— Но здесь я буду платить свою долю.
— Это дешевле, чем в гостинице, — согласился старик.
— И окружение здесь — блеск. Сразу видно, что это настоящий замок.
— Вы понимаете толк в дворцах, не так ли?
— Мне доводилось работать в нескольких, — осторожно сказала она. — Удивительно, что никто не купил этот и не превратил его в роскошный отель.
— Такие попытки не прекращаются. Но владелец не хочет продавать.
Она встала и подошла к высокому окну, через которое проникал какой-то отсвет, хотя была уже ночь. Она поняла, в чем дело, когда посмотрела из окна и увидела, что оно выходит на Большой канал.
Даже в конце ноября, даже после полуночи на этой водной магистрали царило оживленное движение. Морские трамвайчики-вапоретти все еще деловито сновали по всему каналу, и на обоих берегах ярко светили фонари.
— Вы все время живете здесь? — спросила она у Пьеро, принимая чашку кофе из его рук.
— Да, здесь хорошо. Конечно, все удобства отключены. Ни отопления, ни освещения… Но насос снаружи все еще работает, так что у нас есть свежая вода. Есть даже ванная, — добавил он с гордостью.
— Вот это действительно роскошь, — торжественно согласилась Джулия.
На нее вдруг накатила жуткая усталость. Пьеро посмотрел на нее проницательными, добрыми глазами.
— Совсем выдохлись? Ложитесь на том диване, а я лягу на этом. — Он встал в театральную позу. Прекрасная леди, не бойтесь разделить комнату со мной. Можете быть уверены, я не стану приставать к вам, пока вы спите. Этот огонь во мне давным-давно угас, но даже и в свои лучшие времена он был не сильнее скромного пламени.
Джулия не могла не улыбнуться в ответ на его шутливый монолог.
— Вы отнеслись ко мне по-доброму, и я знаю, что могу вам доверять.
Он вздохнул.
— Вон там подушки, а здесь одеяла. Крепкого вам сна.
Поблагодарив его, она свернулась под одеялом на диване и через секунду уже спала. Пьеро тоже собрался было ложиться, но вдруг услышал шаги за окном. Минуту спустя вошел человек, появление которого вызвало у старика радостную улыбку.
— Винченцо! — тихо поприветствовал он. — Рад снова тебя видеть.
Вошедший, человек лет под сорок, у которого было худое лицо с резкими чертами, спросил:
— Почему мы разговариваем шепотом?
Пьеро показал на диван.
— Кто она такая?
— Откликается на имя Джулия, англичанка. Она одна из нас.
Винченцо кивнул и принялся разгружать два пакета, которые принес с собой.
— Кое-какие остатки из ресторана, — объяснил он, выкладывая булочки, упаковку молока и несколько ломтиков мяса.
— А твой босс не возражает, чтобы ты это брал? спросил Пьеро, радостно загребая принесенное.
— Это положенные льготы. Кроме того, я умею справляться с боссом.
— Ты настоящий храбрец, — сказал Пьеро и многозначительно подмигнул. — Говорят, он ужасный тип. Но если он попытается выбросить нас на улицу, я думаю, что ты и тут справишься.
Винченцо широко улыбнулся.
— Уж постараюсь.
Это они играли в такую игру. На самом деле Винченцо и был графом ди Монтезе, владельцем этого палаццо, а также ресторана. Пьеро это знал, а Винченцо знал, что он знает. Но им обоим нравилось, что между ними остается такая вот недосказанность.
Джулия на диване шевельнулась и что-то пробормотала. Винченцо подошел поближе и сел, глядя на нее.
— Как ты ее нашел? — тихо спросил он.
— Съежившейся от холода в каком-то уличном закутке. И это странно, потому что она говорит, будто прилетела сюда на самолете.
— Прилететь в Венецию только ради того, чтобы свалиться на улице? — размышлял Винченцо. — Тут какая-то тайна…
— Может, она потом мне расскажет, — сказал Пьеро. — Но только если я не буду расспрашивать.
Винченцо кивнул, понимая тот кодекс, по которому жили Пьеро и такие, как он.