Все это не значит, что и вам нужно уезжать из дома, если что-то в вашей жизни не ладится, – речь идет не об этом. Но если вы хотите выйти из депрессии и избавиться от своих душевных страданий и терзаний, то единственное, что вам поможет, – это некое решительное действие. Все, что от вас требуется, – это резко нарушить привычный уклад вашей жизни, вывести себя и окружающих вас людей из равновесия. Ой, только не думайте, что я советую вам закатить банальный скандал и (или) затеять бурное выяснение отношений; это тупиковый вариант, он ни к чему не приведет. А вот если вы кардинально измените модель своего поведения, например вместо привычной покорности обнаружите независимое мышление и собственное мнение, то в этом случае вы можете добиться кое-каких неплохих результатов. В общем, прежде чем впадать в отчаяние, подумайте – а может быть, вы стоите прямо перед выходом и просто не видите его, потому что на вас черные очки? Вполне возможно, что вы сами не даете себе возможности выбраться из состояния кромешного несчастья... Тогда почему же вы жалуетесь на несправедливость судьбы? Причем тут рок, если вы сами ничего не желаете предпринимать ради собственного спасения? Тонуть все мы умеем, а вот спасаться!..
"Ах, какая я несчастная!"
Не правда ли, провозгласить себя несчастной и добровольно запереться в собственных переживаниях, как в темнице, проще всего; не надо преодолевать препятствия и бороться за свое счастье, можно расслабиться и с головой уйти в свои страдания, получая от этого мазохистское удовольствие! И конечно же, никому не придет в голову упрекнуть вас в бездействии и отсутствии силы воли, – ведь вы же так несчастны, так удручены! Все будут вас жалеть, выражать свое сочувствие, ободрять и утешать, и это всеобщее внимание в какой-то мере компенсирует вам то, чего вы лишились (и из-за чего чувствуете себя несчастной!). Я точно выразила идею?
Разумеется, большинство из вас, дорогие читательницы, с негодованием отвергнет мои слова: дескать, это ложь, я никогда не упиваюсь своими страданиями, к тому же если я по какой-то причине ощущаю себя несчастной, то никто и ничто не сможет заменить мне то, в чем я нуждаюсь, будь это любовь мужчины, новая шуба или повышение по службе. Однако здесь вы ошибаетесь: конечно, вы хотите стать счастливой и избавиться от своих страданий, все это вполне понятно и естественно; но, видите ли, если вы ничего не делаете для того, чтобы добиться желаемого, и только ноете и жалуетесь на несправедливость судьбы, то это явно говорит о том, что подсознательно вы склонны к мазохизму. Сами посудите: жалобы и нытье отнимают у человека не меньше сил, чем конкретные действия, вот и выходит, что вы предпочитаете растрачивать свою энергию таким бездарным образом, вместо того чтобы направить ее в заданное русло и попытаться достичь своей цели (той, которая может сделать вас довольной и счастливой)!
О чем это говорит? О том, что состояние "полного несчастья" некоторых людей делает... ну, если не счастливыми в привычном понимании этого слова, то, по крайней мере, удовлетворенными. И не надо убеждать меня в том, что вы-то уж точно не такая – мол, если у вас что-то в жизни не ладится и не клеится, то сочувствие окружающих вам совершенно ни к чему. Практика показывает, что восемь человек из десяти с удовольствием купаются во внимании, жалости и сочувствии своих близких, друзей и знакомых, это делает их существование комфортным и приятным. И только двое человек из десяти способны преодолеть соблазн и отказаться от этой "примочки на больное место", своеобразного бальзама для израненной души. И вы мне говорите, что вы относитесь к этой немногочисленной группе сильных и независимых людей? Что ж, если это так, то это огромный плюс вам – вряд ли вы нуждаетесь в моих советах и рекомендациях, вы ведь и без меня прекрасно знаете, чего хотите от жизни! Но мне кажется, что вы заблуждаетесь: скорее всего, в той или иной мере вы зависите от окружающих и их мнения о вас, и потому не можете свободно идти вперед, к своей цели, к своему счастью. Однако это не значит, что вы обречены на вечные страдания, – только от вас самой зависит, сможете ли вы стать счастливой женщиной. Уверяю вас – ничего невозможного здесь нет!
Клуб одиноких сердец. Эпизод первый (выступление на публике)
Несколько лет назад я провела небольшой эксперимент – заявила во всеуслышание, что собираю группу людей, чувствующих себя одинокими, покинутыми, ненужными или невостребованными в жизни. Непременным условием членства в моем клубе я поставила наличие одной или больше причин, которые бы однозначно вписывали человека в число несчастных жертв судьбы. Я думала, что таких "обиженных" наберется едва ли человек десять, но представьте себе, я сильно ошибалась! В назначенный день ко мне пришло столько людей, что все мы с трудом разместились в арендованном мною актовом зале дома культуры. Вы можете себе это вообразить?! Все пришедшие ко мне люди действительно считали себя несчастными и готовы были до последнего отстаивать свое право гневаться на судьбу! Если бы кто-нибудь возразил им (как это и случилось в дальнейшем!) и подверг сомнению их "несчастье", то они искренне бы возмутились и обиделись на тех, кто смеет им не верить!
Все эти люди ждали от меня утешения и ободрения – по их мнению, только эта причина могла побудить меня собрать в одном зале всех "несчастных" и "обиженных". Однако я не собиралась идти у них на поводу; я всегда считала и считаю сейчас, что жалость по своей сути унизительна, ведь она не только ничего не дает тому, кого жалеют, но и лишает этого человека душевных и физических сил, парализует его волю к борьбе. Своей жалостью вы, словно паутиной, опутываете "жертву несправедливости", тем самым не давая ей, этой самой жертве, расправить крылышки и встретить жизненные невзгоды грудью и с высоко поднятой головой. В общем, тот, кому все сочувствуют, никогда не будет сопротивляться судьбе; он найдет особое удовольствие во внимании окружающих и в собственном "несчастном" положении. Я не люблю мазохистов и потому сознательно никогда и никого не жалею – по крайней мере, на словах. Сочувствие должно проявляться в делах, в конкретной помощи; именно поэтому я не оправдала ожиданий собравшихся в этот день людей и начала свою речь с жесткого заявления: "Вы все симулянты, никто из вас не является по-настоящему несчастным человеком, и я готова это доказать!"
Если бы вы знали, какой шум поднялся в зале после моих слов! Все были оскорблены моим недоверием и циничностью, всем захотелось во что бы то ни стало доказать мне, что я заблуждаюсь, не признавая очевидных (для них самих) вещей. Однако именно это всеобщее возмущение и было моей целью: мне нужно было выбить у всех этих "несчастливцев", собравшихся в зале, почву из-под ног, заставить их нервничать и суетиться. Вы спросите, зачем мне это понадобилось? Отвечаю: я должна была продемонстрировать своей аудитории, что их несчастье – факт не столь очевидный, как им всегда казалось, подвергнуть сомнению то, что они сами считают непреложной истиной. Так что мои жестокие слова были сказаны с особой целью, я прекрасно сознавала, что они произведут на мою аудиторию эффект разорвавшейся бомбы. И я своего добилась – спокойствия как не бывало, передо мною оказалась галдящая, растревоженная толпа, и вот теперь-то я могла начинать мою работу!
Разумеется, для начала я заставила собравшихся умолкнуть и выслушать то, что я должна была им сказать. А сказала я примерно следующее: "Если кто-то из вас не согласен с тем, что я только что заявила, то пожалуйста, возразите мне. Однако не ждите от меня поддержки и утешений, ведь я искренне полагаю, что вы не являетесь несчастными людьми. Вполне возможно, что я сочту все ваши страдания не стоящими выеденного яйца, а ваши тревоги и беспокойства – пустячными и мелочными. Не надо на меня обижаться, ведь я не первый год веду консультации и повидала немало по-настоящему несчастливых людей, и вряд ли вы сумеете меня хоть чем-то удивить или поразить. Однако если я сочту, что у вас действительно есть повод чувствовать себя несчастным человеком, то у нас с вами будет отдельный разговор и я постараюсь помочь вам". Я попросила людей выходить на сцену (небольшое возвышение перед рядами кресел) по одному, строго соблюдая очередность; каждый человек должен был говорить не дольше пяти минут, и если за это время он не сумеет доказать мне и всем присутствующим в зале, что он достоин жалости и сочувствия, то его "несчастье" будет признано надуманным и ненастоящим. Таковы правила моей игры, и аудитория приняла их.
Поначалу люди вели себя скованно, говорили нехотя, с запинками, краснея и стесняясь, но постепенно они втянулись в эту игру и их поведение стало более естественным и раскованным. Разумеется, не все присутствующие в зале выходили на сцену, я и не ожидала этого, однако те, кто решился на этот шаг, выглядели довольными: кому-то было важно высказать прилюдно все, что накопилось на душе, кто-то нуждался в совете или оценке своих действий, некоторые таким своеобразным образом преодолевали свою стеснительность и замкнутость. Надобно заметить, что большая часть "выступавших" в этот день больше ни разу не пришла ко мне на встречу; видимо, кое-кому было достаточно "одноразового" общения, первый опыт душевного обнажения на публике принес им облегчение – некоторым людям достаточно и того, что они выплеснули свою горечь, ничего большего им и не нужно. Однако многие из тех людей, кому не хватило смелости выйти на сцену в самую первую нашу встречу, стали моими постоянными подопечными (так я обычно называю тех, кто ходит ко мне на консультации и семинары).