Бишоп пожал плечами:
- У меня такое предчувствие, что им и без того хватает дел с тех пор, как ты объявил о вознаграждении.
- Ты все еще думаешь, что это была неудачная идея?
- Я думаю, что миллион долларов - завидное вознаграждение и что найдется немало людей, способных сочинить всевозможные небылицы в надежде эти деньги получить. А полиция вынуждена будет проверять все эти бредни. Это может только замутить воду, Кейн.
- Или побудить того, кто удерживает Дайну, сообщить полиции о ее местопребывании.
- И это возможно. Тем более что ты ясно дал понять, что деньги будут выплачены, только если Дайну найдут живой и невредимой.
Кейн переменил тему:
- По-твоему, другой адвокат Дайны захочет говорить с нами?
- Не знаю. Он, конечно, будет связан обязательством сохранять конфиденциальность, но, учитывая исчезновение Дайны, может отказаться от этого обязательства в интересах клиента. Пока что нам нужно выяснить, кто он.
- Ну, мы не сможем этим заняться, пока банки не откроются в понедельник, - с сожалением сказал Кейн, которому не терпелось что-то предпринять. - Так что у нас остается только Фейт Паркер. Нужно ехать в больницу.
Бишоп не стал возражать другу.
В больнице они столкнулись с неожиданным препятствием.
- Фейт Паркер выписалась два дня назад.
Доктор Бернетт, которого разыскала медсестра, выглядел усталым. Однако, когда он заговорил о Фейт, на его лице отразилась профессиональная гордость бывшей пациенткой.
- Выписалась? - Кейн непонимающе уставился на него. - Как это выписалась? Когда я был здесь месяц назад, она находилась в коме.
- Да. Но она пришла в себя чуть более трех недель тому назад и достаточно быстро восстановилась.
- Вам это не кажется необычным? - спросил Бишоп.
- Даже очень необычным, - согласился доктор. - Я пишу об этом случае статью для медицинского журнала. Необычно и то, что кома оставила минимальные последствия. Никаких повреждений мозга, хорошая реакция на физиотерапию - через несколько дней пациентка уже ходила и пребывала в куда лучшем эмоциональном состоянии, чем большинство подобных больных, хотя и потеряла память…
- Потеряла память? - Кейн ощутил сокрушительное разочарование. - Она ничего не помнит?
- Абсолютно ничего, бедняжка. Вся ее жизнь до несчастного случая начисто стерлась из памяти. Речь у нее полностью сохранилась, она читает и пишет, помнит исторические и даже текущие события вплоть до аварии, но никаких личных воспоминаний. Мисс Паркер не знала ни своего имени, ни того, как она выглядит.
- А память к ней вернется? - осведомился Бишоп.
- Возможно, - пожал плечами Бернетт. - Хотя для этого могут понадобиться годы. Она получила травму головы во время аварии, но мы не уверены, вызвана ли амнезия физической или психической травмой.
- Вы имеете в виду, что потеря памяти может быть своеобразным защитным механизмом - способом ограждения от неприятных воспоминаний? - уточнил Кейн.
- Возможно, - нахмурившись, повторил доктор.
Кейн обменялся с другом быстрым взглядом.
- Когда я был здесь раньше, - обратился он к врачу, - я говорил с вами о Дайне Лейтон. Помните?
- Конечно. Мисс Лейтон - очень приятная женщина. Мы беседовали с ней несколько раз о состоянии мисс Паркер. Мисс Лейтон очень из-за нее беспокоилась. Никаких других тем мы не касались. - Прищурившись, доктор разглядывал Кейна. - Насколько я понимаю, о ней нет никаких новых сведений?
Кейн покачал головой:
- Мы с агентом Бишопом пытаемся установить, чем занималась Дайна в последние недели перед исчезновением. - Этот ответ стал у Кейна за последние недели почти автоматическим.
Бернетт нахмурился:
- Я не знал, что этим делом занимается ФБР.
- Мы не всегда уведомляем о своей деятельности средства массовой информации, доктор, - спокойно отозвался Бишоп. - Работа за сценой зачастую дает более быстрые результаты.
- Понятно. Полагаю, вы хотите побеседовать с медперсоналом о визитах миссис Лейтон?
- Мы были бы вам признательны, если бы вы смогли это устроить, - вежливо ответил Бишоп.
- Разумеется. Если вы подождете здесь, я поговорю с дежурным по этажу.
- Благодарю вас, доктор.
Кейн посмотрел ему вслед, потом повернулся к Бишопу:
- Ты что-то был чересчур любезен. Он не понравился тебе так же, как и мне?
- Пожалуй. И меня интересует, почему?
- Может, ты ощутил неприязнь к доктору, пожимая ему руку? - допытывался Кейн.
- Едва ли.
- Тогда, очевидно, все дело в природной неприязни к докторам. Лично я терпеть не могу ни врачей, ни больницы - возможно, это объясняет мою реакцию. Я не в состоянии найти даже тени причины, по которой он мог бы оказаться замешанным в исчезновении Дайны. К тому же есть свидетели всех его передвижений в тот день.
- Да я и не думал его подозревать, - заверил Бишоп.
Кейн вздохнул. Он решил не говорить другу, что в последние недели подозревал в причастности к исчезновению Дайны буквально каждого встречного.
Им понадобилось два часа, чтобы побеседовать с сотрудниками, которые видели Дайну или говорили с ней. Они улышали, что Дайна очень тревожилась из-за подруги, но не могли объяснить ее явно чрезмерное чувство вины по поводу случившегося с Фейт. Никто не помнил имени адвоката, приходившего навестить Фейт, а так как к тому времени доктор Бернетт уже закончил дежурство, они не могли спросить его об этом.
Уже близился вечер, когда они направились в квартиру Кейна.
- Так как мы не добыли в больнице никаких полезных сведений, - задумчиво сказал Бишоп, - у нас достаточно причин не откладывать на потом беседу с Фейт. Амнезия у нее или нет, но она сможет назвать нам фамилию адвоката.
- Похоже, ты сомневаешься в том, что у нее амнезия, - заметил Кейн.
- Просто я думаю, что это очень удобная болезнь.
- Удобная для кого? Фейт могла бы ответить мне на много вопросов, но теперь…
- Давай поговорим с ней, прежде чем исключать ее из списка источников информации.
- А в понедельник мы сможем побеседовать с остальными сотрудниками больницы, - сказал Кейн, - и узнаем, смогут ли они добавить что-нибудь полезное. У меня скверное предчувствие, что мы снова не услышим ничего, кроме благоприятного впечатления о Дайне.
- Возможно, твое предчувствие объясняется пустым желудком, - прозаически заметил Бишоп. - Мы ведь ничего не ели с самого утра. А у тебя в квартире наверняка нет ни крошки съестного.
Кейн улыбнулся, понимая, что приятель хочет его отвлечь от мрачных мыслей. Они купили еду в китайском магазине и к семи часам уже закончили трапезу. Когда в дверь позвонили, Кейн решил, что это посыльный из бакалейной лавки, где он сделал заказ, но, открыв дверь, увидел перед собой молодую женщину. В ней было чуть более пяти футов роста, и она была настолько худа, что вряд ли весила более ста фунтов, но это нисколько ее не портило. Блестящие рыжие волосы с золотистым отливом, матово-бледная кожа, гладкая, как благородный фарфор, алые полные губы, прямой нос и большие зеленые глаза, притягивающие и манящие в свою глубину.
Справившись с первым впечатлением, он заметил, что девушка испугана, и мягко осведомился: - Я могу вам чем-нибудь помочь?
Ее лицо отражало целую серию эмоций - разочарование, недоумение, боль, беспомощность… Она шагнула назад.
- Нет-нет… Думаю, я ошиблась квартирой. Извините за беспокойство…
Прежде чем она успела повернуться, Кейн схватил ее за руку, показавшуюся ему хрупкой, как стекло.
- Подождите. Вы… у вас есть какие-то сведения о Дайне?
Она нерешительно посмотрела на него.
- Нет… Не думаю…
Кейн не отпускал ее. В голове у него внезапно мелькнуло воспоминание о неподвижной фигуре на больничной койке, на которую он смотрел, стоя в дверях. Ее худое, застывшее, белое как мел лицо походило на маску. Только монитор, фиксирующий удары сердца, свидетельствовал, что это живое существо…
Было почти невозможно узнать лежащую в коме подругу Дайны в этой девушке, на лице которой запечатлелась целая гамма бурных, хаотичных эмоций. Однако Кейн был уверен, что не ошибся.
- Вы Фейт, не так ли? Подруга Дайны?
Девушка не сводила пытливого взгляда с его лица, но, по-видимому, не обнаружила там того, что искала.
- Да, я Фейт, - отозвалась она с еле слышным вздохом.
Глава 2
Он явно не знал ее.
Значит, они не были любовниками, и ее сны не являлись воспоминаниями об их связи.
Эти мысли вихрем пронеслись в голове Фейт, когда Кейн Макгрегор проводил ее в свою квартиру. Что же все это значит?
Фейт понимала, что, взяв ее за руку, он ощутил, как она дрожит, и опасалась, что ее чувства выдают пылающие щеки. Его голос, лицо, прикосновение - все было до боли знакомым. Фейт боялась, что, если она отвернется от этого пятнышка света в океане окружающей ее темноты, это убьет ее.
Было лишь одно объяснение загадочных снов, которое могло иметь какой-то смысл. Если то, что она подозревает, правда, значит, эти сны и та невидимая нить, которая связывает ее с Кейном Макгрегором и которую она ощущает так остро, в действительности ей не принадлежат…
Кейн представил Фейт своего друга Ноя Бишопа, и она признала в нем человека, которого видела по телевизору рядом с Кейном в толпе журналистов. Шрам на левой щеке Бишопа не испугал ее, чего нельзя было сказать о его светлых задумчивых глазах - скорее серебристых, чем серых. Казалось, их взгляд проникает ей прямо в душу.
- Садитесь, Фейт, - предложил Кейн.