- Я пишу тексты для рекламы. Целый день сижу и думаю, как бы все получше сформулировать. Потом приходит Родни - это мой шеф - списывает и делает вид, что сам все придумал. Его неделю не было - ездил охотиться.
- На куропаток? - поинтересовался Пендл.
- Нет, на торговцев маслом в Девоне.
Я, похоже, слишком долго вываживала самого симпатичного мужчину в комнате - Марсия подошла и спросила Пендла, не скучно ли ему. Ну и хамство, подумала я. Потом она спросила меня, не собираюсь ли я на девичник, на Павильон Роад. Я сказала, что нет. Не видела ли я старушку Пигги Хескет. Я ответила, что нет. Потом я выразила восхищение ее платьем, потому что ничего другого не смогла придумать.
- От Лауры Эшли, конечно, - самодовольно ответствовала она.
Тут ее соседки, нагруженные кучей тарелок, стали накрывать на стол в другом конце комнаты.
- Если хотите, можно поесть, - пригласила она.
Вдруг за дверью раздались громкие крики и ввалились какие-то регбисты.
- О, Господи, - сказал Пендл.
- Я надеюсь, что после еды все захотят потанцевать, - заметила Марсия. - Пойду, переверну пластинку.
- Прах прахом, Лаура Эшли Лаурой Эшли, - пропела я, щедро наливая себе из оказавшейся на столе бутылки Куантро.
Я снова взглянула на Пендла, неожиданно решив, что я очень хочу его.
- Вы сказали, что я на кого-то похожа? На кого же это? - спросила я.
Он только собрался мне об этом поведать, когда подкатила Марсия и заявила, что вынуждена оторвать нас друг от друга - потому что она очень хочет познакомить Пендла с Чарлзом - партнером в фирме "Д'Ит и Марч". И тут же переставший плеваться кешью и перешедший на хлебные крошки с паштетом распутный бухгалтер подошел и предложил мне потанцевать, так что я потопталась с ним и для поднятия духа выпила еще Куантро. Потом я перехватила джин с апельсиновым соком, который один из регбистов принес для своей подружки. А другой регбист пригласил меня на танец и тряс как шейкер.
- Если ты не остановишься, я стану Белой Дамой, - взмолилась я, едва дыша.
Обычно я мало пью, но присутствие Пендла провоцировало меня. Я понимала, что приближаюсь к той опасной грани, за которой пробуждается мое второе я, заставляя строить глазки женатым мужчинам и врываться в компании как красный бильярдный шар. Снабженец в цветастом шарфе выключил свет. На мой взгляд, в темноте глаза Пендла должны были засверкать, как у кота.
Теперь все были заняты едой. Несмотря на то, что паштет по вкусу напоминал старые носки, а в селедке было больше костей, чем на Хайгейтском кладбище, все льстиво спрашивали у Марсии рецепт.
- Побольше бренди и чеснока, - объясняла она.
- У тебя сиськи что надо, - заявил регбист, глядя на мою грудь. Карманы моей прозрачной блузки, которые обычно их прикрывают, съехали от танцев.
- Конечно, все будет гораздо проще, если вы уговорите своего мясника порубить свинину и печень, как это делает мой мясник, - сказала Марсия.
- Хочу воздушный шар, - заявила я к сведению одного человека.
- Поехали в мою черную дыру на Белгрейв, - предложил счетовод.
- Потом нужно мелко порубить свежий чабрец, - повествовала Марсия. Тут она заметила, что ее мама в одиночестве сидит на софе. Поедая кеджери и схватив мою руку как клещами, Марсия заявила: "О, Пру, я уверена, что ты хочешь познакомиться с мамочкой".
Зачем мне знакомиться с мамочкой? Мне и без нее дел хватало: нужно было держать красивых мужчин на веревочке своим остроумием. Я уперлась, как наша собака, когда ее тащат купаться, но Марсия оказалась сильнее меня - сильнее любого регбиста. И через минуту она затолкала меня в уголок дивана, который не был занят массивной мамочкой.
- Какое вкусное кеджери, Марсия, - с энтузиазмом заявила ее мать. - Не представляю, как ты со всем управляешься.
- Все дело в организации, ты это знаешь, как никто, - ответила Марсия, убегая как олененок и предоставив меня моей участи. Пендла нигде не было видно.
- Вы должны очень гордиться Марсией, - лицемерно сказала я.
- Мне все это говорят, - самодовольно отозвалась ее мать. - Она со всеми ладит, ведет дом, управляется с работой и она, конечно, правая рука сэра Бейзила, и потом она еще столько делает по собственной инициативе.
С Марсии она перескочила на магазины, расписывая свои победоносные набеги на "Дикинса и Джонса"; достойный отпор, который ей случалось давать приказчикам; успешную охоту за подходящими блюдцами и возврат джерси с побежавшей петлей. Честное слово, это было выше моих сил.
У нее за спиной бухгалтер делал мне знаки, пытаясь выманить на танцы, а краем глаза я могла видеть, что с левого фланга готовится к атаке регбист. Соседка, которая не смогла принять ванну, танцевала с козлом, что представлялось мне вполне разумным.
Может быть, они решили сыграть в зоопарк. Какая-то парочка без стеснения возилась на кресле в соседней комнате, рука мужчины уже довольно далеко углубилась в блузку девицы. Я очень боялась, что мама Марсии их заметит. Марсия перевернула пластинку и прибавила громкость, чтобы заглушить громогласные песни регбистов и слышавшиеся из ванной звуки возвращаемого крюшона.
Я не улавливала ни слова из того, что говорила мать Марсии. Я спасалась только тем, что, следя за ее губами, пыталась угадать, когда надо смеяться. Я была в отчаянии, бокал мой опустел, и я подумывала, не подать ли сигнал SOS. Я понимала, что как будущий писатель должна изучать это чудовище. В один прекрасный день мне может захотеться вывести ее в своей книге. Считается, что истинному писателю люди не могут наскучить, но какой смысл изучать ее, если я все равно все забуду, когда протрезвею?
Тут я заметила Пендла. Он разговаривал с блондинкой с грязными ногтями, но при этом поглядывал на часы и выглядел как рефери, готовый дать финальный свисток. Это придало мне решимости.
- Я должна принести вам еще замечательного пудинга Марсии, - крикнула я ей в ухо и поползла к столу. Мимо меня прошла Марсия.
- Бедная мамочка, - воскликнула она. - Я как раз шла тебе на помощь.
Я съела немного кеджери прямо с блюда. Оно было вполне сносным. Задумчиво облизала ложку и взяла еще. Один из регбистов стянул козлиное вымя и под громкие крики вышвырнул его в окно. Тут Пендл вдруг оглянулся и поймал мой взгляд. Он отошел от блондинки и направился ко мне.
- "Я стоял среди них, но я не из их числа", - пропела я, - "Окутанный мыслями, которых они не знали".
- Вы угодили в ловушку, - заметил он.
- Мне пришлось пройтись по куче магазинов. Я совсем выбилась из сил.
Он даже не улыбнулся. Я облизнула ложку, взяла еще кеджери и сунула его в рот. Поняв, что должна выглядеть преотвратно, я покраснела и отложила ложку. Сиреневые свечи, под цвет маргариткам, предусмотрительно привезенным мамочкой из деревни, почти совсем догорели.
- Шла Саша по шоссе и ей было скучно, - сказала я, ковыряя расплавленный воск. Никакой реакции. Честное слово, мне было не по себе от его взгляда. - Вы весьма жароустойчивы, - огрызнулась я. - Почему вы не уходите, если вам здесь неинтересно?
Он минуту оценивающе смотрел на меня, а потом вдруг выпалил:
- Я уйду, если вы пойдете со мной.
Я так удивилась, что чуть не выронила блюдечко.
- Меня не остановят и конные гвардейцы, - ответила я.
И через две секунды я уже, как собака, рылась в твидовых и верблюжьих пальто в поисках своей сумки и панически боялась, что он передумает.
На улице стояла ранняя осень, сырая и туманная, с легким запахом от угасавших костров в садах Челси. Рваная оболочка и ватное содержимое вымени рассыпались по мостовой.
У него оказалась дорогая на вид машина, светло-серая, конечно. Я помню, что в отделении для перчаток лежала половинка шоколадки. Мне бы тогда насторожиться. Люди, которые не заглатывают шоколадку в один присест, слишком хорошо владеют собой.
- Почему вас зовут Пендл? - поинтересовалась я, втискиваясь на переднее сиденье.
- В честь горы, рядом с нашим домом.
- Держу пари, что на нее невозможно забраться и что круглый год на ней не тает снег, - сказала я, любуясь его греческим профилем. На меня напала икота. - Вечеринка не удалась.
- Я не люблю холодные дома и горячие напитки, - отозвался Пендл, - но мне есть, чем себя утешить. Вы где живете?
- На нервах и на краю Баттерси парка. Моя соседка работает в издательстве. Она очень милая.
- Все девушки говорят, что их соседки очень милые.
- Она действительно такая. У нее роман с женатым мужчиной, поэтому вместо ланча она приходит домой поспать и все такое.
- А вы как? - спросил он.
- Играю в массовке, - ответила я.
И это было правдой. У меня в то время было множество приятелей, но ни одного из них я не любила по-настоящему. Я готовилась к решительному прыжку.
В небе преобладал унылый серый цвет, а луна пробиралась сквозь облака как безумная хозяйка. Легкий ветерок кружил листья по мостовым и водостокам. Мы уже ехали вдоль набережной, и луна романтично мерцала на воде. Я была в такой эйфории, что обратила внимание на дорогу, только когда мы остановились перед большим домом.