Он ахнул, сорвал с головы модную шляпу и пробормотал: – О! Я не понял… я хочу сказать, я не думал… то есть…
Мисс Уичвуд рассмеялась и выручила его из неловкой ситуации, спустившись по ступенькам и участливо спросив:
– Неужели вы думали, что люди настолько эгоистичны, что никто не остановится, увидев, в каком положении вы очутились? Однажды со мной произошло то же самое, и я знаю, насколько беспомощным себя чувствуешь, потеряв колесо! Итак, чем я могу вам помочь?
Девушка, настороженно взглянув на Эннис, промолчала, а молодой джентльмен, поклонившись, сказал:
– Благодарю вас! Вы слишком добры, мэм. Я был бы очень вам признателен, если бы вы на ближайшей почтовой станции попросили хозяина прислать сюда за нами какой-нибудь экипаж, чтобы довезти нас до Бата. Я не очень хорошо знаком с этой частью страны, поэтому я не знаю… Да к тому же еще и лошадь! Я ведь не могу оставить ее здесь. Может быть… только мне не хотелось бы обременять вас, мэм, просьбой разыскать колесного мастера, хотя я думаю, что нам сейчас нужен именно он!
В этом месте в разговор вступила его спутница, которая заявила, что колесный мастер им совершенно не нужен.
– Да и вообще, – заявила она, – где это видано, чтобы мастер чинил колесо прямо на дороге? Особенно если сломаны две спицы! Ужас, а мне обязательно нужно быть в Бате никак не позднее пяти часов! Следовало ожидать, что все именно этим и кончится, если ты влез в дело, которое касается только меня. Из всех тупоголовых людей, каких я знаю, ты – самый тупоголовый, Найниэн! – заключила девушка свою гневную тираду.
– Позволь мне напомнить тебе, Люси, – резко возразил молодой человек, покраснев до корней волос, – что ситуация целиком на твоей совести! А если бы я не «влез», как ты говоришь, в твои дела, ты бы в этот момент находилась далеко от Бата! А если уж у нас зашел разговор о «тупоголовых»… – Он сжал зубы и процедил ледяным тоном человека, сдерживающего свой гнев: – Все, я об этом не скажу ни слова.
– И не надо! – сказала Эннис, которую развеселила эта пикировка. – У вас ведь нет сейчас времени на то, чтобы осыпать друг друга упреками, не так ли? Если для вас очень важно добраться до Бата к пяти часам, мисс…
Она сделала паузу, вопросительно подняв брови, но молодая особа, казалось, не поняла ее. Поколебавшись еще какое-то время, она пробормотала:
– Если вы не против, мэм, не можете ли вы называть меня просто Люсилла? У меня… у меня есть очень серьезные основания не сообщать никому свою фамилию… на случай, если они станут разыскивать меня!
– Они? – переспросила мисс Уичвуд, явно заинтригованная.
– Моя тетя и его отец, – ответила Люсилла, кивнув в сторону своего спутника. – И весьма вероятно, мой дядя, если, конечно, его убедят сдвинуться с места! – добавила она.
– Бог мой! – воскликнула мисс Уичвуд, и в ее глазах зажглись искры веселья. – Неужели я способствую тайному бегству?
Торопливость и горячность, с которой и девушка, и молодой джентльмен принялись опровергать ее предположение, развеселили мисс Уичвуд до такой степени, что она с трудом удержалась от смеха. Тем не менее она смогла сохранить серьезность, и ее голос лишь слегка дрогнул, когда она сказала:
– Прошу прощения! Действительно, как я могла сказать такую ерунду, ведь ясно же, что это никакое не тайное бегство!
– Меня можно назвать сорвиголовой или даже кочевой цыганкой, – с достоинством заявила Люсилла, – и, возможно, мое поведение вызывает у людей отвращение ко мне, но, что бы ни говорила моя тетушка, я понимаю, что такое приличия, и ничто не могло бы заставить меня тайно бежать с кем бы то ни было! Даже если бы я была отчаянно влюблена, чего на самом деле нет! А что касается тайного бегства с Най-ниэном, то это было бы совершенно бессмысленно, потому что…
– Было бы лучше, если бы ты держала язык за зубами, Люси! – раздраженно прервал ее излияния Найниэн. – Твоя болтовня не приведет ни к чему хорошему! – Он обернулся к Эннис и натянуто сказал: – Я не удивлюсь вашему предположению о том, что мы беглецы.