Ярополк мог бы отсидеться за крепостными стенами Киева, но воевода Блуд, подкупленный Владимиром, уговорил Ярополка бежать из города в крепость Родну. И тот же предатель Блуд, когда Владимир укрепился в Киеве, сумел убедить Ярополка искать мира с братом…
Ярополк принял совет…
В недобрый час случилось это…
Едва только вошел Ярополк в княжеский терем в Киеве, двери захлопнулись, и дружинники Владимира с мечами набросились на обманутого князя.
11 июня 978 года Владимир сел на великокняжеский престол в Киеве.
1
Кем был князь, севший на великокняжеский престол в Киеве?
Это потом его назовут равноапостольным, а в те годы Владимир был ревностным язычником… Близ княжеского терема, на священном холме, установил он статую Перуна с серебряной головой и золотыми усами.
Перед этим истуканом совершались жертвоприношения.
Перед этим истуканом и обрела Русская Православная Церковь своих первых мучеников.
Случилось это так…
Однажды после удачного похода на ятвягов (латышей), князь Владимир приказал принести в благодарность богам человеческую жертву.
Был брошен жребий. Он пал на отрока – сына варяга Федора, исповедовавшего христианскую веру.
– Зачем вы собираетесь погубить моего сына? – спросил Федор. – Разве он в чем-то виноват перед вами?
– Твоего сына выбрали не мы, а наши боги! – ответили ему язычники. – Богам нужна его жизнь!
– Эти истуканы – простое дерево, а не боги! – сказал Федор. – Сегодня они стоят, а завтра сгниют!
– Отдай сына, Федор! – закричали посланцы. – Не гневи богов!
– Если они – боги, пускай сами заберут сына!
Разъяренные язычники подрубили сени, где укрылись отрок Иоанн и его отец Федор, и убили их…
На месте гибели первых русских мучеников воздвигли потом Десятинную церковь.
Подобно истуканам с серебряными головами и золотыми усами, жестоким и бездушным был и сам князь Владимир. Сердце его не знало жалости ни к врагам, ни к близким.
Дорогою ценой – жизнями отца и братьев! – оплатила Рогнеда свое нежелание "разуть" сына рабыни. Горестной – недаром ее прозвали Гориславой! – была судьба полоцкой княжны и в замужестве.
Скоро Горислава прискучила супругу, и он оставил ее.
Было тогда у князя Владимира уже восемьсот наложниц.
Доведенная до отчаяния Горислава бросилась на мужа с ножом. Но супруг легко обезоружил ее и тут же объявил, что собственноручно подвергнет ее казни.
– Облачись в брачные одежды! – приказал он. – Садись на ложе и ожидай смерти!
Спас Гориславу ее сын – Изяслав.
Тайком пробрался он в спальню, где должно было совершиться убийство, и заступил дорогу разгневанному князю Владимиру.
– Что ты делаешь тут?! – раздраженно спросил тот.
– Я пришел, чтобы своими глазами увидеть, как мой отец будет убивать мою мать! – бесстрашно ответил мальчик.
И только тогда дрогнуло сердце великого князя Владимира.
Он покинул опочивальню, не тронув Гориславы.
В этот же день ее отослали вместе с сыном в городок, названный Изяславлем.
2
Однако и в язычестве Владимир был прежде всего князем – воином и правителем. Его не тяготили ни государственные заботы, ни суровый походный быт.
Счастье сопутствовало князю в битвах. Все новые и новые племена и народы покорялись его власти… Дружбы с могучим киевским князем искали и соседние, и далекие от Руси страны… То с севера, то с юга, то с запада, то с востока приходили в Киев посольства. Они приносили князю дары, они просили о помощи и о дружбе, они пытались склонить князя к своей вере.
Особенно усердствовали хазары…
Еще в 985 году состоялся успешный поход князя Владимира на Волжскую Булгарию. Булгары были сокрушены, и от окончательного уничтожения их государство спас Добрыня – дядя князя Владимира. Добрыня сам вырос в Булгарии и сейчас заступился за своих сородичей.
– Осмотрел я пленных колодников… – сказал он князю Владимиру. – Все они в сапогах. Нет, такие дани не дадут… Пойдем, в другом месте поищем себе лапотников…
Князь не стал спорить с мудрым дядей.
"И сотвори мир с болгары Владимир", – говорит летопись.
И принесены были клятвы, и поклялись хазары, что тогда у них не будет с Русью мира, когда камень станет плавать, а хмель тонуть…
Однако, хотя русичи и пообещали соблюдать мир, хазарские правители понимали, что лучше было бы обратить их в свою веру. Надежду на осуществление этого предприятия давало им предположение, что князь Владимир – вспомните о его матери, "вещей деве", ключнице Малуше! – единокровен им.
Первыми, как свидетельствует "Повесть временных лет", появились в Киеве хазары, исповедовавшие магометанство. Пришли они на следующий год, после похода князя Владимира на Волжскую Булгарию.
Рассказы о пророке Магомете, о рае, наполненном, по представлению мусульман, прекрасными гуриями, показались князю Владимиру довольно занятными, но его огорчил введенный в мусульманстве запрет на употребление вина.
– Руси есть веселие питие… – сказал князь, прощаясь с послами. – Не можем без того быть.
Неуспех первого посольства не смутил хазар.
Правители хазарского каганата лишь испытывали князя Владимира мусульманской верою, но сами собирались обратить его в иудейство… Об иудейской вере и пришло рассказать Владимиру второе посольство из Булгарии.
– Мы веруем во единого Бога – Бога отцов наших Авраама, Исаака и Иакова… – рассказывали они.
– Каков же у вас закон? – спросил князь Владимир.
– Обрезываться… Не есть свинины и зайчатины… Хранить субботу…
– А где земля ваша?
– В Иерусалиме…
– Но вы ведь пришли из Волжской Булгарии!
– Да… – ответили послы. – Бог за грехи отцов наших лишил нас отечества и рассеял по всей земле…
– Как же вы пришли обращать нас в свою веру, будучи отвержены от Бога?! – рассердился князь Владимир. – Если бы Бог любил вас и ваш закон, он не расточил бы вас по чужим землям! Ужели такой участи вы желаете и нам?
Не удалось хазарам обратить князя Владимира ни в мусульманскую, ни в иудейскую веру…
Но сами прения произвели на князя сильнейшее впечатление.
Ведь князь уже давно и напряженно думал об этом…
3
Дело в том, что Русь при князе Владимире еще не являлась государством в полном смысле этого слова.
Были поселения.
Были города.
Были князья с дружинами, совершавшими время от времени набеги на соседние племена…
Иногда князю удавалось собрать сильную дружину, и тогда, если улыбалось счастье, он побеждал соседние государства, а иногда, подобно князю Святославу (отцу Владимира), и завоевывал их, но на Руси ничего не менялось от этого…
Смесь родов и племен, плативших дань киевскому князю, объединялась только одной силой. И стоило немного ослабеть князю, как эти племена забывали о Киеве, а иногда и вообще вступали в недружественные киевским князьям союзы.
Русь еще не стала государством, она лишь томилась государственностью, ее еще только предстояло разбудить для истории, и главная роль в этом, по замыслу князя Владимира, отводилась вере, единой для всех родов и племен.
Как свидетельствуют археологические раскопки, поначалу Владимир пытался превратить в единую государственную религию родное языческое многобожие.
Он установил тогда на Священной горе невдалеке от теремного дворца шесть кумиров, которые почитались различными славянскими племенами и были свезены в Киев не столько как боги, сколько как представители соответствующих родов и племен, объединенных под властью киевского князя.
Князь Владимир установил на Священной горе шесть кумиров: Перуна с серебряной головой и золотыми усами, Хорса, Даждьбога, Стрибога, Семаргла и Мокошу.
Перун почитался как бог войны, и ему поклонялись в первую очередь воины-дружинники. В "специальностях" остальных богов киевляне ориентировались хуже…
Известно было, что Стрибог повелевает ветрами и, вероятно, является богом неба.
Даждьбог почитался как бог света, тепла, плодородия… Но его "обязанности" смыкались с "обязанностями" Хорса – бога солнца.
Семаргл – бог почвы, "заведовал" плодородием.
Мокошь олицетворяла женское начало природы…
Подобная расплывчатость в определении "специальностей" и "служебных обязанностей" участников пантеона, созданного князем Владимиром, не случайна.
Эти боги почитались различными славянскими племенами и были свезены в Киев князем Владимиром не столько как боги, сколько как представители соответствующих родов и племен, объединенных под властью киевского князя.
По сути, устроенный на холме рядом с княжеским теремом пантеон, был прообразом нынешнего Совета Федерации… Главной функцией его было – представительство родов и племен.
По замыслу князя Владимира эта, единая для всей Руси, религия должна была объединить подвластные племена в единое государство.
Но, как ни замечателен был экуменический замысел князя, языческий пантеон не сумел объединить славянские племена. Племенные божки, перепутавшись между собою, окончательно утратили, как любят говорить сейчас, "легитимность" и превратились в народном сознании лишь в обозначение Высших Сил, в "местоблюстителей" Истинного, пока еще неизвестного Бога.