- В "Сине"?
Он знает, где я работаю. Сюрприз разгорячил меня, и я удивленно нахмурилась.
- Я видел тебя там.
- О. - Конечно, он видел меня там. Вероятно, на днях. - Да, я буду у билетной кассы с двух часов.
- Тогда, ланчь?
Ланчь. Как он сможет соблазнять меня в общественном ресторане?
- Хорошо. Но я все равно тебе не доверяю.
Он улыбнулся и открыл дверь, на верху панели вспыхнул свет. Его зрачки уменьшились из-за внезапного яркого света, и мое сердце забилось быстрее, когда он наклонился вперед, словно для поцелуя. Вместо этого, его покрытая щетиной щека соприкоснулась с моей, и теплое дыхание скользнуло к моему уху, когда он прошептал:
- Это только половина удовольствия.
Мой вздох застрял в горле, но прежде чем я смогла заговорить, автомобиль качнулся под его весом, и вдруг пассажирское сиденье было пусто. Он закрыл дверь машины, затем пообедал по дорожке к автомобилю матери, чтобы закрыть его.
Я отъехала от его дома в оцепенении, а когда остановила машину перед своим домом, то не смогла вспомнить, как доехала.
* * *
- Доброе утро, Кейли. - тетя Вэл стояла на кухне, купаясь в солнечном свете позднего утра и держа в руках дымящуюся кружку кофе почти столь же большую, как голова. Она была в атласном халате такого же синего оттенка, как и глаза, ее гладкие коричневые волосы все еще были взъерошены от сна. Но она не была растрепана, а выглядела как в кино, когда звезды просыпались с полным макияжем и в чудесным образом не помятой пижаме.
А я утром даже не могла протянуть мои собственные пальцы через волосы.
Халат моей тети и размер ее чашки кофе говорили о том, что у них с дядей была долгая ночь. Или, вернее, раннее утро. Я слышала, как они вернулись примерно в 2:00, и, спотыкаясь в коридоре, хихикали, как идиоты.
Тогда я сунула наушники в уши, чтобы не слушать, как он доказывал насколько она все еще привлекательна, даже после семнадцати лет брака. Дядя Брендон был младшим в их паре, и моя тетя возмущались каждыми четырьмя годами, которые их разделяли.
Проблема была не в том, что она выглядела старше - благодаря ботулотоксину и постоянным рутинным тренировкам, она выглядела на тридцать пять, на самом деле - а в том, что он выглядит моложе своих лет. Она в шутку называла его "Питером Пеном", но когда ей стукнуло 40, эта шутка перестала ей казаться смешной.
- Каша или вафли? - тетя Вэл поставила свой кофе на мраморную столешницу и вытащила из морозильника коробку вафель "Эггос" с черникой, ожидая, когда я выберу. Моя тетя не готовила больших завтраков. Она говорила, что не может позволить себе съесть так много калорий за один раз и не собирается готовить то, что не сможет есть сама. Но мы могли позволить себе весь жир и холестерин, который только пожелаем.
Обычно в субботу дядя Брендон подавал обильный завтрак по утрам, но я все еще слышала его храп из спальни, проходя мимо. Она, очевидно, довольно хорошо его измучила.
Я пересекла столовую, направляясь на кухню, мои ворсистые носки тихо ступали по холодному полу.
- Просто тост. Я пойду на ланч через пару часов.
Тетя Вэл засунула вафли обратно в морозилку и протянула буханку низкокалорийного хлеба из цельной пшеницы - единственный сорт хлеба, который она покупала.
- С Эммой?
Я покачала головой и бросила два ломтика в тостер, затем потянула за пижамные брюки и затянула шнурок.
Она выгнула бровь, посмотрев на меня поверх кружки.
- У тебя свидание? Кто-то кого я знаю? - Имеется в виду "один из бывших Софи?"
- Я сомневаюсь в этом. - Тетя Вэл была постоянно разочарована тем, что, в отличие от ее дочери - самой амбициозной второкурснице в мире - я не была заинтересована деятельностью студенческого совета или танцевальной командой, или комитетом, планировавшим зимний карнавал. Частично из-за того, что Софи превратила бы мою жизнь в ад, если бы я вторглась в "ее" территорию. Но в основном потому, что я работала, чтобы заплатить за страховку автомобиля, и предпочитала проводить свои редкие свободные часы с Эммой, чем помогает танцовщицам в команде согласовывать блеск для губ с блестками на их костюмах.
Хотя Нэш, несомненно, сердечно согласился бы с утверждениями тети Вэл, а мне не нужно, чтобы она ожидала, когда я вернусь домой, с блестящими глазами предвкушая мое социального восхождение, меня это не интересовало. Я была счастлива, зависая с Эммой, не зависимо от того с какой компаниейона водилась на данный момент.
- Его зовут Нэш.
Тетя Вэл взяла из ящика нож для масла.
- В каком он году?
Про себя я застонала.
- Старшеклассник. -Началось...
Ее улыбка была слишком восторженной.
- Ну, это просто замечательно!
Конечно, на самом деле она имела в виду "Вырвись из тени социального прокаженного и иди к яркому свету принятия!" Или какое-нибудь похожее дерьмо. Потому что моя тетя и привилегированный двоюродный брат признавали только два состояния бытия: блеск и гранж. И если ты не принадлежишь к блеску, то остается только другой вариант...
Я намазала клубничный желе на мой тост и заняла место у бара. Тетя Вэл налила вторую чашку кофе и направилась с пультом через столовую к комнате, где стоял пятидесятидюймовый телевизор с плоским экраном, показывая что "разговор" окончен.
- ...В прямом эфире из "Табу", в Вест-Энде, где вчера вечером на полу в уборной было найдено тело девятнадцатилетней Хайди Андерсон.
Нееет...
Мой желудок перевернул около половины тоста, и я медленно осела на своем табурете, страх прибавил адреналина в моих жилах. На экране, слишком уравновешенный репортер стоял на кирпичной дорожке перед клубом, в который я пробралась двенадцатью часами раньше, пока я смотрела, показали фотографию, где Хайди Андерсон сидела в шезлонге в ТУ-Арлингтон футболке, ровные зубы блестели, а красновато-светлые волосы сдувал назад неустанный ветер прерий.
Это была она.
Я не могла дышать.
- Кейли? Что случилось?
Я моргнула и быстро вдохнула, затем посмотрела на тетю, которая не отводила взгляда от моей тарелки, на которую упала оставшаяся половина моего тоста. Это было чудом, что меня не вывернуло.
- Ничего. Не могла бы ты переключить? - Я оттолкнула свою тарелку, и тетя Вэл сбавила звук, хмуро и озадачено посмотрев на меня.
- Причина смерти пока еще не установлена, - сказал репортер на экране. - Но, по словам сотрудника, который обнаружил тело мисс Андерсон, явных признаков насилия не было.
Изображение вновь изменилось, и теперь бледная от шока Трейси Маршалл смотрела в камеру, ее голос был охрипшим, словно она плакала.
- Она просто лежал там, как будто уснула. Я подумала, что она потеряла сознание, пока не поняла, что она не дышит.
Трейси исчезла, и вновь появился репортер, но я не смогла услышать, что он говорит, из-за слов тети Вэл.
- Разве это не сестра Эммы?
- Да. Она бармен в "Табу".
Тетя Вэл посмотрела на телевизор, ее выражение лица стало мрачным.
- Все это так трагично...
Я кивнула. Ты даже не можешь себе это представить. Ноя могу.
Меня прошибло холодным потом. Это действительно произошло.
С моими предыдущими приступами паники, у моих тети с дядей не было причин прислушиваться к моей истерической болтовне о надвигающихся тенях и приближающейся смерти. И не было способа заставить меня замолчать, если крик уже сорвался с губ, они увозили меня домой - по совпадению удаляя меня от источника паники - чтобы успокоить. За исключением прошлого раза, когда они
привезли меня прямо в больницу, положили в отдел Психиатрической больницы и начали смотреть на меня глазами, полными жалости. И беспокойства. Невысказанным облегчением было то, что схожу с ума я, а не их собственная божественно нормальная дочь.
Но теперь у меня было доказательство, что я не сумасшедшая. Правда? Я видела Хайди Андерсон, окутанную тенями, и знала, что она умрет. Я сказала это Эмме и Нэшу. И вот мое предчувствие сбылось.
Я встала так быстро, что мой стул опрокинулся на плитки. Я должна была кому-то это рассказать. Я должна увидеть подтверждение в чьих-то глазах, уверенность того, что я не напридумывала эти новости, потому что если я на самом деле не могла видеть смерть, то насколько плохо моему бедному, больному разуму, что я представила себе этот сюжет? Но я не могла рассказать тете, что произошло, не раскрыв того, что пробралась в клуб, и как только я скажу это, она не станет слушать все остальное. Она просто отнимет мои ключи и вызовет отца.
Нет, не могло быть и речи о том, чтобы рассказать тете Вэл. Но Эмма не поверит.
Тетя смотрела, как я бросила свою тарелку в раковину и побежала к себе в комнату, игнорируя ее, кричащую мне вслед. Я ногой захлопнула дверь и рухнула на кровать, затем выхватила с тумбочки телефон, где оставил его на ночь для зарядки.