- Ты ведь ее психоаналитик, человек, который обязан восстановить ей душевное спокойствие! А чего добиваешься ты? Я уж молчу о врачебной этике. Марк, тебя ведь могут лишить лицензии и ты больше никогда не сможешь помогать нуждающимся в твоей помощи людям! Как ты этого не понимаешь?! Если поднимется шумиха вокруг всего этого… Нет, я тебя отказываюсь понимать. Не забывай, с кем ты имеешь дело. Элен Томпсон сожрет тебя с потрохами, если ты начнешь подбивать к ней клинья. Она ведь наверняка уже выложила тебе все свои секреты, верно? Какую фразу ты любишь всегда повторять? "Главное, чтобы между доктором и пациентом существовало доверие", так?
- Лени, я все это знаю. Однако не могу ничего поделать со своими чувствами. Когда я вижу Элен, то забываю обо всем на свете: о лицензии, о пресловутой этике, о других женщинах…
- Марк, ты не имеешь права даже думать об Элен! - категорично заявил Лени, смахнув со лба выступившие капельки пота.
- Почему?
- Потому что эта страсть погубит тебя. Только представь: Элен доверилась тебе, рассказала о своих проблемах… Заметь: она это сделала вовсе не для того, чтобы вызвать у тебя сочувствие, жалость и тем более любовь… Она искала выход прежде всего для себя самой! Точно так же, как она обратилась бы к дантисту, заболи у нее зуб.
- Но мы ведь обычные люди. Мужчина и женщина…
- Марк, я тебя не узнаю. О чем ты говоришь? Вы - доктор и пациент. Ты обязан оказать ей профессиональную помощь - и все!
- Лени, если я проникся к Элен глубокими и нежными чувствами, то это вовсе не означает, что я забыл о своих врачебных обязанностях.
- Я рад, что ты пока еще об этом помнишь. Однако посмотрел бы я, как ты потом будешь это объяснять разгневанной Элен. Она и в спокойном-то состоянии пускает кровь противникам, а когда обида будет нанесена лично ей… Дружище, беги от нее, не теряя ни минуты. Откажись от сеансов.
- Ни за что. Я мечтаю о том, чтобы видеть ее каждый день, разговаривать с ней, просто смотреть в ее прекрасные зеленые глаза…
- Марк, ты спятил. Однозначно свихнулся. Тебе самому уже нужен психоаналитик.
Марк усмехнулся.
- Знаешь, я много об этом думал и пришел к выводу, что не следует преждевременно ставить крест на своих чувствах. В мире все относительно, а тем более в Австралии. С одной стороны, она является самым маленьким континентом на планете. Однако с другой - самым большим островом. Когда в Европе лето, у нас зима. Да что там говорить?! У нас даже вода в раковину стекает против часовой стрелки, а на подоконниках вместо воробьев попугаи! Почему бы тогда не предположить, что и у нас с Элен есть будущее?
- Потому что.
- Лени, это не ответ. Элен - самая прекрасная женщина из всех, кого я встречал в своей жизни. Разве моя вина, что мы встретились в моем кабинете, а не на художественной выставке?
- Слава Богу, что вы не встретились в зале суда. Хотя тогда ты бы на своей шкуре испытал, что собой представляет "самая прекрасная женщина на свете".
- То, как она ведет дела, меня не касается. Я ни черта не смыслю в юриспруденции. Возможно, жесткость - необходимая составляющая ее работы. Разве можно сюсюкать с преступниками? Они заслуживают порицания и наказания, а не того, чтобы их гладили по головке и кормили пирожными.
- Марк, ты ведь упертый, как баран. Сам не знаю, зачем я начал с тобой спорить, пытаясь переубедить. Ты ведь уже принял решение, верно?
- Верно, - серьезно подтвердил Марк.
- И ты принял правила игры?
- Да.
- Ты хоть понимаешь, что все не может оставаться по-прежнему? Ты не можешь быть одновременно любовником и психоаналитиком Элен.
Марк промолчал и задумчиво потер шею.
- Ты ведь это понимаешь? - с нажимом повторил свой вопрос Лени.
- Понимаю-понимаю, - пробурчал Марк и, нажав на красную круглую кнопку "стоп", сошел с беговой дорожки. - Я пошел в душ. Уже поздно, а мне завтра рано вставать.
- Как знаешь. А я еще немного потягаю гантели, - ответил Лени, с тревогой посмотрев на друга.
Да, Марк наживет себе неприятностей. Тянет же его на приключения! Закрутил бы роман с какой-нибудь медсестричкой - и порядок. Так нет же, он выбрал самую опасную женщину в Сиднее. Будет теперь бродить по минному полю. Обезвредит первую, вторую, третью мину… Все равно взлетит на воздух, подорвавшись на четвертой.
5
- Мисс Томпсон. - Брил лукаво улыбнулась, когда Элен, проходившая мимо, обратила на нее внимание.
- Да?
- Для вас снова оставили… презент.
Элен удивленно вскинула брови.
За последнюю неделю это был уже пятый "презент", принесенный посыльным и не имевший при себе никакой карточки. Элен ломала голову, кому приспичило одаривать ее милыми безделушками и роскошными кремовыми розами. Впрочем, у незнакомца был отличный вкус, это она отметила еще после первого подарка. Курьер принес огромного белого плюшевого медведя с красным сердцем на груди и надписью "Я люблю тебя".
Банально? Ну и пусть. Зато Элен никогда никто не дарил мягкие игрушки. То ли никому из ее знакомых мужчин не приходило в голову, что строгая и неприступная Элен оставалась в душе ранимым ребенком, то ли они сами давным-давно позабыли о радостях детства. Для Элен же все самые прекрасные моменты, самые светлые воспоминания были связаны с жизнью в родительском доме, рядом с мамой и папой, которых она любила больше всего на свете.
Когда Элен навещала мать в позапрошлом году, то с удивлением обнаружила, что ее комната на втором этаже маленького уютного домика осталась в первозданном виде. Такой, какой она ее оставила, отправившись в Сиднейский университет, чтобы стать лучшим адвокатом и защитником всех несправедливо обиженных людей. Хм, как изменяется жизнь. Вернее, изменяет людей. Разве сейчас Элен занимается именно тем, о чем мечтала? Помогает обездоленным, у которых нет денег на хорошего адвоката? Нет, она пошла по иному пути. Добилась больших успехов, стала самостоятельной и независимой. Разве не к этому она стремилась?
- Что на этот раз? - поинтересовалась со смущенной улыбкой Элен.
С одной стороны, знаки, оказываемые тайным поклонником, тешили ее самолюбие, однако с другой… Элен начала прислушиваться, не обсуждают ли ее коллеги. Сплетни распространяются с бешеной скоростью, тем более домыслы, касавшиеся известной персоны. Нет, Элен вовсе не считала себя "звездой" или чьим-то кумиром… Боже упаси. Однако что и говорить, она была довольно заметной фигурой, хотя бы уже потому, что ее клиенты были публичными персонами.
Брил нырнула под стол и появилась через несколько секунд с большим свертком в руках.
- Что это? - еще раз спросила Элен.
Брил пожала плечами.
- Не знаю, но довольно тяжелое. Разверните скорее, иначе я умру от любопытства. Курьер принес это больше часа назад, и я еле дождалась вашего прихода, мисс Томпсон.
Элен улыбнулась.
- Что ж, давайте посмотрим, чем на этот раз меня решил удивить таинственный незнакомец.
Она взяла из рук секретарши сверток и, быстро перерезав ленточки ножом для разрезания корреспонденции, развернула шуршащую оберточную бумагу.
- Боже! - выдохнула она, заглянув внутрь.
Брил встревоженно хлопала ресницами, не отводя глаз от начальницы.
- Часы? - еще больше удивилась Брил, когда Элен аккуратно достала подарок из скрывавшей его упаковки. - Тяжеленные какие. Уж не чугунные ли?
Элен снисходительно улыбнулась.
- Нет, это великолепные каминные часы. Они бронзовые. - Она задумалась, как будто воскрешая в памяти давно забытые воспоминания.
- Они вам нравятся? - с некоторым сомнением поинтересовалась Брил, разглядывая довольно неуклюжий часовой механизм. - Совсем несовременные. Наверное, ваш поклонник немного отстал от жизни, раз предположил, что в доме современной женщины найдется место для такого… уродца.
Элен снова улыбнулась.
- Брил, эти часы стоят того, чтобы изменить ради них весь дом.
- Вы шутите, мисс Томпсон?
- Отнюдь. Часы, подобные этим, стояли на каминной полке в доме моих родителей. Они являлись чем-то вроде семейной реликвии и передавались из поколения в поколение. Мой отец очень гордился ими. А потом… когда он умер, моя мама сказала, что они остановились. И мы решили не отдавать их в ремонт.
- Почему? Разве вы не хотели, чтобы у вас осталось живое напоминание об отце?
Элен молча помотала головой из стороны в сторону.
- Воспоминания о нем и так не исчезли. А часы… они до сих пор стоят над камином. Только теперь они не отсчитывают минуты и часы. Человек, чьим жизненным секундомером они были, покинул наш мир, - печально сказала Элен. - Однако эти старинные часы всегда ассоциировались у меня с семейным теплом, с традициями и уютом. Вот так-то, Брил. Я, наверное, вас утомила. Говорю, как сентиментальная старушка, верно?
- Нет-нет, - поспешила разубедить ее секретарша.
- Ладно, пора за работу. - Элен подняла со стола бронзовые часы и направилась к своему кабинету. Уже открыв дверь, она повернулась к Брил и добавила: - Здорово, что в моем доме есть камин. Удивительно, откуда моему тайному поклоннику это известно.
- Возможно, это кто-то из ваших бывших… Брил осеклась.
В конце концов, какое право она имеет лезть в личную жизнь своей начальницы с какими-то домыслами и предположениями, о которых ее, собственно, никто и не спрашивал?
Элен горько усмехнулась.