Прошло нескольких минут, и огромное кукурузное поле исчезло под колесами машин и телами четырех с лишним тысяч бойцов. Они сделали все, что было в их силах и даже больше: своей победой дали карт-бланш российским политикам поставить на место зарвавшийся, самонадеянный Запад. Этой победой они сказали всему миру: "Многострадальная, брошенная в нищету и все-таки непобедимая Русская, Советская, Российская армия жива и способна дать отпор зарвавшемуся агрессору".
Сделав свое великое дело, они, офицеры и рядовые, спали крепким сном. Шаловливый ветерок беспечно гулял по дороге, разметал по кустам грозные приказы, инструкции, указания грузинских военачальников. Они уже не несли смерть, они стали просто клочком серой бумаги. Ветерок ласково играл буйными кудрями сладко посапывавших русских пареньков - вчерашних школьников, закручивал щеголеватый ус молоденького лейтенанта, одержавшего свою первую боевую победу, зарывался в густой, обильно посыпанный ранней сединой, ежик Дарбиняна и нежно щекотал богатырскую грудь Колпаченко. Это была потрясающая по своей выразительности картина - картина, достойная гениальной кисти великого мастера Александра Верещагина.
Спал и Первушин - спал мертвецким сном. Попытка старшего оперуполномоченного майора Дроздова разбудить его ни к чему не привела. Он решил использовать последнее средство - и, склонившись к уху Первушина, прошептал: "Сорок пять секунд. Подъем!" Эти четыре магических слова произвели чудо. Первушина, как на пружинах, подбросило над землей. За пять лет учебы в Академии ФСБ эта команда навсегда вошла в его подсознание. Присев, он осоловело захлопал глазами, и когда они, наконец, открылись, то не поверил тому, что увидел. Рядом с Дроздовым стоял живой из плоти и крови заместитель руководителя Департамента военной контрразведки ФСБ России генерал-майор Юрий Шепелев. За его спиной стеной выстроились три "качка".
- Ну, ты и здоров спать, Александр Васильевич, так и победу проспишь! - пошутил Шепелев.
Первушин вскочил на ноги - его качнуло, поправил сползшую вниз кобуру с пистолетом и, смущаясь, произнес:
- Извините, товарищ генерал, три ночи на ногах.
- Ладно, ладно, я пошутил. Вижу, сам цел, а как оперсостав, потери есть?
- Никак нет. Все в строю, легкая контузия у капитана Белова, но он отказался следовать в тыл.
- Ну, слава Богу! А что по стервятникам, есть пленные с большими звездами на погонах?
- К сожалению, нет. Имеется десяток, но все рядовые и в оперативном плане не представляют интереса.
- Жаль, а было бы неплохо показать демократическому Западу, какой мир устанавливают на осетинской земле их мэйнд ин США президент, - с сарказмом произнес Шепелев и снова перешел на деловой тон: - Александр Васильевич, сколько у тебя под рукой оперативников?
- Двое, остальные в батальонах, - доложил Первушин.
- Маловато, - вслух каким-то своим мыслям обронил Шепелев и, подумав, предложил: - А что, если обратиться за помощью к командиру дивизии? Он, кстати, где?
- Здесь, рядом.
- Давай к нему.
Первушин шагнул вниз к небольшой площадке у ручья. За ним последовал Шепелев с "качками" - группой спецназа ФСБ. Спустившись, они подошли к палатке, в которой прикорнули Колпаченко с Дарбиняном. Вход к ним охранял часовой.
- Товарищ сержант, я заместитель руководителя Департамента военной контрразведки ФСБ России генерал-майор Шепелев, пропустите меня к командиру дивизии! - потребовал Шепелев.
- Извините, но он только что прилег, - ответил часовой и настороженно посмотрел на незнакомого генерала и его суровых спутников, увешанных оружием, которое даже для него, десантника, было в диковинку.
- Вот некстати, - посетовал Шепелев и снова обратился к Первушину: - Александр Васильевич, а что, связь с генералом Борисовым есть?
- Имеется, но только сотовая.
- Исключено, - отрезал Шепелев и уточнил: - А далеко он?
- По последней информации, должен находиться с третьим полком в районе южнее Цхинвала.
- Вот не везет! Все-таки придется будить командира!
- Это кто там по мою душу? - раздался из-за полога сиплый ото сна и команд голос Колпаченко.
- ФСБ России, генерал-майор Шепелев, - представился тот.
Прошла секунда-другая, полог распахнулся, и перед контрразведчиками предстали Колпаченко и Дарбинян. Шепелев, подав руку, обменялся с ними рукопожатием. Колпаченко снял с пояса фляжку с водой, плеснул себе в лицо, потряс головой, прогоняя остатки сна и, обращаясь к Шепелеву, спросил:
- Товарищ генерал, Вас как звать-величать?
- Юрий Дмитриевич, - назвал себя Шепелев.
- Я так понял, Юрий Дмитриевич, нужна помощь личным составом и техникой.
- Александр Николаевич, Вы как в воду смотрите, - подтвердил Шепелев и пояснил: - От наших разведчиков получена важная информация о центре радиоперехвата и дешифровки, который используется спецслужбами Грузии и НАТО. Он находится в Гори.
- Да, серьезное шпионское гнездо, - согласился Колпаченко.
- В состав центра, по оперативным данным, входят специалисты АНБ США.
- И вы рассчитываете взять их в плен?
- Совершенно верно.
- Хорошее дело задумали, чтобы потом ткнуть ими в морду Западу! - одобрил Колпаченко, и здесь на его лицо набежала тень.
Это не осталось незамеченным Шепелевым, и в его голосе зазвучали беспокойные нотки:
- Александр Николаевич, я понимаю Вас, люди измотаны. Да, есть серьезный риск в операции, придется действовать в глубоком тылу противника. Но война всегда риск.
- Юрий Дмитриевич, десантник всю жизнь рискует, дело не в риске, - замялся Колпаченко.
- А в чем?
- Я и так вышел за предписанный рубеж. Теперь вот жду, чем разродится Генштаб.
- Александр Николаевич, а если проявить военную хитрость? - зашел с другой стороны Шепелев.
- Хитрость, и какую же?
- Можно карту?
- Арутюн Ванцикович, карту! - потребовал Колпаченко.
Дарбинян достал ее из полевой сумки и развернул на камне. Шепелев склонился над ней и, сориентировавшись, ткнул в место предполагаемого расположения центра. Он находился в пригородах Гори, до него было не более 17 километров. Но не расстояние смущало Колпаченко, а другое: появление российских десантников в глубине территории Грузии на Западе могло вызвать только одно - истеричные вопли вселенского масштаба. Такое ему вряд ли бы простили министр Сердюков и начальник Генштаба Макаров. Понимал это и Шепелев, но результат - захват секретной документации и уникальной аппаратуры грузинских и натовских спецслужб - мог перевесить все риски. Он искал выход из положения и, кажется, нашел.
- Александр Николаевич, ведь наши БТР не отличаются от грузинских, не так ли? - забросил удочку Шепелев.
- Отличие только во внутренней начинке: у них - израильская и украинская, - пояснил Колпаченко.
- А что, если перекрасить наши звезды на их кресты и потом…
- Взять грузинскую форму! Этого барахла тут навалом, - на лету поймал остроумную идею Колпаченко и, озорно подмигнув, заявил: - И потом Запад пусть докажет, что то были не патриоты Грузии, восставшие против тирана Саакашвили!
- А если к этому маскараду добавить пару усачей с подходящими носами, да еще говорящих по-грузински, то тогда комар носа не подточит!
- С усами и носами тоже решим. А вот с языком - тут, Юрий Дмитриевич, проблема. У нас он один - десантный! - с улыбкой заметил Колпаченко и распорядился: - Арутюн Ванцикович, даю тебе час на подготовку! Ребят выделить лучших, ты понял?
- Так точно, Александр Николаевич! Взвод из роты капитана Шишова с этой задачей справится, - заверил Дарбинян и, хмыкнув, заметил: - С носами и усами у него также все в порядке.
- Хорошо! - согласился Колпаченко и распорядился: - Принимай пополнение, Юрий Дмитриевич!
- Спасибо, Александр Николаевич! Контрразведка Вам этого никогда не забудет, - прочувственно сказал Шепелев.
Колпаченко улыбнулся и, подмигнув, заметил:
- Благодарю, Юрий Дмитриевич, но будет лучше, если она мне ничего не припомнит.
В ответ прозвучал дружный смех. Через час оперативно-боевая группа из тридцати десантников и семи контрразведчиков в форме грузинских военнослужащих на трех БТР, на бортах которых выделялись аляповато нарисованные белые кресты, ринулась к цели - центру радиоперехвата и дешифровки грузинских и натовских спецслужб. На пути до Гори ей не встретился не один комендантский патруль противника, зато на каждом шагу попадались испуганные, переодетые в "гражданку" с чужого плеча, дезертиры.
Впереди показались окраины города. Шепелев приказал остановиться и позвонил. После короткого разговора он выбрался из БТР и в сопровождении Первушина и спецназовцев ФСБ зашел в придорожное кафе. В нем никого не было - паника обратила в бегство не только военных, а и хозяев. Заняв столики, контрразведчика стали ждать загадочного собеседника Шепелева. Он был не один, их оказалось двое, и появились они внезапно - со служебного входа. Низко надвинутые кепки и темные очки скрывали их лица. Обменявшись с Шепелевым паролями, разведчики вместе с ним уединились в подсобном помещении. Беседа заняла не больше пяти минут. Возвратившись в зал, Шепелев, не мешкая, провел совещание; на нем был выработан план операции, после чего, смешанная оперативно-боевая группа продолжила движение.