- Ты тратишь свою жизнь не на что-то, а на кого-то, - назидательным тоном заявил муж. - То есть на меня. - Он повернулся к ней, раскинул руки. - Иди сюда. Попробуй, какие у меня теперь мягкие щеки. Я хорошо пробрился. На этот раз ты купила замечательно удачные лезвия. Где их, интересно, продают?
- Там же, где и крем для бритья, - бросила Лиза. - Если тебе на самом деле интересно, - добавила она с сомнением.
- Даже не знаю, где это. - Славик засмеялся, наклонился и попытался прижаться щекой к Лизиному лбу. Она увернулась, приглаживая еще сильнее вздыбившиеся волосы, и проворчала:
- Там же, где и крем после бритья.
- Ты отвечаешь, как моя мама. Она всегда мне все покупала сама.
- Я и есть твоя мама, - неожиданно для себя бросила Лиза. У нее получилось так резко, что Славик открыл рот. Он хотел отозваться на этот выпад жены, но передумал.
- Лиза, мне все-таки кажется, ты до сих пор до конца не поняла, для чего устраивают фуршеты.
- Для чего? - спросила она, чувствуя, как радость солнечного утра уходит, освобождая место раздражению, которое все чаще становилось основной нотой дня. Как в ресторанах, в которые они утомительно часто ходят, подают блюдо дня. Протертый томатный суп цвета толченого кирпича. Грибной, серый, где темнеют размолотые в порошок грибы. По цвету он напоминал ей порох, который отец засыпал в патроны, собираясь на охоту.
- Чтобы делать дела в неформальной обстановке, Лизунья. - Она не улыбнулась, как обычно делала, на придуманное мужем имя. Она что, на самом деле любила... лизаться... когда-то? Если и было такое, то в самом начале. А потом что-то изменилось. Как будто у каждого из них возникла своя роль... Ей, по сценарию, лизаться не положено. Скорее ему. Но имя осталось. Она думала об этом не раз, но никогда еще - до конца. - Там встретишь того, к кому в кабинет не пробиться. Высокая грудь секретарши...
- По нынешней моде грудь не должна быть слишком высокой, - насмешливо заметила Лиза. - От чего ты избавляешься на этих сходках, так это от необходимости натыкаться на костлявые плечи, которыми секретарша преграждает путь в кабинет.
- На грудь, - упорствовал Славик. - Невысокую, да, но достаточно твердую. Причем не только благодаря стараниям природы, но и успехам косметической хирургии.
- Какие познания, - фыркнула Лиза. - Но, похоже, в них есть пробелы. Ты знаешь, где берут такую грудь?
- Мне это ни к чему. У тебя все в полном порядке, - ответил Славик.
- А разве у мамы ты никогда не спрашивал? - сейчас Лиза не смотрела на окно, а ехидно сощурилась, наблюдая за мужем. Но то, что солнце нырнуло за тучу, она почувствовала. Щекой, которую оно больше не грело.
- Нет, не спрашивал. Так я продолжу. - Славик выдавил на руку гель и шлепнул себя по лицу. Лиза ощутила запах ромашки и мяты. Он ей всегда нравился, но сейчас нос сам собой сморщился. Слишком резкий. Чересчур. Надо купить ему другой гель. Или крем после бритья. Что-нибудь подороже. Или тот, который вообще без запаха. - На фуршете можно оказаться рядом с нужной секретаршей, но там она не станет закрывать грудью своего босса. А значит, держа в руке бокал с итальянским вином или рюмку текилы, - рассуждал Славик, - ты знакомишься с кем надо.
Лиза вздохнула, потуже затянула пояс изумрудно-зеленого махрового халата, из-под которого торчали рыжие пижамные штанишки. Она походила на морковку с раздвоенным корнем. В другой раз, взглянув в зеркало, Лиза обязательно отметила бы это. Но сейчас не смотрела на себя, хотя на стене, напротив которой стояла, зеркало было, причем большое.
- Чем дороже заведение, а меня приглашают на этот раз в новый отель пять звезд...
- Тебя приглашают, ты и иди, - неожиданно бросила Лиза.
- Я не могу без тебя, - сказал Славик. - Я хочу, чтобы мы пошли вместе, и мы пойдем, - поспешил добавить он с твердостью в голосе. Похоже, ему не понравилась жалобная нотка первой фразы. - Чем богаче заведение, чем престижней фирма, которая устраивает фуршет, тем крупнее... те, кто меня заметит.
- Понятно, - Лиза кивнула.
Ей не хотелось ссориться, тем более что Славик говорил правду. Вообще-то его трудно не заметить в любой толпе. Интересовались, кто тот высокий вальяжный молодой мужчина с пышными пшеничными волосами и крупным лицом, безукоризненно одетый?
У Лизы был острый глаз. Кажется, из воздуха она улавливала все новое, вещи-пароли находила безошибочно. Она знала точно, что на рукавах дорогого пиджака должно быть четыре пуговицы, и у Славика ровно столько. Причем петли должны быть не ложные, а прорезные. Она покупала ему носки, которые никогда не сползали и не морщились.
Славик умел держаться, и когда узнавали, что этот прекрасно одетый мужчина - японист с именем, охотно знакомились, полагая, что на нем можно сделать деньги.
- Ты помнишь автомобильного дилера, здоровенного мужика? У него было красное лицо, как у дальнобойщика? - спросил Славик.
- Помню. Он стал нашим первым крупным уловом в фуршетном болоте, - проворчала Лиза. - Между прочим, я. думаю, он на самом деле дальнобойщик. Он тогда припал к тебе, будто дитя к материнской груди, - она засмеялась.
- Много принял, - хмыкнул Славик. - Но заметь, оказался не жадным.
- Да, - Лиза не могла спорить. "Паджеро-пинин", на котором она ездит, он продал им с большой скидкой.
Но она помнила и другое - это был ее первый серьезный опыт работы на Славика.
После того фуршета Лиза нырнула в Интернет и не выныривала пять часов, а затем положила перед мужем то, что он назвал информационным пакетом и уже его предлагал заказчику.
Она приготовила два списка японских автомобильных фирм. В первом перечислила все модели, с которыми фирмы вышли на российский рынок. Во втором - те компании, которые еще не вышли, но указала, с чем они могли бы это сделать.
Лиза так увлеклась, что составила и третий список - тех фирм, которым этот человек мог предложить себя генеральным дилером по России.
Она приготовила ему и памятку, где перечислила основные качества, особенно ценимые японцами в партнерах, - точность, аккуратность, любознательность, бережливость. Подчеркнула, что суть морали японца - это верность группе, которую он нашел для себя и которой принадлежит. Их принцип - в одиночку не найдешь свое место в жизни, затеряешься в ней. Имея дело с другими, японец хочет знать, к какой группе принадлежит партнер, какое положение в ней занимает. Тем самым Лиза подводила клиента к мысли, что ему следует прильнуть к Вячеславу Стороженко.
Мужчина оказался сообразительным и предложил сотрудничество на хороших условиях. Он захотел предстать перед японцами человеком Вячеслава Стороженко, который работал в Японии и у которого остались в стране связи.
Лиза и Славик отмечали свой успех французским красным сухим вином, а Славик говорил ей:
- Лизунья, мы будем с тобой на коне, если станем действовать вместе. Знаешь, бросай свою работу ко всем чертям, а? Ну что ты получаешь в этой галерее? Разве это деньги? Посмотри, сколько мы заработали на одном клиенте? И потом... мне так одиноко, когда тебя нет дома...
Это был первый раз, когда Славик заговорил о том, чтобы Лиза ушла с работы.
- Мы с тобой быстро соображаем, гораздо быстрее, чем многие. Мы оба знаем такой редкий язык, - убеждал он ее. - Знаем самих японцев.
- А ты? Ты тоже уйдешь от своего шефа? - спросила Лиза.
После возвращения из Японии Славик нанялся к бывшему коллеге, который расширял ресторанный бизнес.
- Моя работа ничему не мешает...
Но это было давно, отмахнулась Лиза. Сейчас все не так. Тоже уже давно.
- Послушай, Славик, - сказала она, - по-моему, мы освоили с тобой все виды приемов. - Лиза сама не знала, зачем противится. Все равно ведь пойдет.
- Разве? - Он похлопал себя по щекам. - Какой приятный гель, так быстро впитался.
- Бокал шампанского, бокал вина, а-ля фуршет, коктейль, - перечисляла Лиза. - Я раньше думала, между прочим, что бокал шампанского и бокал вина - не одно и то же. - Славик хмыкнул. - А оказалось - никакой разницы, - продолжала Лиза, привстав на цыпочки, чтобы из-за плеча мужа поймать свое отражение. В ванной хороший свет, и она себе нравилась в этом зеркале гораздо больше, чем в настенном. - Вообще-то выпивать с двенадцати до часу - дело не всегда приятное. - Она поморщилась. - Мозги пробуксовывают. Аппетит разыгрывается - бутерброды, пирожные, орешки только раззадоривают. Кому хочется после такого сидеть в офисе?
- Но тебе-то не надо сидеть.
- Конечно. А тебе надо иногда, - заметила Лиза. - Давай лучше останемся дома, - она выразительно посмотрела на мужа, и тот прочитал ее взгляд безошибочно.
- Это мы сделаем сейчас, - сказал он. - Потом ты меня отвезешь на работу, а в половине пятого заедешь.
- Хорошо, - ответила Лиза. - Начало в пять?
- Ага. На приглашении указано - с семнадцати до девятнадцати. Жду не дождусь, когда ты наденешь платье, которое я тебе подарил.
- Сама жду не дождусь, - засмеялась Лиза. - Оно мне ужасно нравится... Но... - Она сморщила нос.
- Но? - подталкивал он ее.
- Я в нем... себе... чужая.
Он засмеялся:
- Зато мне - моя.
Лиза улыбнулась:
- Ладно. - Потом спросила: - Почему ты мне подарил черное? У японцев, сам знаешь, символ красавицы - ярко-красное платье.
- А возлюбленные красавицы носят что? Знаешь? - он сощурился, разглядывая ее.
- Что? - выдохнула Лиза, чувствуя, что ей становится жарко.
- Жемчуг. Он - символ... возлюбленной красавицы. А жемчуг очень хорош на черном. Поэтому, - Слава вытер руки полотенцем, потом залез в карман мягких домашних брюк, - я дарю тебе вот это. Повернись-ка спиной.