синджун перестал расхаживать по комнате, сел в кресло напротив гостьи.
– И все же мне пока не ясно, для какой именно цели я так идеально подхожу.
– Я собираюсь изучить вас. – Анжелика натянуто улыбнулась. – Вашу жизнь. Безвестный мальчик неожиданно быстро сколачивает огромное состояние. Как у него это получилось? Я хочу начать именно с рассказа о мальчике из Монтаны, выросшем в ужасной нищете. Он был сыном пьяницы, который не мог долго удержаться ни на одной работе. Мальчику приходилось заботиться о нем, вызволять из беды, пока тот не угодил под суд за убийство человека…
– Где вы это раскопали? – прервал ее Синджун. Он сидел, откинувшись на спинку кресла и положив ногу на ногу.
До этого момента Анжелика почему-то не замечала его босых ступней и только сейчас обратила внимание, что пальцы длинные, правильной формы, а щиколотки покрыты темными волосами.
Он сидел неподвижно, лишь крепче сжал подлокотники.
– Наверное, мальчику было очень нелегко. Когда полиция сообщила, что отец ударил человека бутылкой по голове и убил его.
– Я спросил, где вы это раскопали?
Девушка небрежно пожала плечами, но внутри у нее все сжалось.
– Журналисты умеют добывать информацию, – сказала она, мысленно добавив, что иногда лучше бы им ее не находить. – Ваша жизнь, мистер Брейкер, пример головокружительного успеха. Вы с космической скоростью прошли путь от нищего до миллиардера. Полагаю, таких, как вы, больше нет.
Синджун внимательно посмотрел на нее, и Анжелике показалось, что его глаза приобрели оттенок зеленого стекла – стекла разбитой бутылки.
– Это необоснованное утверждение, мисс Дин. И я не намерен выслушивать всякую чепуху.
– Вы не намерены выслушивать правду? – Она много раз представляла, как будет происходить этот разговор, но теперь чувствовала, что вся эта затея уже не кажется ей такой удачной, как прежде, до знакомства с Брейкером.
– Вам может не нравиться то, что я сказала, мистер Брейкер, но это правда, и мы с вами это знаем. – Прежде чем нанести следующий удар, Анжелика одарила его самой лучезарной улыбкой, на какую была способна. – Вы когда-нибудь пытались найти свою мать?
Он молча смотрел на нее.
– Да или нет? Ваша мать была шестнадцатилетней девочкой, когда забеременела от вашего тридцатилетнего отца, которого могли отдать под суд за совращение малолетней.
Синджун продолжал хранить напряженное молчание, и у Анжелики все внутри свело от страха, но она заставила себя продолжить:
– Как бы там ни было, родив вас, Белль Форд, ваша мать, исчезла из городка, и о ней больше не слышали. – Она округлила глаза, словно ее поразила ужасная тайна жизни Брейкера-миллиардера. – Если вспомнить, каким образом ваш отец разделался с человеком, заподозрив его в карточном шулерстве…
– Да, ударил его бутылкой по голове, – подтвердил Синджун. – Но парень сам напросился, обзывая моего отца непотребными словами, которые я не решусь произнести вслух перед дамой, а потом даже вытащил нож. Эти подробности ускользнули от вас, когда вы проводили свое… журналистское расследование?
– Этого я не знала, – была вынуждена сказать Анжелика.
– Что бы вы там ни напридумывали, мисс Дин, я один знаю всю правду о случившемся и могу вас заверить, что отец не убил мою шестнадцатилетнюю мать, если вы именно на это намекали.
– Я ни на что не намекаю, просто высказываю свои мысли и предположения. Такова моя натура. Я всегда говорю то, что думаю. Однако ваша мать…
– Она умерла четыре года назад, пробыв месяц в коме после автомобильной катастрофы.
Его слова застали Анжелику врасплох.
– Да? – пробормотала она, стараясь не потерять самообладания.
– Вы и этого не знали? – усмехнулся Брейкер. – Плохо же работают ваши осведомители, дайте им нагоняй, когда вернетесь.
Для лучшего журналиста Анжелика Дин слишком медленно оправлялась от удара.
– И как же ваша мать объяснила, почему бросила вас в младенчестве? – наконец спросила она.
Брейкер улыбнулся, и от его кривой улыбки девушке стало не по себе.
– Никак. Я искал ее многие годы, а нашел, когда она была уже в коматозном состоянии. Она устроила свою жизнь, поэтому я не стал встречаться с ее новой семьей, чтобы не омрачать им воспоминания о ней. Все это время я держался в тени, пока она не умерла, и потом уехал. Не пытайтесь больше ничего разузнавать, не теряйте зря время.
Он замолчал, глядя на Анжелику все с той же кривой улыбкой, в которой было нечто ранимое, нечто… Черт побери! Он мастер по части облапошивания людей, но она не станет его жертвой.
Девушка поднялась с дивана и повернулась к нему спиной.
– Человека, который привез меня сюда, зовут Чак Гилл?
– Да.
– Вы знаете друг друга много лет.
– Всю жизнь. Он мой лучший друг и, надеюсь, останется им навсегда. Полагаю, я ответил на ваши вопросы?
– Вместе навсегда, – пробормотала она, туже затягивая пояс. – Навсегда вместе. Что-то вроде этого?
– Да, нам пришлось многое пережить, если вы это имеете в виду.
– Но у вас жизнь сложилась лучше, чем у Чака, правда?
– Ему не так везло, как мне, он совершил немало ошибок. Теперь все изменилось.
– Потому что вы помогли ему?
– Думаю, мне пора уходить, мисс Дин.
– Отец Чака спас вас.
– В некотором роде, – ответил после недолгого молчания Брейкер.