Но вернёмся к рассказу об уловках. Надо добавить, что мы с Виталием Трофимовичем не страдаем ксенофобией (нетерпимостью к чужому): с удовольствием рассказываем и о не наших, но уютно укладывающихся в строку находках - разумеется, с соответствующими ссылками. Нам есть с кого брать пример: выдающийся популяризатор нетрадиционного земледелия Н. И. Курдюмов уделяет пропаганде "чужого" едва ли не половину времени. А как выигрывают от этого его работы! И не только они…
Наконец, надо - хотя бы кратко - охарактеризовать нетрадиционное земледелие, в рамках которого мы "ловчим". Его можно называть по–разному: природным, биотехнологическим, природосообразным, осознанным, разумным, восстанавливающим, адаптивным, реабилитационным, в нём просматриваются элементы пермакультуры - не в названии суть.
Лучше перечислить важнейшие общие отличительные признаки этого земледелия.
Прежде всего, это - минимальная обработка почвы. Впавши в крайность, можно было бы - в подражание природе и… моде - отказаться от обработки почвы вообще, объявить себя сторонником системы no–till (нулевой обработки земли). Но - в природном фитоценозе (сообществе растений) нет деления на культурные растения и сорняки. В огороде же, естественно, есть.
У сорняков - гораздо более сильная иммунная система, чем у культурных "хлюпиков". И эти неженки, предоставленные сами себе, в соревновании без гандикапа (преимущества, предоставляемого более слабому из соперников для уравнивания шансов на успех) обречены. Так что культурным растениям хочешь не хочешь приходится помогать, потакать. В частности, минимальной обработкой почвы (чтобы не потянуться, скажем, к гербицидам). К тому же, И. Е. Овсинский оставил нам чёткий, однозначный, краткий, как выстрел, рецепт: мелкая двухдюймовая вспашка. И никакого no–till.
Вторая принципиальная особенность "нашего" земледелия - обилие органики в верхнем слое почвы. Невозможно перечислить все разнообразные функции, исполняемые этой органикой. В качестве примера можно указать, что органика обеспечивает усиленное углеродное (и умеренное, равномерное) минеральное питание растений, не только сберегает влагу, но и уменьшает потребность растений в ней, повышает их засухоустойчивость. Но … чу: "стучат касками" под землёй дождевые черви, возмущённые тем, что о них не упомянули. Для них органика на земле - и кров, и корм, да и сама жизнь.
Третья важнейшая черта - полный отказ от "химии": от минеральных удобрений, от гербицидов, от пестицидов, от синтетических средств борьбы с болезнями растений. Защита окружающей среды и её возрождение - для нас - постулат. Мы уклоняемся даже от обсуждения вопроса о "химизации".
В частности, мы сдержанно относимся к системам no–till, прежде всего, потому что в них борьбу с сорняками ведут, как правило, с помощью гербицидов.
Многим полный отказ от "химии" кажется невозможным. Но мы с Виталием Трофимовичем своими носами чуяли хлебный запах подготовленной к севу пашни в весьма успешном хозяйстве С. С. Антонца "Агроэкология" (Шишацкий район Полтавской области).
У Семена Свиридоновича на 9 тысячах гектарах - на самом большом в мире клаптике "расхимиченной" пашни - не знаются с "химией" четвертый десяток лет (!). В начале работы без "химии" хозяйственные показатели действительно снизились, но по мере возрождения почвенной фауны и, стало быть, самой почвы урожайность всего поля стала расти и теперь примерно вдвое превышает ту (достаточно высокую), что достигалась с помощью "химии".
Четвёртое - мы исповедуем целостный, пермакультурный подход к огороду, делянке, полю и заботимся не столько о картошке отдельно, капусте отдельно, огурцах отдельно, сколько о благоденствии биоценоза в целом, в котором уютно и картошке, и капусте, и огурцам - и не только им. Для нас выращивание овощей неотделимо от заботы о почвенных бактериях и прочей почвенной живности, о насекомых, земноводных, зверьках и птицах, населяющих огород, о сообществах растений, о почве, и конечно же, об окружающей среде - о жаворонках в небе, о куликах на болоте, о рыбах в речке, о соловьях в березовой роще.
И, наконец, пятое - природосообразное земледелие ни на минуту не забывает о человеке. И изыскивает любую возможность избавить земледельца от тяжкого, неизбывного и - во
многих случаях - зряшного труда, облегчить ему жизнь, сделать её краше, обеспечить доступ к другим, более достойным занятиям. Заодно и биоценоз избавляется от никчёмного вмешательства, от ненужной опеки.
Традиционное земледелие сделало всё возможное и невозможное, чтобы создать отвратительный образ труда на земле (да и фактически, сделать труд таким). Это производителям плугов в значительной мере обязаны мы тотальным отвращением молодёжи от труда на земле. А природосообразное земледелие призвано создать иной, привлекательный образ этого труда, точнее - сделать привлекательным сам труд.
Дать краткую характеристику природосообразного земледелия надо было ещё и потому, что, к примеру, отказ от пахоты и перекопки огорода или уклонение от предпосадочной обработки клубней картофеля каким–нибудь "Престижем", - тоже весомые уловки, но мы о них не будем говорить. Это, так сказать, all inclusive (всё включено) в систему нашего хозяйствования. Иначе надо было бы слова "тыща уловок" заменить, к примеру, словами "тьма уловок" (в старину тьма означала десять тысяч).
Глава 1. Сев
По нашим огородам кочует масса таких установлений и мифов, что впору лишь руками развести. Часто огородники оказываются в плену случайным образом навязанных, не имеющих никакого отношения к делу, неуместных понятий и правил. Подчас трудно даже реконструировать ситуацию, при которой родилась та или иная, с позволения сказать, традиция. Подобные традиции не обошли стороной даже такую "прозрачную" вроде бы работу, как сев. И здесь как нельзя кстати мудрый совет виднейшего философа прошлого века Бертрана Рассела: "Во всех делах очень полезно периодически ставить знак вопроса к тому, что вы с давних пор считали не требующим доказательства".
1.1. Отказ от рядового сева в огороде
БА: Рядки в огороде - типичный пример труднообъяснимого явления. Здесь надо бы поставить не один, а четыре знака вопроса:
1) Как мог рядовой сев, чрезвычайно трудоёмкий, но действительно объективно оправданный на обрабатываемых машинами полях, повсеместно внедриться в огороды с ручным (в массе своей) трудом?
2) Что есть в рядовом севе такое ценное, что его, горбатясь, неуклонно моделируют в огороде с помощью сапки и иных крайне непроизводительных орудий?
3) Почему огородники напрочь утратили навыки сеять, как наши деды–прадеды? Заклятого врага земли - плуг - в огород, чуть ли не через калитку, втащили, а о севе вразброс - забыли?
4) Не "красивые" ли, уходящие за горизонт, строчки посевов на бескрайних колхозных полях околдовали огородников?
Вовлекал я в эту "викторину" сотни слушателей - и чего только не наслушался. Самым курьёзным доводом в пользу рядового сева был такой: рядки облегчают прорывку. И это, между прочим, правда. До копейки - правда. Но как это экстравагантно, даже изящно: сразу снабжать создаваемые трудности средствами их преодоления. Породить рядовым севом почти неизбежные сгустки, и одновременно радоваться, что именно рядки (!) облегчают борьбу с ними. И смех, и грех! Между прочим, во времена сева способом "раззудись плечо да размахнись рука" проблемы прорывки всходов не существовало.
Правда, однажды довелось–таки услышать вполне вразумительный довод в пользу рядового сева: при любом прикрытии семян, посеянных вразброс, часть их оказывается неприкрытой и может стать добычей птичек, мышей и т. п. Тоже истинная правда - в ровиках и канавках семена прикрываются надёжнее. Но, во избежание недостаточной густоты стояния, при севе вразброс можно увеличивать норму высева (по оценке Виталия Трофимовича - примерно в полтора раза).
И в целом "технологического" перерасхода семян не будет. С одной стороны, часть семян действительно может быть утрачена (из–за не столь тщательного, как при севе в ровики, прикрытия). Зато, с другой стороны, сохраняются все взошедшие растения. И совсем не одно и то же - не прикрыть семена, из которых, возможно, что–нибудь взошло бы, или уничтожить уже взошедшие растения. К тому же, сев, как правило, приходится на время, когда насекомых - пруд пруди, и птички не так рьяно интересуются семенами.
И потом: утверждение, что часть семян остаётся доступной птичкам при севе вразброс - при любом прикрытии - не совсем верное. А дражирование, которым спасал семена от воробьев Фукуока? Он сеял озимую пшеницу за две недели до уборки риса, а рис - за две недели до уборки пшеницы. Ни о каком прикрытии, естественно, не могло быть и речи. Но семена одевались в глиняные капсулы, и им не угрожали ни мыши, ни птички, ни пересыхание.
Дражирование по методу Фукуока - доступный и нетрудоёмкий приём. У Фукуоки за смену один рабочий готовил семена для двух гектаров! Семена насыпались в поддон, слегка смачивались, обсыпались глиняной пылью, встряхивались, снова смачивались, обсыпались пылью, встряхивались… Поперечник капсул достигал 10–12 мм! Ясно, что семенам в таких капсулах ничто не могло помешать взойти под клеверным "подшёрстком". Даже при сухой погоде глиняные шарики постепенно накапливали влагу из росы, и потенциал всхожести семян использовался "на все 100".
Так что и этот довод в пользу рядового сева (невозможность тщательно прикрыть семена при севе вразброс) - эфемерен.
Зато в пользу отказа от сева в рядки и замены его севом вразброс таких доводов - один весомее другого - хоть отбавляй:
• резко снижается трудоёмкость сева;