- Хорошо, тетя. Хотя, должна сказать, вы меня заинтриговали. - Видя, что тетушка нахмурилась, она поспешила добавить: - Шучу, шучу!
- То-то же… Значит, в мое отсутствие примешь еще одного постояльца, поселишь в запасной комнате, и на этом твоя миссия закончена. Дальше пусть делает, что хочет. Вздумается ему ухлестнуть за Эвелин Мерроу - на здоровье. Чем занимаются наши постояльцы, нас не касается. Понятно?
- Вполне, - ответила Китти.
Тут в дверь постучали, и, после того как тетушка Мей откликнулась, на пороге возник Джеф.
- Что нести? - деловито спросил он, слегка подмигнув Китти.
Она отвела взгляд. Вот уж с кем ей меньше всего хотелось общаться!
Как и вся обслуга пансионата "Игл нест", Джеф Брикс был местным и жил в расположившейся у подножия гор деревне под названием Уайтбридж. В пансионате выполнял обязанности разнорабочего, а также садовника. Китти знала, что ему всего двадцать семь, но он уже имел пивное брюшко, которое, надо сказать, придавало его долговязой фигуре довольно комичный вид. Белобрысый, с ниспадающими на лоб кудряшками и наметившейся на макушке плешью, Джеф смотрел на мир серыми невыразительными глазами. Примечательного в них было лишь то, что они навыкате, больше ничего.
Когда Китти поселилась в пансионате, Джеф с ходу дал ей понять, что она ему по вкусу. Она, в свою очередь, весьма прозрачно намекнула на нежелание иметь с ним какие-либо дела, кроме самых необходимых, хозяйственных. К сожалению, Джеф остался к этому глух. Его кредо было таково: нет неприступных девушек, есть неумелые и недостаточно настойчивые парни.
Вот кто станет для меня проблемой, а не какой-то заезжий блондин, промелькнуло в мозгу Китти. Затем она подумала, что Джефа ведь тоже можно назвать блондином. Эта мысль вызвала у нее усмешку, которую, правда, тут же удалось согнать с губ.
- Бери эту сумку и чемодан и неси к фуникулеру, - сказала тетушка Мей. - Потом отвезешь меня в город, на вокзал.
- Есть, мэм! - отсалютовал Джеф.
Тетушка Мей удивленно покосилась на него. И понятно, ведь ей невдомек, что Джеф дурачится в расчете на Китти. Зато та сразу сообразила, в чем дело, но осталась стоять с непроницаемым видом. Будь ее воля, она давно отшила бы Джефа, удерживало ее от подобного шага лишь нежелание устраивать скандал в этом маленьком пансионате, практически в присутствии постояльцев.
Проводив выносящего багаж Джефа недоуменным взглядом, тетушка Мей повернулась к Китти.
- Ну, детка, пора прощаться. Будь умницей, если что, звони мне. Ладно?
- Конечно, тетя, не волнуйтесь, все будет хорошо. Идемте, я вас провожу.
Спустились они быстро, стараясь не привлекать к себе внимания. Тетушка Мей не хотела поднимать шум вокруг своего отъезда. Для постояльцев все должно остаться таким, как прежде, без малейших перемен.
Джеф уже ждал с поклажей возле фуникулера, однако Китти старалась не смотреть в ту сторону. Заговорщицкие подмигивания Джефа выводили ее из себя.
Обнявшись с тетушкой и пожелав ей счастливого пути, Китти подождала, пока фуникулер начнет двигаться вниз.
Сооружение представляло собой обнесенную перилами платформу, которая передвигалась на колесах. Фуникулер собственноручно построил покойный супруг тетушки Мей, купив у железнодорожной компании рельсы, приладив канаты и приспособив двигатель, находившийся наверху, в специально сложенном из камня сарайчике. Фуникулер управлялся четырьмя кнопками: "Вызов", "Вверх", "Вниз" и "Сигнал". Последняя кнопка - на тот случай, если фуникулер не работал, его, как правило, выключали на ночь. Сигнал звучал непосредственно в пансионате.
На плато можно было подняться и пешком, по петляющей среди кленов и вязов асфальтированной дорожке. Однако по ней больше предпочитали спускаться, так как пригорок был крутоват. Кроме того, путь по дорожке выходил более долгим. Фуникулер преодолевал двадцать пять ярдов, а дорожка, со всеми ее поворотами, была чуть ли не втрое длиннее.
Неподалеку от нижнего участка фуникулера находился просторный гараж. В настоящий момент в нем постоянно содержался лишь пикап, на котором привозили продукты - и производства местных фермеров, и из деревенского супермаркета.
Когда фуникулер скрылся из виду, будто утонув в кронах деревьев, Китти повернулась и пошла к дому с твердым намерением оправдать тетушкино доверие.
2
М-да, в такую глушь я еще не забирался…
Это была первая мысль, которая возникла в голове Рика Райли, когда, остановив арендованный "пежо", он открыл дверцу и ступил на разогретый полуденным солнцем асфальт. Площадку возле фуникулера окружали клены, вязы, дубы и ясени, на их ветвях, в гуще листвы щебетали птицы, и это были единственные звуки, нарушавшие величественную горную тишину… которая, надо сказать, была Рику в диковинку. Как житель Сан-Франциско он привык к иному - к постоянной, почти круглосуточной суете.
Сейчас, стоя в этом странно спокойном месте, Рик думал о том, что если бы не совет друзей - молодоженов Карин и Шона Эбботов, - то он, наверное, никогда не побывал бы здесь. И, уж конечно, если бы не притязания Лоры Сандерс. Последнее особенно. Ведь если бы Лора не вбила себе в голову, что они должны быть вместе, он сейчас спокойно отдыхал бы на своем излюбленном курорте. Именно из-за Лоры он вынужден был изменить своим привычкам. Потому что прошлым летом Лора не придумала ничего лучше, чем явиться к нему прямо на пляж.
Вся история началась вскоре после того, как в редакции толстого глянцевого журнала "Пасифик дайджест" произошли некоторые кадровые перестановки. В результате кулинарный отдел возглавила Лора Сандерс. Тот самый, в ведении которого находился раздел журнала, посвященный ресторанам тихоокеанского побережья. Именно для этого раздела поставлял информацию внештатный сотрудник редакции, ресторанный критик Рик Райли.
До сих пор он имел дело с Барри Миллзом, но по какой-то необъяснимой, известной только владельцу журнала причине того перебросили в отдел мебели и интерьера.
Собственно, Рику было все равно кому сдавать критические статьи, но очень скоро выяснилось, что в этом вопросе существуют нюансы. Оказалось, что иметь дело с Барри Миллзом - это одно, а с Лорой Сандерс - совсем другое. Потому что Лора попыталась завязать с Риком служебный роман.
Когда он сообразил, что происходит, перед ним встала непростая задача: как сделать так, чтобы и волки были сыты и овцы целы. Иными словами, чтобы не подать Лоре особых надежд, но в то же время и не обидеть ее.
Кто-нибудь другой на месте Рика просто воспользовался бы возможностью поразвлечься со скучающей женщиной, а потом потихоньку сошел со сцены. Однако Рика все это не интересовало. И в первую очередь не интересна была сама Лора Сандерс.
Во-первых, она вообще была не в его вкусе - ему не нравились блондинки - возможно, потому, что он сам был белокур. Во-вторых, Лора была явно старше его - из одного случайного разговора с другой сотрудницей редакции он узнал, что на шесть лет, - а ему никогда не улыбалась перспектива завязать отношения с женщиной из иной возрастной категории. И хотя многие сказали бы, что тридцать восемь лет не такой уж внушительный возраст для женщины, Рик имел на сей счет собственное мнение. Тридцать восемь - это в районе сорока. А тридцать два - в районе тридцати.
Рику было тридцать два.
Когда ухаживания Лоры стали слишком назойливыми, он поначалу решил переместиться в какой-нибудь другой журнал - недостатка в подобных печатных изданиях в Сан-Франциско не ощущалось. А ведь есть еще Лос-Анджелес и другие крупные города. К тому же профессия ресторанного критика не так уж распространена, поэтому Рик был уверен, что проблем со сменой издательства не возникнет.
Все, с меня довольно, ухожу, решил он в сердцах после одного особенно досадного для него визита в кабинет Лоры Сандерс, когда та предприняла попытку наступления. Но позже, вернувшись домой и поостыв, Рик подумал, что негоже позволять какой-то взбалмошной дамочке выживать его из журнала, с которым он сотрудничает на протяжении последних семи лет.
Я ее перехитрю, подумал Рик, после чего применил весь свой дипломатический талант для достижения поставленной цели. И пошла скрытая от окружающих игра: Лора наступала, порой чересчур напористо, с прямолинейностью тяжеловеса, а Рик танцевал и уклонялся, изматывал противника боем, который самому ему не приносил ни малейшего ущерба. Порой ему становилось смешно, но чаще возникала мысль: боже правый, ведь Лора умный человек, почему же никак не поймет, что между нами никогда ничего не будет…
Скорее всего, она просто не желала ничего понимать. Вероятно, рассуждала так: этот парень мне нравится - и я в доску расшибусь, но он будет мой. Без вариантов!
Незримый поединок продолжался до тех, пока владелец журнала "Пасифик дайджест" неожиданно не уволил Лору Сандерс в рамках сокращения штатов, объединив затем кулинарный отдел с оздоровительным.
Узнав новость, Рик возликовал. Наконец-то все возвращается на круги своя и он сможет сосредоточиться исключительно на своей работе, не ломая больше голову над тем, как во время очередного посещения редакции погашать чувственные порывы любвеобильной главы кулинарного отдела.
Однако дальнейшие события показали, что радовался он рано. То есть поначалу ситуация действительно улучшилась и некоторое время о Лоре не было ни слуху, ни духу. Рик даже начал потихоньку забывать о ее существовании, как вдруг она напомнила о себе телефонным звонком.
Рик едва не уронил трубку, услышав знакомый голос. Затем его бросило в холодный пот, так как он представил, что Лора сейчас произнесет нечто наподобие: "А знаешь, я ведь вернулась в "Пасифик дайджест"".