Алексей Шепелев - За гранью стр 16.

Шрифт
Фон

Разве не завещал блаженной памяти государь Эдуард своего трона нашему доблестному сюзерену, ревнителю славы Господней, герцогу Вильгельму? Разве не клялся Гарольд на Святых мощах, что будет верным вассалом нашего герцога? Но истинно говорю: Саксонец околдован этими проклятыми бесами в обличии человечком и совращен ими с истинного пути. Или, хуже того, сам он бес и потомок бесов. Ибо даже в нашей благословенной Нормандии жили они раньше — нечестивые дэрги. Но не бойтесь их, дети мои, разите их без пощады — ибо ничтожны их чары против удара доброго христианского меча или острой стрелы.

— Что-то плетешь ты, отче, — с сомнением покачал головой пожилой арбалетчик. — Дэрги — добрые христиане, их сам Святой Патрик крестил.

— Ты, отец Фома, признайся, как ты мудреца того читал? — подхватил другой. — Ты ведь по латыни-то еле слова разбираешь, а уж по чужеземному, поди, и вовсе не бельмеса не поймешь.

Возле костра снова раздался дружный хохот. Никто и не заметил, как компанию покинул один из ратников. Никто не следил, как он спешно отступил в тень ближайшего шатра. Никто не обратил внимания, что из тени этой вышел совсем другой человек — рыцарь Жоффруа Гисборн…

СЕВАСТОПОЛЬ. 29 АВГУСТА 1990 ГОДА НАШЕЙ ЭРЫ

Они вышли из воды и с наслаждением растянулись на мелкой пляжной гальке.

— Эх, хорошо же всё же ночью купаться, всегда любил…

— Здорово плаваешь, дед. Честное слово, некоторые салажата в моей роте хуже. Признавайся, как время провел?

— Время не проведешь, — неожиданно серьезно ответил адмирал. — Оно своё всегда возьмет. С ним можно только договориться — чтобы брало, когда придет время, такая вот шутка.

— И твоё еще не пришло? — в тон ему поинтересовался Балис.

— Моё — пока что нет. Как пели в войну: "Помирать нам рановато: есть у нас еще дома дела". Дела у меня есть еще, понимаешь?

— Не очень, — теперь Балис стал серьезным. — Какие дела?

Ирмантас Мартинович на мгновение помедлил с ответом, словно взвешивал слова.

— Да вот, объезжаю всех своих непутевых потомков…

— Хм, зная о твоем возрасте, сразу начинаешь предполагать, что ты решил с нами попрощаться…

— Как говорил один мудрый старый еврей: "Не дождетесь". Если серьезно, то здоровье пока что, тьфу, тьфу, в порядке. В июне пару недель в Питере, в Военно-Медицинской повалялся на обследовании, так врач пошутил: неправду, дескать, пишу, что у Вас состояния внутренних органов в пределах возрастной нормы. Оно намного лучше. Интересовался, не участвовал ли я в цитаминной программе…

— А что, участвовал?

— Нет, не пришлось. Но кое-что слышал. Результаты, прямо сказать, весьма приличные. А что это тебя так цитамины заинтересовали?

— Да просто давали нам их пару раз после учений. Не знаю, как от старости, а усталость они действительно здорово снимают.

— И причем без побочных эффектов, кроме шуток. Ценная вещь словом… Но сейчас речь не об этом. Так вот, по гостям шатаюсь не для того, чтобы прощаться.

— А для чего же?

— Представь себе, ищу, кому одну тайну доверить. Настоящую тайну, серьезную.

— Слушай, дед, ты меня прямо пугаешь. Надеюсь, сейчас не окажется, что ты все годы работал на ЦРУ как убежденный противник советской оккупации Литвы, а теперь предложишь мне продолжить твой труд?

В ответ Ирмантас Мартинович весело рассмеялся. Балис, с детства неплохо видевший в темноте, непременно бы заметил фальшь в реакции старого адмирала, если бы она там была. Но дед смеялся искренне.

— Нет, этого можешь не опасаться. Служил я Союзу Советских Социалистических Республик честно, чего и тебе желаю, хотя и чувствую, что твою службу нынешний Союз не оценит.

— Что ж мне теперь, наплевать на присягу, как Мартевосяненко?

— А вот в этом, внук, я тебе, пожалуй, не советчик. Каждый, знаешь ли, свою жизнь прожить должен и сам за неё ответить. Тебе лет сколько? То-то, двадцать семь. Хватит уж за деда прятаться, пора и самому головой думать.

— Никуда я не прячусь, — в голосе Балиса явственно слышалась обида.

Ваша оценка очень важна

0
Шрифт
Фон

Помогите Вашим друзьям узнать о библиотеке