Рядом с той, прежней - настоящая конура! Кухонька - от силы метров пять, совмещенный санузел и единственная комната с балконом. Сто лет без ремонта!
Зато на кухне кроме старого холодильника и обеденного стола оказался навесной шкафчик. А в комнате - огромный старинный шифоньер, им отгородили Китенышу угол. Еще - деревянная детская кровать для мальчишки и разбитый диван для Сауле. И ободранное кресло без ножки - подложили полешко, удобнейшее оказалось кресло - его даже удалось втиснуть в кухню. И трюмо с помутневшим от времени зеркалом, в тумбочке под ним можно держать документы, фотографии и всякую мелочь.
А письменный стол для сына Сауле удалось недорого купить в комиссионном.
Чудо, а не дом!
Так искренне считала Саулешка.
Мол, главное, они с Китенышем живут теперь в центре города. И, как обещали хозяева, квартира сдается не на год-два, как предыдущие, а надолго. И не очень дорого, всего за пять тысяч рублей.
У Сауле от зарплаты оставались еще три, на них вполне можно прожить. Они с Китенышем не капризные, им хватит!
Тане иногда плакать хотелось от Саулешкиного - "у меня все отлично, я вообще - везучая!".
Что бы ни случилось, у глупой Саулешки - "все к лучшему!".
Вот и тогда - ну что хорошего в переезде из шикарной двухкомнатной квартиры в эту… в этот бомжатник?!
А Сауле, казалось, ничуть не расстроилась. Первым делом привела квартиру в порядок: кухню оклеила дешевенькой белой клеенкой в мелкие розовые цветочки, ею же застелила широкий подоконник и изрезанный ножами столик, обтянула сиденья табуреток. И последний штрих - короткая, собранная в мелкую складку тюлевая полоска над окном.
"Очень мило вышло", - неохотно признала Таня.
Комната - почти пятнадцать метров! - выглядела не так нарядно. Новые обои и золотистые яркие шторы, конечно, оттягивали на себя внимание, но не могли скрыть ни убогую мебель, ни обшарпанные скрипучие полы.
У Сауле оказалась аллергия на краску. Поэтому подруги полы так и не покрасили, лишь окно с подоконником освежили да грязные исцарапанные двери в комнату и на кухню.
Китеныш, считай, вырос в этой квартире. Когда сюда переехали, ему едва два года исполнилось, он другие квартиры и не помнит.
"Выходит, они здесь уже пятый год живут? - рассеянно думала Таня, рассматривая крохотную кухню так, будто только что увидела. - Надо же, как время летит…"
Над туркой поднялась белесая шапка пены, и Сауле мгновенно выключила газ. Налила подруге кофе и робко спросила:
- Ты сегодня с сахаром?
- Нет. Я купила шоколадные вафли, неси из прихожей пакет! Да, там еще апельсины Китенышу, сунь часть в холодильник. Я два килограмма взяла, сладкие, зараза, оказались и сочные…
- Два килограмма-то зачем? - смущенно прошептала Сауле. - Один-два апельсина вполне достаточно…
- Тебя не спросила, - огрызнулась Таня. - Ты себя в зеркале-то давно видела? Зеленая, как поганка!
- Вовсе нет…
- Вовсе да! И шейка как у цыпленка, смотреть противно!
Сауле твердо произнесла:
- Мы хорошо питаемся.
- А кто спорит? - фыркнула Таня.
- Но ты…
Таня стукнула кулаком по столу:
- Ты мне диктовать собираешься - что я должна или не должна покупать, отправляясь в гости?!
Ее лицо нехорошо покраснело, светло-голубые глаза стали ледяными, и Сауле испуганно пролепетала:
- Я не хотела тебя обидеть…
- Еще этого не хватало, - медленно остывая, проворчала Таня. Промокнула салфеткой лужицу кофе и сердито добавила: - Ты мне, считай, сестра, а Китеныш - роднее родного, пусть и не сын. И я не благотворительностью занимаюсь, и не последнее от себя отрываю, тысячу раз тебе говорила!
- П-понимаешь…
- Нет! - Танины глаза сузились. - Или хочешь сказать, ты бы вела себя на моем месте иначе?
- Нет, но…
- Ага, значит, я хуже? Я, выходит, стерва эгоистичная, а ты - ангел небесный, так?!
Сауле растерянно хлопала ресницами, понимая, что с подругой сейчас лучше не спорить: что бы она ни сказала, Татьяна все переиначит, перевернет на свой лад.
А та одним глотком выпила остывший кофе. Поморщилась и вдруг воскликнула:
- О-о-о! Поняла: ты устроила этот базар, чтоб отвлечь меня?
- Ну…
- Чтоб я тебе - и вполне заслуженно, заметь! - не намылила холку?
Сауле с трудом скрыла улыбку: подруга, как всегда, все объяснила по-своему. Она на сто процентов уверена в собственной правоте. Сауле иногда казалось, что Татьяна никогда и ни в чем не сомневается. Однажды приняв решение, идет до конца.
Сама Сауле так не умела. Она вечно боялась кого-то обидеть, задеть, постоянно сомневалась в себе. Даже рисунки - а ведь Сауле забывала обо всем, беря в руки кисть! - нравились ей, только пока работала, пока не подсыхали акварельные краски. Потом же она видела лишь недостатки, переставая замечать достоинства.
Сауле часами простаивала перед картинами в местном музее, особенно любила пейзажи. Китеныш, сопровождавший мать практически повсюду, пренебрежительно фыркал, рассматривая такие знакомые леса, реки, тяжелые облака над илистым прудом или вросший в землю бревенчатый дом.
На его взгляд, материнские акварели куда интереснее, пусть нарисованы они не на тряпках, натянутых на деревянные рамы, а всего лишь на бумаге.
- Смотри, Кит, какое прозрачное небо, - мечтательно вздыхала Сауле. - А у березки каждый листик, кажется, прописан, каким же терпением нужно обладать…
- Ха, небо! - хмыкал Никита. - Вот-вот дождь пойдет, тучи видала какие над лесом? А березка у нас под окном куда лучше!
Сауле тряхнула головой, прогоняя ненужные воспоминания. Таня возмущенно прошипела:
- Не мотай головой, не лошадь! Лучше скажи, как могла забыть о работе? Чем таким важным занималась, что на часы не смотрела?!
- Да я… - покраснев, залепетала Сауле. - Не хотела, вот честное слово! Не думала, сама не знаю, как вышло…
- Зато я знаю! Наверняка опять краски переводила или над книгой чахла!
Сауле молчала, низко опустив повинную голову.
- Я не права? - Таня пальцами выбила на столешнице победный марш и едко поинтересовалась: - Может, тебе стало плохо? Ты, скажем, сознание потеряла, и я к тебе зря придираюсь? Или уже на улице что-то страшненькое случилось? Например, ты упала, и пришлось возвращаться, чтобы переодеться? Или на тебя маньяк напал, и ты бежала во весь дух, а в себя пришла где-нибудь на окраине города?
- Тьфу на тебя! - Сауле даже побледнела, услышав о маньяке. - Только маньяка мне и не хватало для полного счастья!
Таня фыркнула и принялась чистить апельсин. Сауле устало сказала:
- Я же не оправдываюсь, виновата, конечно…
- Еще бы ты оправдывалась!
Таня прошла к комнате и постояла, прислушиваясь. Потом резко распахнула дверь и удовлетворенно улыбнулась: Китеныш по-прежнему сидел с книжкой и еле заметно шевелил губами - читал.
"А я бы на его месте…"
Мысль Тане не понравилась. Почему-то не хотелось вспоминать, что еще недавно она вовсе не считала зазорным подслушивать, не раз мама ловила ее у комнаты старшей сестры. Да и родительские разговоры, не предназначенные для ее ушей…
"Подумаешь! Он же мальчишка, - одернула себя Таня. - Они не такие любопытные…"
- Лови! - воскликнула она, мстительно бросая в Китеныша апельсин и почти не сомневаясь - не поймает.
Но Никита и здесь оказался на высоте. Уронив на колени книгу, перехватил в воздухе апельсин и засмеялся:
- Спасибо!
- Не за что, - проворчала Таня. Вернулась на кухню и раздраженно буркнула: - Можешь не молчать, как партизан! Просто кивни, если я угадала, - ты рисовала?
Сауле, помедлив, неохотно кивнула. Таня тяжело вздохнула и принялась за второй апельсин. Почистив, протянула половину подруге:
- Честное слово, мне иногда кажется, что тебе не двадцать четыре года, а… - и махнула рукой, не договорив.
Подруги молча ели ароматные сочные дольки. За окном загрохотало, где-то полыхнула зарница. На щеках Сауле появился румянец, она мечтательно сказала:
- Первая гроза в этом году, значит, скоро весна…
- Начало апреля, пожала плечами Таня. - Давно пора.
- Знаешь, у нас там в это время…
- Ой, только не начинай! Я уже сто раз слышала и сама могу рассказать, без сопливых! Причем в трех словах и без слез! Не веришь? Вот считай - солнце и тюльпаны! Угадала?
- Ну, почти. - Глаза Сауле показались Тане прозрачней спелого винограда. - Только я насчитала всего два слова…
- А союз "и"?! - возмутилась Таня. - Вполне самостоятельная единица, чтоб ты знала!
- Ты права, я… не заметила твоего "и".
- Ты вся тут! - Таня проглотила последнюю дольку.
Шумно понюхала вкусно пахнущие пальцы и передразнила: - "Не заметила! Не подумала! Не знала!" Сплошная безответственность!
Сауле засмеялась. Таня показала ей кулак и уже мирно сказала:
- Ладно. Горбатого могила исправит. Живи.
- А ты… правда нашла мне работу? - почему-то шепотом спросила Сауле и покраснела.
- Нашла, - проворчала Таня. - Куда б я делась…
- Опять… в магазине?
- Нет.
- А… где?
- Так, в фирме одной. Через знакомую. Ну, будто ты ее дальняя родственница.
Сауле смотрела удивленно. Таня небрежно пояснила:
- Понимаешь, фирма принадлежит ее… сыну, кажется.
Или племяннику? Впрочем, не важно, у этого типа много фирм. Главное, он там почти не бывает. И тетя Галя - это как раз моя знакомая - может не волноваться, что он заинтересуется новенькой, то есть тобой.