Он продолжал пристально ее рассматривать. У нее разрумянились щеки. Она решила, это из-за того, что в комнате слишком сильно топят. В самом деле, с чего бы еще краснеть? Взгляд Дерека был столь же холоден, как и голос. У него были серые глаза. Странное дело, но этого она не знала. Помнила только, что, когда они разговаривали, между ними установились теплые и доверительные отношения. Но все это было в прошлом.
Ей хотелось, чтобы он сказал хоть что-нибудь, но потом вспомнила, что это она была инициатором их встречи. Тогда она спросила:
- Как ваши дела?
Он пожал плечами, но взгляд его остался прежним - твердым и холодным. Яснее ясного, ее появление его раздосадовало. Неожиданно ей пришло на ум, что ее посещение могло даже как-то ему повредить.
- Должно быть, я пришла не вовремя, - торопливо говорила Сабрина. - Я бы не хотела, чтобы из-за меня у вас были неприятности.
- Никаких неприятностей у меня не будет.
Наступила тягостная пауза. Сложив руки на груди, она снялась бесцельно блуждать глазами по комнате, задержав на мгновение взгляд на зарешеченном окне - чего бы только она не дала, чтобы его открыли! Потом Сабрйна переключила внимание на стоявшего рядом охранника. Он был напряжен и сосредоточен - слушал, о чем они горили. Как это, должно быть, унизительно, когда за тобой днем и ночью наблюдают! Сабрине казалось, что она постепенно начинает понимать, какое ужасное существование влачит в этих стенах Дерек.
Но, по существу, она ничего не знала о его нынешней жизни. Их с Дереком разделяла глубокая пропасть. Неожиданно ей захотелось перебросить через эту пропасть мостки.
- Может, присядете? - предложила она.
Она боялась, что он откажется. Он молчал и, как она за минуту до этого, с отсутствующим видом обозревал комнату.
- Или вы хотите, чтобы я ушла? - снова прошептала она.
Он продолжал хранить молчание, словно размышляя над тем, с каким ее предложением согласиться. Сабрина не торопила его - знала, что возможность выбора позволяет человеку ощутить собственную значимость, пусть в данных обстоятельствах это и было чистой воды иллюзией.
Наконец Дерек решился: снял с себя куртку, повесил ее на спинку стула и опустился на сиденье, вытянув перед собой ноги. Даже сидя он выглядел высоким и сильным человеком. Восемнадцать месяцев назад она думала о нем, как об интеллектуале, зарабатывающем на жизнь собственными мозгами. Тюрьма лишила его ауры светского человека и интеллектуала, сохранив лишь его суровое, грубоватое мужское начало.
Сабрина вдруг поняла, что не знает, о чем с ним говорить. Прежде она никогда не бывала в тюрьме, и здешняя обстановка сказывалась на ней не лучшим образом. Кроме того, она видела Дерека только раз и совершенно его не знала. Она не имела представления, о чем он думает и что чувствует. По большому счету, она была даже не в силах ответить на простейший вопрос: зачем она, собственно, сюда приехала.
- Я думала, что охранники меня не пропустят, - пробормотала она в полном смущении. - Узнав, что моего имени нет в списке, они занялись установлением моей личностимоети, и я до сих пор удивляюсь, что так быстро получила допуск.
- Напрасно. Чтобы выяснить, кто вы, им достаточно было сделать один звонок.
- Сабрина нахмурилась.
И кому же они звонили?
- Мне. Они спросили, кто вы, какие между нами отношения и хочу ли я вас видеть.
- Откуда им было знать, что я не сообщница, желающая передать вам, к примеру, оружие?
- Но ведь они вас обыскали.
- М-да… верно, - пробормотала Сабрина и покраснела: все-таки в комнате слишком сильно топили. - Спасибо, что согласились со мной встретиться.
- Неужели это так для вас важно?
Помедлив, она кивнула.
- Но почему?
Она не знала, что и сказать. Все то хорошее, что было в этом человеке восемнадцать месяцев назад, казалось, бесследно исчезло. Куда-то подевались и его душевное тепло, и умение сопереживать и сочувствовать, которые она так хорошо помнила. Все на свете догадываются, что тюрьма - сродни аду, но только ее обитатели знают, какое это гиблое место. Ей оставалось только теряться в догадках, размышляя о том, что же заставило Дерека так перемениться.
- Не знаю точно, - пробормотала она. Потом, встряхнувшись, уже более громким голосом спросила: - Интересно, останется мое имя в списке посетителей?
- Останется. - В голосе Дерека проступили циничные нотки. - Значит, вас больше всего волнует то обстоятельство, что факт вашего пребывания здесь документально, так сказать, зафиксирован?
Это и вправду ее волновало. Но только потому, что она боялась гнева Николаса. Господь свидетель, между ними и без того в последнее время было предостаточно стычек.
Но Дереку об этом знать не полагалось. Ведь не из-за этого же в самом деле она сюда приехала.
- Нет, это меня не беспокоит, - сказала Сабрина, надеясь, что Ник ни о чем не узнает. Потом ей пришла в голову любопытная мысль, и она спросила: - Меня интересует другое: ограничивает ли охрана число ваших гостей?
- Да, - последовал ответ.
От удивления у нее расширились глаза.
- Бог мой, а я и не знала! Не отнимаю ли я в таком случае время у кого-нибудь другого?
- Нет. У меня мало посетителей.
Ей трудно было в это поверить. В прошлом Дерек всегда держал руку на пульсе событий. Дерек был знаменитостью, и она не сомневалась, что он постоянно находился в окружении самых разных людей. Не может того быть, чтобы у него не было друзей или коллег, которым бы не захотелось с ним повидаться, подбодрить его, рассказать о том, что происходит в мире.
- На тот случай, если вы этого не заметили, - произнес Дерек, скривив губы в усмешке, - хочу вам сообщить, что тут не отель "Ритц", и кофе с круассанами здесь не подают. Тюрьмы дурно действуют на психику, а заключенные не мастера развлекать гостей светской беседой.
- Но ведь вы не… - начала она, не дав себе труда подумать.
- Не такой, как они? - закончил он за нее фразу, указав кивком головы на тех, кто находился в комнате. - В глазах закона я точно такой же заключенный, как все эти люди. И здесь никого не волнует, кем я был до тюрьмы. В настоящий момент я отбываю срок за убийство - и этим все сказано., - В его голосе слышались горечь и вызов одновременно.
Сабрина не преминула на его вызов ответить.
- Умышленное убийство. Прокурор требовал пожизненного, но судья ограничился сроком в семь лет.
- Что и говорить, вы следили за процессом.
- Да… следила. Мне очень жаль…
Дерек вопросительно поднял бровь.
- Жаль, что вас посадили, - объяснила она. - Мне кажетсяя, во всем этом нет необходимости.
- Нет необходимости сажать людей в тюрьму? Жаль, что вы не знакомы кое с кем из здешних парней. Вы бы изменили свое мнение.
- Я хотела сказать, - торопливо произнесла Сабрина, - что вам здесь не место.
- Пойдите и скажите об этом судье, - горько усмехнулся он.
Сабрина с минуту помолчала, а потом, преодолевая смущение, спросила:
- Как это произошло?
- Убийство?
- Я говорю о процессе. Ведь хороший адвокат…
- У меня был очень хороший адвокат, - сказал, как отрезал, Дерек.
- Но в деле было много белых пятен, - мягко возразила она. - Я до сих пор не могу взять в толк, почему присяжные признали вас виновным.
По-видимому, убежденность женщины в его невиновности позабавила Дерека, поскольку он едва заметно улыбнулся. Впрочем, улыбка эта была мимолетной и в следующую секунду бесследно исчезла.
- Вы приехали сюда, чтобы сказать мне об этом?
- Нет. Но это правда.
- Бог мой, какая же вы наивная! - Он отвернулся от и окинул отсутствующим взглядом комнату. - Вы и представить себе не можете, на что способен человек, если его спровоцировать.
Сабрина не знала, как расценивать эти его слова. Инстинкт подсказывал ей, что он говорит не о прошлом, а о настоящем: в частности, об опыте своей тюремной жизни. Взлянув на шрам у него под глазом, она невольно задалась вопросом, как и при каких обстоятельствах он его получил.
- У меня такое впечатление, - запинаясь, проговорила она, - что вопрос, застрелили вы того человека или нет, на процессе не стоял. Полицейские показали, что вы его застрелили, да и вы сами этого не отрицали. Но присяжные решили, что вы сделали это умышленно, с заранее обдуманным намерением, а в это я поверить не могу.
Хотя Дерек, наклонившись к ней, оперся локтями о колени, его поза оставалась напряженной.
- Присяжные посчитали, что у меня был мотив. Возможно, они были недалеки от истины. Человек, которого я пристрелил, двадцать пять лет назад донес на моего отца.
Сабрина об этом знала.
- Вы утверждали, что застрелили этого человека при самозащите.
- А может, я соврал?
- Вы говорили, что узнали, кто он такой, лишь после того, как полицейские установили его личность.
- Возможно, я и тут соврал.
Сабрина видела, что этот разговор его злит, но упрямо продолжала гнуть свое. Она лишь понизила голос, чтобы окружающие не догадались, о чем они беседуют.
- По вашим словам, он, позвонив вам, назвался другим именем; потом заявил, что обладает некой важной информацией, необходимой вам для завершения очередного сюжета. Да ни один настоящий репортер, который любит свое дело, не, отказался бы от такого предложения!
- Ни один репортер, - с едким сарказмом в голосе произнес Дерек, - если только он находится в здравом уме, не согласится встречаться с неизвестным человеком в уединенном месте в час ночи.
Сабрина сразу поняла, что сарказм и злость, прозвучавшие в голосе Дерека, были направлены прежде всего на себя самого, и решила выступить в роли его адвоката.