Плеснув на лицо холодной водой, он почистил зубы, а затем отправился в свою студию, внезапно подумав о том, почему, собственно, продолжает так ее называть. Студия давно уже стала скорее кабинетом бизнесмена, чем мастерской художника. Те немногие эскизы, что он собственноручно выполнил за последнее время, были погребены под кучей спецификаций, контрактов, всякого рода корреспонденции - всего, что оставалось после совершенно безумного числа разнообразных проектов, которые он курировал как архитектор. Все здесь свидетельствовало о чрезвычайном напряжении, в котором живет хозяин студии.
За окнами уже начинал пробиваться серый рассвет. Подхватив под мышку кейс, в который он успел засунуть портативный компьютер, как можно больше важных бумаг и папку с многочисленными вариантами монтанского проекта, Джек по темному коридору бросился на кухню. Свет ему не был нужен - он и так прекрасно здесь ориентировался. Схватив ключи и сорвав с вешалки куртку, Джек включил сигнализацию и спустился в гараж. В считанные минуты выведя оттуда "БМВ", он рванул вниз по Филберт; свет фар с трудом пробивался сквозь густой утренний туман, время от времени выхватывая из темноты какие-то кучи мусора - вероятно, весь Сан-Франциско сейчас был погружен в этот туман.
На ощупь набрав номер телефона, Джек позвонил в справочную монтерейской больницы.
- Вас беспокоит Макгилл. К вам недавно поступила моя жена, Рэйчел Китс. Я сейчас к вам еду. Есть ли для меня какие-то новости?
- Подождите, пожалуйста.
Через несколько изматывающих душу минут трубку взяла дежурная сестра приемного покоя:
- Мистер Макгилл? Ваша жена в операционной. Это пока все, что известно.
- Она в сознании?
- Когда ее отправляли наверх, была без сознания.
"Врачи беспокоятся за ее мозг".
- А что именно оперируют?
- Вы можете минуту подождать?
- Я бы предпочел…
Трубка замолчала, и Джек понял, что у него нет альтернативы. Когда шесть лет назад Рэйчел ушла от него, альтернативы тоже не было. Он был в отъезде, и она просто собрала вещи и уехала вместе с девочками. Тогда он вернулся в пустой дом, чувствуя себя таким же беспомощным, как сегодня. Чуть позже, охваченный спасительным гневом, он продал дом и переехал в другой, где тишина не была такой гулкой. Теперь же ничего не помогало. За каждым поворотом ему чудилось прекрасное лицо Рэйчел - то целое и невредимое, то все в синяках и ссадинах. Сердце взволнованно билось.
Он прибавил скорость.
- Мистер Макгилл? - послышался в динамике мужской голос. - Это доктор Коули. Я занимался вашей женой, когда ее привезли.
- Что именно ей оперируют? - вцепившись в руль, крикнул Джек.
- Левую ногу. Там множественные переломы. Будут вставлять штифты…
- Мне сказали, что у нее черепные травмы, - прервал его Джек. От перелома ноги не умирают. - Она была в сознании?
- Нет. Действительно, у нее имеются ушибы мозга. Мы пока еще не знаем, к чему это может привести.
- Я хочу, чтобы вызвали специалиста.
- Он уже едет. Когда вы здесь будете?
- Я только что выехал из Сан-Франциско.
- Значит, часа через два?
- Меньше, - сказал Джек и, немного поколебавшись, проскочил на красный свет. - Вот мой номер сотового. - Он торопливо назвал цифры. - Позвоните мне, если будут какие-либо изменения, ладно?
Получив согласие врача, Джек набрал еще один номер. На этот раз, однако, он не спешил нажать кнопку вызова. Он не знал, что сказать девочкам. Они уже не маленькие, а нынешние подростки отличаются от тех, которых он знал. Если к этому добавить, что больше он с ними не живет, и то, что они девочки, - это уже тройное неудобство.
Но на сей раз ему не уйти от ответственности. Больше просто некому взять ее на себя.
Кэтрин. Вот как зовут ту подругу - Кэтрин.
Рэйчел никогда о ней не упоминала, хотя, собственно, она и говорила-то всегда только о девочках. А вот от самих девочек он о Кэтрин слышал - это Джек как будто припоминает.
Вот о ком они совершенно точно говорили, так это о Дункане Блае, причем не один раз. Он владелец ранчо, расположенного в Санта-Люсиас, что к востоку от побережья, по соседству с владениями Рэйчел.
Дункан вызывал у Джека неприятные чувства. Ему не нравилось, с каким восторгом девочки описывали его хижину, его бороду или его овец. Ему не понравилось, как девочки ухмыльнулись, когда он спросил, не встречается ли с ним Рэйчел. О, конечно, он понимал, что они пытаются заставить его ревновать, однако беда в том, что Джек вполне мог представить себе Рэйчел именно с таким человеком. Те, кто живет в горах, нередко отличаются некой грубой привлекательностью. Хотя, пожалуй, и Джека нельзя назвать каким-то недотепой. Он высокий, стройный, может вбивать гвозди наравне с лучшими столярами, строящими дома по его проектам, но все же он не умеет валить деревья в два обхвата, стричь овец или стрелять оленей.
Хочется ли ему сейчас, среди ночи, поговорить с Дунканом Блаем? Определенно нет, пусть даже его дочери считают того единственным настоящим мужчиной в округе.
Джек нажал кнопку вызова.
Едва успел прозвучать первый звонок, как в динамике послышалось нервное "Алло?".
- Привет, Сэм! Это папа. Как вы там, в порядке?
- Что с мамой?
- С ней все нормально. - Джек старался говорить как можно бодрее. - Я сейчас еду в больницу. Я только что говорил с доктором - ей делают операцию. Кажется, нога у нее здорово повреждена.
- Кэтрин сказала, что и ребра тоже.
- Вполне возможно, но на ногу надо наложить гипс. Освежи мою память, Сэм, - кто такая Кэтрин?
- Мамина лучшая подруга, - нетерпеливо сказала Саманта. - Я дала ей твой номер.
- Ты и сама могла мне позвонить.
- Я не знала, где ты, - ощетинилась она в ответ. - Если бы тебя не было поблизости, тебе надо было бы бронировать рейс, ждать в аэропорту, а если бы не оказалось подходящего стыковочного рейса, то тебе пришлось бы добираться целую вечность. Кроме того, Кэтрин сказала, что там хорошие врачи, поэтому что ты можешь сделать?
- Могу туда приехать, - ответил Джек и, сообразив, быстро добавил: - Давай не будем спорить, Саманта. Для этого сейчас не время.
- Ты говоришь мне правду? С мамой действительно все нормально?
- Мне так сказали. Твоя сестра спит?
- Спала, пока ты не позвонил. Мы знали, что этот звонок должен быть связан с мамой. Мои подруги не станут звонить среди ночи, - сказала Саманта с уверенностью, заставившей Джека заподозрить, что на самом деле такое бывало не раз. - Папа, мы хотим ехать в больницу, но Дункан не хочет нас брать.
- Он сейчас у вас?
- Он спит в кресле. Заснул в такой момент - можешь себе это представить? Ну, я его сейчас разбужу. Скажи ему, чтобы он нас подвез. - Она, видимо, отвернулась от аппарата, но Джек все равно поморщился от ее крика. - Дункан! Возьми трубку! Это мой отец!
- Саманта! - позвал Джек.
- Нет, мама не умерла, - послышался приглушенный голос Саманты, - а вот кошка может умереть, если ты ее не отпустишь. Ты слишком крепко ее к себе прижимаешь, Хоуп. Ты делаешь ей больно. - Она снова прижала к себе трубку. - Вот. Хоуп хочет с тобой поговорить.
- Папа! - произнес дрожащий голосок.
Сердце Джека дрогнуло.
- Привет, Хоуп! Как дела, милая?
- Я боюсь.
- Я понимаю, но сейчас с твоей мамой все хорошо. Я как раз еду в больницу. Когда я туда попаду, то буду знать больше.
- Приезжай сюда! - взмолился голосок.
- Я приеду, - сказал Джек, тая при мысли о том, что оказался нужен хотя бы одной из своих девочек. - Больница как раз по дороге, так что я сначала загляну туда. Тогда я смогу больше тебе рассказать, когда приеду.
- Скажи маме… - Хоуп замолчала.
- Что, милая?
- Она снова плачет, - вмешалась Саманта. - Поговори с Дунканом.
- Дункан Блай у аппарата, - отрывисто произнес мужской голос. - Что вы хотите сказать?
Джек хотел бы еще поговорить с Хоуп, но сегодня вечером распоряжался не он.
- Я хочу сказать, что знаю не слишком много. Я буду в больнице примерно через час. Никуда их не везите.
- Я и не собираюсь.
На том конце линии послышались приглушенные протесты, затем голос Саманты с огорчением произнес:
- Папа, это просто ужасно - вот так здесь сидеть, пока она там.
- Сейчас глубокая ночь.
- А разве мы не можем спать там? Она ведь наша мама! Что, если она будет нас звать?
- Она в операционной, Саманта. Даже если бы вы были в больнице, то не смогли бы ее видеть. Послушай, если ты хочешь чем-то помочь, поддержи свою сестру. Она, по-моему, очень расстроена.
- А я разве нет?
В ее голосе за внешней бравадой чувствовалась паника. Но все-таки Саманта - это не Хоуп. Хотя разница в возрасте у них всего два года, они совершенно разные. Пятнадцатилетняя Саманта - маленькая всезнайка, которая не любит, когда с ней обращаются как с ребенком. Тринадцатилетняя Хоуп молчалива и чувствительна. Если Саманта склонна задавать вопросы, то Хоуп сразу видит в ответах скрытые нюансы.
- Я понимаю, что ты тоже расстроена, - сказал Джек, - но ты ведь старше. Возможно, если ты ее поддержишь, то и она поддержит тебя. Помогите друг другу, ладно?
- Я все думаю насчет шоссе номер один, папа. Там есть участки, где край дороги обрывается на сотню футов вниз, прямо на скалы. Это случилось именно там?
- Я не знаю деталей аварии.
- Мама могла упасть в воду, но это не намного лучше. Что, если она задыхалась там под водой…
- Сэм, она не утонула.
- Ты этого не знаешь. Может, только куча всяких аппаратов удерживает ее в живых.