- Одни несчастья, одни несчастья на нас сваливаются. Да что же это! Сначала Кирилл Авангардович, потом Даша, а теперь Дуся. Да что же это!
Княжна, до сего момента с сочувствием поглядывающая на потерпевшую, скривилась и сквозь зубы прошептала, обращаясь к недавней своей осведомительнице, той самой, которая сообщила ей, кто такая Дуся.
- Авангард Кирилыч и Даша, тоже бегонии?
- Что вы! - всплеснула руками сплетница. - Даша, это та самая уборщица, ну та, которую убили в туалете.
- Да вы что? - охнула я, без приглашения влезая в разговор. - А какое она имеет отношение к Патентному бюро?
- Как какое? Она здесь работала.
- Но она же…
- Уборщицей она только подрабатывала, на пол ставки. А числилась она здесь, архивариусом, - с большим удовольствием докладывала кумушка, найдя в нашем лице благодарных слушателей. - Ее убили, вы, наверное, слышали…
- А Андеграунд Косматыч этот, его тоже убили? - охнула Княжна.
- Нет, он умер своей смертью год назад.
- Так чего же она про него сейчас вспоминает?
- Да так, к слову. Жалко же мужчину, не старый ведь был.
- А-а, - протянули мы неуверенно. Она бы еще своего деда вспомнила, которого фрицы в 43-ем убили.
Мы отошли от сплетницы, решив осмотреть помещение на предмет сохранности имущества.
- Все погорело, - констатировала Княжна, разворошив груду головешек.
- Все архивы, - всхлипнула истеричная Галина Ивановна. - Да что там архивы, все новые документы тоже. Ничего не осталось!
- Странно, - задумчиво проговорила я. - Я не пойму, где очаг возгорания. Все электроприборы выключены. Ни чайника, ни камина.
Я прошлась по комнате, остро всматриваясь в руины. Мне подумалось, что это явный поджог. Ведь не могло так полыхнуть из-за проводки. Значит, кто-то этот пожарчик организовал. Правда, не совсем ясно, зачем кому-то палить Патентное бюро. Неужто в нашем НИИ еще и пироман завелся?
Канистры не нашла, как не учуяла и запаха бензина или спирта, зато под столом обнаружила полуобгоревший спичечный коробок.
- Чей это? Не знаете? Не ваш? - Начальница протестующе замотала головой. - А почему дверь была заперта? - спросила я, оглядывая замок. - У вас же код, зачем вы еще и заперли ее.
- Я не запирала, - испугалась Галина Ивановна. - Я пошла в канцелярию чайку попить. Дверь захлопнула. И все.
- Но кто-то ее запер. Вернее, повернул колесико вот так. - И я продемонстрировала, как кто-то повернул колесико на замке. - Тогда можно просто захлопнуть дверь и тогда без ключа ее не откроешь.
- Но кто? Неужели Ниночка? - пробормотала Галина Ивановна.
Я напрягла свою глупую память, чтобы вспомнить, кто такая эта Ниночка. А! Вспомнила. Эта та самая чудачка, которая из года в год ходит с одной и той же прической, под кодовым названием "грива льва". Еще она носит очки-бабочки, гигантские пластмассовые серьги, и находится в том возрасте, когда уменьшительное Ниночка ей уже совсем не "катит", короче, бабе было под полтинник, не меньше.
- Кстати. Где она? - встрепенулась Галина Ивановна. - Когда я уходила, она оставалась в комнате.
- Может, обедать пошла? - предположила я.
- Да, да, наверняка, - закивала головой Галина Ивановна и тут же зашарила глазами по кабинету, надеясь найти ответ. - Если пальто нет, то она точно ушла в столовую, она ходит на фабрику-кухню, там говорит, кормят лу…
В этом месте Галина Ивановна замолкла. С выпученными глазами и все еще открытым ртом, она привстала со стула, ухнула своей мощной рукой по не менее мощной груди, выдохнула "О-о!", после чего повалилась на стол без единого проблеска сознания.
- Чего это она? - испугалась Маруся, подбежав к пострадавшей. - Перенервничала что ли?
- А, может, сотрясение? Вон она как в дверь билась… - предположил кто-то из массовки.
- Но не головой же. - Маруся побила Галину Ивановну по щекам. Безрезультатно - начальница погоревшего бюро осталась все такой же безучастной. - Притащите кто-нибудь нашатырь, - выкрикнула наша мать Тереза в коридор. - А еще…
Что еще хотела Маруся от любительниц зрелищ, мы так и не узнали, ибо она не договорила, а подобно Галине Ивановне замолкла на полу слове, выпучилась, охнула, но только без чувств не упала, а осталась стоять, подобно статуе.
- Да что вы все с ума посходили! - выругалась я.
- Там…там… - И Маруся с распахнутым, как у умирающей рыбины ртом, вновь замолкла.
- Что там? - еще пуще осерчала я.
- Она. - Почему-то шепотом закончила давно начатую фразу Маруся. И показала пальцем в дальний, заваленный обломками стеллажей угол.
- Да кто она-то? - не поняла я и шагнула к подружке.
Сначала я не увидела того, на что указывал Марусин перст, уж очень захламлен был угол разными головешками, а потом, когда сделала еще один шаг, на этот раз левее, разглядела… О, господи! Между обгоревших остовов стеллажей, между куч сгоревшего дерева, на залитом водой и пеной полу лежала Ниночка. Вернее, это была уже не она, а то, что от нее осталось - обгоревшее до черноты и скукоженное до размеров тряпки тело да буйные, лишь тронутые огнем кудри.
- Мама! - прошептала я басовито и брякнулась на круглые колени Галины Ивановны.
Мой некорректный поступок произвел неплохой эффект, от толчка женщина очнулась и проблеяла "Пить". Но напоить бедняжку было некому, так как любопытные кумушки в полном составе вломились в комнату и, тесня другу друга, бросились к месту гибели несчастной львиноголовой Ниночки.
Тут я спохватилась и с криком: "А ну назад!" преградила им дорогу.
- Посмотрели, дайте другим посмотреть! - заблеяла одна из толпы.
- Вон! - рявкнула я.
- Не имеете права! - загалдели любопытные, так и норовя поднырнуть под мои растопыренные руки.
- Маруся, - взвыла я. - Помогай!
Но подружка помочь не успела, ибо толпа умирающий от любопытства баб смела меня за считанные секунды и ввалилась таки в закуток.
Пару секунд они тупо таращились на обугленные останки, после чего разразились таким диким визгом, что шнурок, бывший некогда миленькой люстрой, качнувшись, рухнула на пол. Когда же он с хлюпаньем ударился о залитый пеной пол, толпа все с тем же визгом ломанулась из комнаты.
Через минуты в помещении остались лишь мы: члены дружины, хозяйка кабинета и Кузин.
- Что будем делать? - всхлипнула Эмма Петровна.
- Что, что? - насупилась Маруся. - Милицию вызывать. Коленьку. Или этого, начальника его противного.
- Давайте их обоих, - предложила Княжна.
- И ОМОН, - вставила Эмма Петровна, бледная и жутко напуганная.
- А ОМОН-то зачем? - удивились мы.
- На всякий случай.
- И правда, - согласился рассудительный Кузин. - Хуже не будет. Пусть все едут.
Мы закивали, все, так все. В конце концов, человека в горящем кабинете заперли, это ж надо такое зверство удумать. На такого садиста не то что ОМОН, даже группу "Альфа" натравить не жалко.
Мы вызвали всех: и МЧС, и милицию, и ОМОН, прокричав в телефон, что "Нихлор" подвергся нападению маньяков, которых сможет обезоружить только батальон спецназа. Потом, наконец, дали попить задыхающейся Галине Ивановне. Выхлебав стакан, она принялась за старое.
- Вот горе-то! Сначала Авангард Кирилыч, потом Даша, за ней Дуся, а вот теперь Ниночка. Одна я на весь отдел оста-а-а-алась!
- Ну не переживайте вы так, - старалась успокоить несчастную сердобольная Маруся. - Вам кого-нибудь другого возьмут.
- А фонды, а патенты на новые изобретения, а…
Она опять не докончила. На этот раз помешал ей скрип. Скрипела входная дверь, которую я лично плотно прикрыла за паникующими тетеньками. Мы, как по команду, обернулись.
- Кто это? - истерично пискнула Галина Ивановна в образовавшуюся щель.
Тут дверь рывком распахнулась, явив нам потусторонне зрелище - в подкопченном проеме стояла покойница Ниночка в своих очках-бабочках, гигантских пластмассовых серьгах и с нимбом вокруг головы.
- Господи помоги! - просипела Галина Ивановна.
- Изыди! - пискнул Кузин, осеняя дверь крестом.
- Вот ни фига себе. - Оторопев, проговорила я. - Зловещие мертвецы, часть 3.
Приведение тем временем вошло в комнату и противным писклявым голосом спросило:
- Что здесь происходит?
Мы закричали, громче всех орал Кузин, меньше всех Галина Ивановна - она вновь потеряла сознание.
- Во что превратили кабинет? - продолжало издеваться над нами приведение. - Кто вам позволил? Зачем дверь сломали? И почему моя начальница бьется головой об стол? - грозно закончила покойница и почесала пальцем нимб.
Только тут мы уразумели, что перед нами не призрак, а очень даже живая и жутко злая Ниночка. А то, что мы приняли за нимб, всего-навсего огромная пуховая шапка.
- А… Э-э? - невразумительно, но с явно вопросительной интонацией пробормотала Маруся. И при этом ткнула перстом сначала в угол, где покоилась "грива льва", а потом в круглую шапку вошедшей.
- Что еще? - озлилась Ниночка. Но когда тонкий пальчик нашей подружки уперся в ее прикрытый мохером лоб, неожиданно воскресшая засмущалась и забормотала. - Ну да, паричок. И что в этом такого? Никому не возбраняется… -Ниночка нахлобучила шапку на самые брови, сконфужено потупилась.
Я пригляделась к голове мнимой покойницы повнимательнее, ну точно, из-под шарообразной беретки выбилась жалкая куцая прядка. Значит, львиная грива - всего лишь уродский, но богатый и явно сделанный из натуральных волос парик. И восхищенно зацокала языком. Надо же было столько лет это скрывать!
- Нинуся, - зашептала очухавшаяся Галина Ивановна. - Значит, ты не сгорела?
- Я в столовую ходила.