Тем временем накапливались и другие отрицательные черты университетской корпоративности, ставшие очевидными в Новое время. К ним относилось, например, такое распространенное явление как "фамильные университеты", в которых по примеру церковных приходов университетские кафедры передавались по наследству (таким образом у претендента, не связанного с "профессорской семьей", независимо от его способностей не было шансов начать преподавание; неудивительно, что и научные степени в таком случае становились предметом купли-продажи). Вытекавшая отсюда неспособность университета к развитию науки привела в середине XVII - начале XVIII в. к тому, что актуальная научная деятельность переносится в открывающиеся при различных дворах ученые общества - академии, а университеты остаются вместилищем рутины и схоластики . Вместе с тем, они все меньше удовлетворяют и общественным потребностям в образовании, а их посещаемость падает (за XVIII век в немецких университетах она сократилась почти в два раза).
Итак, к рубежу XVII–XVIII века, т. е. началу периода посещения немецких университетов русскими студентами, исследуемого в нашей книге, Германия подошла с развитой университетской системой, отличавшейся самой густой плотностью в Европе, и хотя и разделенной по конфессиональному и территориальному признаку, но сохранявшей очень устойчивые общие черты (система четырех факультетов, академические привилегии и ученые степени, близость и зависимость высшей школы от государства), т. е. всем тем, что объединяло немецкие университеты в единую систему. Однако чтобы избежать дальнейших вопросов, нам необходимо четко оговорить, что именно мы будем понимать под немецкими университетами или, точнее, немецкой университетской системой XVIII - первой половины XIX в., обрисовать ее границы, и особенно выделить те области, которые посещались русскими студентами и которые являются поэтому основным объектом внимания в данном исследовании.
Основу этой системы составляли университеты, лежавшие на территории "Священной Римской империи германской нации" или, как она короче называлась в XVIII веке, - Deutsches Reich (Германская империя). Именно ее границы и определяли в то время понятие о немецких землях.
На востоке эти границы оставались в течение всего XVIII в. неизменными вплоть до роспуска империи в 1806 г. Некоторых оговорок требуют ее западные границы: здесь в начале XVIII века в состав империи еще входили австрийские Нидерланды (современная Бельгия). Эти территории, а также еще ряд земель по правому берегу Рейна были отвоеваны у империи в начале революционных войн рубежа XVIII–XIX в. и присоединены к Французской республике. В 1806 г. Священная Римская империя как государственное образование была ликвидирована, однако уже в 1815 г. на Венском конгрессе ее западные границы были восстановлены при учреждении Германского союза (Der Deutsche Bund) практически в прежнем, дореволюционном виде, за исключением Бельгии. Германский союз просуществовал до 1866 г., покрывая тем самым верхнюю хронологическую рамку нашей работы, причем его границы и на востоке, и на юге также совпадали с прежними границами империи. Таким образом, в течение почти всего XVIII и первой половины XIX века под немецкими землями можно понимать именно эту четко очерченную территорию Священной Римской империи германской нации (кроме уже оговоренного исключения Бельгии) и сменившего ее Германского союза, а следовательно, понятие немецкого университета в указанный период имеет вполне ясный смысл.
Однако сеть немецких университетов, иными словами, те маршруты, которыми путешествовали профессора и студенты и которые связывали друг с другом немецкие университеты вместе, несмотря на конфессиональные и государственные перегородки, была еще несколько шире. Историки относят к ней еще, по крайней мере, три университета, игравших исключительно важную роль в образовательных поездках русских студентов: Кёнигсбергский университет, который, возникнув на территории Пруссии, объединенной затем с герцогством Бранденбург в одноименное королевство, лежал вне границ Священной Римской империи; Страсбургский университет, основанный в 1621 г. еще в составе империи, но с 1681 г. отошедший к Франции; и Лейденский университет, возникший в 1575 г. и лежавший на территории республики Соединенных Нидерландских штатов (Голландии) . О близости последнего из названных к университетам Германии свидетельствуют многочисленные связи его профессоров с немецкими землями и большой процент студентов, которые приезжали в Лейден из немецких университетов или, напротив, направлялись туда после обучения в Лейдене (эти же студенческие связи будут продемонстрированы и на примерах русских студентов). Близость устройства Лейденского университета к немецким образцам можно еще подкрепить сославшись на свидетельство побывавшего там М. В. Ломоносова, который, как известно, хотел основать Московский университет именно по типу Лейденского, считая его эталонным для немецкой университетской системы.
Еще одно важное замечание, необходимое для правильного представления того пространства, в котором перемещались изучаемые нами студенты, нужно сделать в связи с конфессиональной дифференциацией университетов. С начала XVIII в. сложившаяся традиция, о возникновении которой пойдет речь во второй главе, направляла студентов из России именно в протестантскую часть Германии. При этом наибольшей привлекательностью пользовались те университеты, которые поддерживали внутри себя в XVIII в. принцип толерантности - равного отношения к представителям всех конфессий. Таковыми были, прежде всего, модернизированные немецкие университеты (см. ниже): Галле, Гёттинген, голландский Лейден, французский Страсбург (последние два уже по самому своему положению на перекрестке различных культурных сфер). С другой стороны, в XVIII в. русские студенты, вероятно, именно по этим конфессиональным причинам обходили католические университеты, в особенности те, где правили иезуиты. Так, нами не обнаружено никаких свидетельств о пребывании русских студентов XVIII века в университетах на юго-восточных территориях империи: южной части Баварии и Австрии, а также католических немецких землях вдоль Рейна (имеются в виду австрийские университеты Зальцбург, Инсбрук, Грац; баварские Ингольштадт-Ландсхут, Бамберг, Диллинген; прирейнские Трир, Майнц, Падерборн, Мюнстер, Кёльн). Некоторые из них, конечно, и не могли привлечь студентов из России, будучи крошечными земельными образованиями, однако отсутствие русских в Инсбруке или Кёльне, достаточно заметных университетах XVIII в., показательно. Его можно объяснить удаленностью этих городов от основных университетских маршрутов, по которым ездили русские студенты, причем удаленностью не столько в географическом смысле (ведь Кёльн от Петербурга не дальше Лейдена), сколько в системном. Католическая часть системы немецких университетов оставалась, во многом, чуждой для представителей России. Необходимость модернизации университетов была осознана местными правителями в католических землях куда позднее, чем в протестантских, и ее плоды стали различимы только с начала XIX в.