- Да вам обоим невдомек что ли?! - вдруг, громко оскорбилась та. - Зоя, в тот монастырь знаешь, кого свозят со всей страны?.. Это место по-другому "Приютом юродивых" именуют. Слыхала про такое?
- Не-ет, - ошалело уставилась я на соседку и решила, от греха подальше, откланяться.
Да и какая мне разница, кто к сэру Сесту по заднему крыльцу ходит и из каких мест за него проплаченные молитвы в небеса возносятся. У меня вообще скоро день рождения. И тогда я и вспомнить забуду, кто такой этот, сэр Сест со своими побрякушками, игральными партнерами и прочими "радостями" нашего совместного сосуществования. И я, уже шагая по дорожке к дому, в очередной раз художественно в своей голове изобразила, как наступает день 14 декабря, и мой многоуважаемый опекун тает в предрассветной мути. Ах, нет. Сначала он какой-то документ мне должен отдать. Или я какую-то бумагу ему подписать. Эта часть у меня всегда выходила слегка смазанной. Оттого и не такой яркой, как предшествующая. Да я и пришла уже:
- Люса! Заказ последний забрали?!
Наша бессменная кухарка, домоправительница и нравоучительница в одном румяном лице, высунулась оным из дверей кухни:
- А, явилась. Нет. Я лишь в лавку за сыром бегала, но то - ненадолго… Мой руки и за стол! - прокричала, уже вновь исчезнув из виду.
Я же, почесав нос, недовольно вздохнула. Хотя, чего вздыхать? Сама же их и разбаловала, своих дорогих клиентов: "Ах, Зоя, у меня с утра море дел. Не могла бы ты сама до меня с готовой шкатулочкой добежать? Ноги то, не чета моим - молодые". "Конечно, монна Бо. Подумаешь, на другой конец города и пешком, в отличие от вас, с личным кучером и повозкой". "Зоя, солнышко, буфет большой, да и жалко его трясти. Так может, ты сама ко мне со своими кисточками, красками?" "Конечно, монна Луиза, мне ведь так нравится на себе свой, тоже "почти буфет" таскать. И что особенно радует - раз пять, не меньше, придется". А здесь и вовсе случай "тяжелый" - детская колыбель из бука. И ведь нужна была "убийственно точно" в срок, как подарок дорогой жене в преддверии первенца… Может, рожать передумали?.. Так нет, деньги то уже отдали… Вот же, дура. И мысли у меня - дурацкие.
С этими мыслями я и отужинала. Потом походила в своей маленькой мастерской вокруг чудно-прекрасной колыбели. Поводила пальцами по лазурно-желтым лаковым дельфинам в окружении желто-лазурных звезд, ракушек и рыб и… еще раз вздохнула:
- Надо тащить. А, вдруг?.. Да, мало ли, что у них там "вдруг"? - и как всегда, потащилась…
Уф-ф… Весь наш, натыканный по прибрежным скалам городок - лестницы, лестницы, одни сплошные лестницы. Длинные, короткие, узкие, широкие. Новые и напоминающие скорее рябь на море, чем полноценные ступени. Таков уж Канделверди. А между лестницами - кривые улочки, маленькие площади и тупиковые дворы. Наш же просторный дом выглядел среди такого разнообразья приятным, хоть и редким местным исключением. Потому что имел свой собственный сад и свою небольшую пристань. Был лишь один минус у всей этой роскоши - лестница, ведущая с конца улицы высоко наверх, в основную часть городского "муравейника". Вот по ней я, с пыхтением, и начала свой, отягченный колыбелью, подъем. И поначалу, вроде как справлялась. И даже не жалела, что отказалась от помощи Люсы (в приложении с которой шли обязательные причитания с назиданиями), но потом, что-то загрустила, примерно, в середине пути. И ведь, как назло - ни одного знакомого попутчика. Лишь незнакомые встречные. А от них, кроме насмешливо-сочувственных гримас иной помощи точно не…
- Девушка, а разрешите к вам обратиться? - высокий поджарый парень, огласившись мне в спину, замер с улыбкой наперевес. И было в его улыбке столько обескураживающей наглости, что я вмиг провела параллель между ее "носителем" и отчаянным портовым котом. Сходство это в моей голове усугубилось и клочьями ранней проседи, торчащими на черной мужской макушке, и задиристым красным платком на шее. - Так вы мне позволите?
- А вы, наверное, заблудились? И вам, по всей видимости, в порт?
- Так точно. И я как раз оттуда.
- Угу.
- И мне нужна улица Причальная. Была нужна. Совсем недавно, до встречи с вами, - оскалился он еще шире.
- Да вы, никак, мессир - кавалер? - присоединилась и я к нему. Правда, про себя. - Тогда меня зовут Зоя и вот вам - кавалерская ноша. Или вы…
- Зоя?!
- Ну да. А… что?
- Зоя… Имя у вас - судьбоносное, хоть я и не знаю, что оно означает. А меня зовут Зача, - протянул он длинную руку. Я же на миг засомневалась:
- Да неужели? - а потом, вместо своей, развернула увесистое колыбельное изголовье. - Оно "жизнь" означает. Ну, так вы идете? Раз Причальная улица уже неактуальна? - парень, сменив траекторию, с готовностью ухватился за отверстие в широкой доске:
- Конечно, иду. С вами, Зоя, хоть…
- А "Зача" что означает? - взявшись по удобнее, продолжила я подъем с другой от кроватки стороны. И какое же это… облегчение. Уф-ф.
- А можно я не буду о том распространяться? - напомнил о себе парень.
- Это почему?
- А хотя… Дело в том, Зоя… Матушка моя очень долго молилась о первенце. И через восемь лет и трех мужей, когда уже была готова и на совсем скромный вариант…
- Дочь?
- Да хоть на хорька, лишь бы был.
- Угу.
- И вот именно тогда, Бог и преподнес ей подарок - меня. Поэтому, мое полное имя даже в расшифровке не нуждается - Зачарий.
- То есть? - открыла я рот.
- То есть оно и… есть, - в ответ пояснил он. - "Долгожданное зачатие". Однако, некоторые мои… знакомые дамы, толкуют его по-своему.
- Угу-у.
- Трактовали, пока я им представлялся по всей форме. И это их, скажем так…
- Еще бы, - уже не сдерживаясь, прыснула я, скосясь на качающуюся между нами колыбельку. Мужчина, проследив за моим взглядом, выразительно скривил рот. А потом… присоединился:
- Неизбежный исход. Именно так они и… толковали… А мы куда с тобой идем? - просмеявшись, одновременно и уточнил и перешел он на "ты". Еще бы, после такой-то "сближающей аллегории".
- Отдать мой заказ, - пришлось парня успокоить. - И здесь недалеко - через площадь.
- Так ты детские кровати лабаешь? - теперь уже удивился Зача.
- Да нет. Я их лишь расписываю. Как и многое другое.
- А-а, - приподняв свой край, прищурился он на моих красочных дельфинов в компании. - Так таких же не бывает?
- А ты всех, что ли, видел?
- Я?.. Нет. Но, все равно. Дельфины, они ведь…
- Красивые. А мои разве некрасивые?
- Твои? - серьезно задумался Зача. - Красивые. Они - красивые. Хотя и…
- Без "хотя". Как хочу, так и пишу. А не нравится - не смотри.
- Что ты делаешь? - примиряюще расплылся он в улыбке. Я же принципиально выдержала паузу.
- … Рисую… Ой, а народу то сколько.
И ведь дура же. Забыть, что сегодня - вечер субботы. Время прогулок и дружеских излияний. А еще свиданий и просто посиделок в прохладе на лавочках. И все это - именно здесь, на Площади хромого петуха. Это по фонтану местному она так названа, которому в одной из драк (ну да, и таким здесь тоже разнообразятся), дубиной ногу напрочь отшибли. С тех пор он так и торчит - на своей одной и безмолвно разинув к небу глотку. А вокруг него…
- А ты чего встала? Пошли, - потянул меня в самую гущу провожатый. Вот ведь, герой. Прекрасная компания: дура, неместный герой и колыбелька. И у меня уже совсем другие аллегории нарисовались…
- Зоя!
- О-ой…
- Это - твой знакомый? - притормозил, вытянув шею в сторону фонтанного бортика Зача. От оного через мгновенье отделился один из парней и вразвалочку направился к нам. Я же хмуро потерла облупленный нос (и когда он у меня окончательно облезет? И хорошо бы, вместе с веснушками).
- Здравствуй, Зоя.
- Здравствуй, Потап. Это - Зача. И мы спешим.
- Зача?.. Спешите? - измерили они друг друга взглядами. Однако руки пожали. - Так ты опоздала. Томаза то родила. Сегодня, ближе к полудню. Повитуха только недавно от них ушла. Ее мать моя провожала.
- Да что ты? Теперь понятно, почему ее муж ко мне сам не пришел, - покачала я головой. Потам же, еще раз глянув на Зачу, уточнил:
- Может, помочь?
- Мы сами, - отрезал тот. - Зоя…
- Да, пошли.
- Ну-ну, - сунул Потап в карманы штанов руки. - Зоя, я к тебе на днях…
- Угу… - вот ведь, дура. И к чему это "угу"? Давно уже не "угу". И никогда "угу" не было. Только неловко как-то при постороннем друга брата на место ставить… Значит, придется наедине. А оно мне надо?..
- Зоя, куда дальше?
Я и сама не заметила, как вслед за парнем и просроченным подарком, вылетела в прилегающую темную улочку.
- Налево в первый поворот.
- Ну, тогда пошли дальше.
И дошли совершенно молча до самой стеклянной двери молодого цирюльника. В Канделверди этот внеурочный отец считался "очень смелым экспериментатором". А такое звание еще заслужить надо. Хотя, что касается традиций и суеверий, у нас вообще кругом - сплошные "табу с оговорками". Например: скрестила на столе два ножа - оскорбила христианский крест. А извела на гадалок и огородный гороскоп последние деньги - проявила дальновидность. Вот так и мотыляет из крайности в крайность. Так что трехъярусные рыжие усы маэстро Ноэля вот уже месяц, как вызывают у местных монн явное "разночтение".
- Зоя! Ох, ты меня прости! А у нас - такая ра-адость!
- Хобья воронка… Кх-х.
- Мессир Ноэль - поздравляю, - оторвала я строгий взгляд от прикрывшего рот кулаком Зачи. - Кто? Мальчик?