— Да что вы? — не выдержал я. — Именно поэтому?
А я-то думал! А я-то просто потерялся в догадках! Я перевел взгляд на Панченко:
— Так Леонова убили?
— Его сбило машиной, — ответил капитан. — Сегодня утром.
— Все понятно, — я сделал серьезное лицо. — Все мне понятно. Кроме одного. При чем здесь я? Гражданин Леонов погиб в результате наезда транспортного средства, и это очень печально. Но я знать не знаю этого самого гражданина Леонова. И никак не могу взять в толк, какого содействия вы от меня добиваетесь? Чем я могу вам помочь?
— Я еще раз предлагаю вам, Константин Сергеевич, — терпеливо проговорил Панченко, — подумать и не спешить с выводами. Вы же понимаете, что раз к вам пришли, то для этого имеются основания.
— Хорошенькая логика — кивнул я.
— Какая есть, — вздохнул Панченко. — А основания для визита к вам действительно имеются. Объясните одну простую вещь, Константин Сергеевич: в карманах пальто покойного гражданина Леонова обнаружены ваши визитные карточки. И не одна, не две. Сколько, Серега? — посмотрел капитан на белобрысого.
— Шестнадцать, — немедленно выпалил Серега.
— Вот так, — капитан вопросительно взглянул на меня.
А я удивленно смотрел на него. — Только не говорите, что вы печатаете эти карточки тысячами, а потом разбрасываете на улицах и засовываете в карманы всем прохожим.
Придумайте что-то пооригинальнее.
— Постараюсь, — пообещал я, тупо глядя на коричневую папку, что лежала на коленях капитана. — Слушайте, а у вас там случайно нет фотографии с места происшествия?
— Допустим.
— Покажите.
— Ну, если это освежит вашу память… Смотрите.
Он раскрыл папку и протянул мне несколько фотоснимков. Запечатленное на них зрелище навевало мрачные мысли. Серый асфальт в пятнах луж, серый комок человеческого тела, принявшего смерть в позе эмбриона — колени почти у самого лба, руки согнуты в локтях и прижаты к бокам. Грязь на лице и на пальто. Прах к праху. Откуда вышел ты, туда и вернешься.
Гражданину Леонову было на вид лет сорок. Последний раз он брился дня три назад. Но даже если бы он побрился, причесался и припудрился, это не сделало бы его особенно привлекательным. Одутловатое лицо уставшего от жизни человека. Поэтому оно органично выглядело на фоне серого асфальта, лицо с закрытыми навечно глазами.
— Не узнаете? — нарушил молчание Панченко.
— Нет, — ответил я. — Этого человека я не знаю. А нет у вас снимков анфас, и желательно еще живого Леонова?
— Все-таки узнали? — встрепенулся белобрысый.
— Если бы узнал, то не спрашивал бы другие фотографии. Просто я знаю, что после смерти люди выглядят несколько иначе, чем при жизни. Особенно если их сбивают машиной.
— Да ну? — притворно удивился белобрысый— И откуда такие сведения? Ах да, вы же опытный товарищ по части мертвых и живых тел…
— Вроде того.
Панченко внимательно слушал нашу беседу, роясь в содержимом папки.
Потом его пальцы вдруг замерли. 0н поднял голову и задумчиво спросил:
— Константин Сергеевич, а у вас есть автомобиль?
— Еще один хороший вопрос, — отреагировал я.
— Просто подумалось…Так что насчет автомобиля?
— Стоит во дворе. Можете убедиться на обратном пути. Белая «Ока».
— Шикарная штука! — ухмыльнулся белобрысый. — Только у вас неверные сведения. Она уже не белая, она темно-серая.
— Давно не пользовался.
— И на ней еще написано — пальцем по пыли — «танки не моют», — продолжал издеваться белобрысый.
— Завистники злобствуют, — ответил я, — один банкир из соседнего подъезда. А что касается пыли, так ведь синоптики обещают дожди. Сэкономлю на мойке.
— Значит, давно не ездили? Как давно? День, неделю? — Панченко снова что-то записал в своих бумажках, хотя я еще не ответил на его вопрос.