осквернённую грехом природу. Мы в поте лица по наказу Божьему
многовариантно и многообразно каждый в своей профессиональной
специализации тяжёлого, нудного труда добываем себе Божественный хлеб,
извлекаем его из множественных проводников неуничтожимых Божественных
энергий, которым свойственно по закону сохранения энергии постоянно
переходить из одного состояния в другое. То есть человек в своей физической
природе организма несет именно образ того события, когда Творец отделил
Царствие Небесное от всего того, что оказалось поражённым первородным
грехом из-за согрешившего Адама, ради спасения Царствия Небесного. По этому
же образу мы продолжаем жить, ибо с момента вкушения плода познания добра
и зла, чтобы жить, предварительно следует распознать что именно доброе, чтобы
отделить для себя это доброе от злого.
Доброе нам открыто, когда смотрим на мир через призму Божественного,
а злое мы видим в силу своей испорченности. Иными словами, каждый судит по
себе, в силу своей святости. Но где именно эта призма, каковы определения о
ней? Так как Бог велик, и великое трудно воспринять в один момент и под силу
только человеку с большой святостью жизни или хоть какой-то степенью
святости, а живого нет без исполнения всей полноты Божественного на себе, то
появляется необходимость растягивать во времени весь этот процесс
причащения к Богу, нужна нежная постепенность, очерёдность Божественных
приоритетов, удобоусвояемая порционность, частичность. Так как это есть самое
важное действо, то неизбежно оное должно быть выраженным в самом главном
эпизоде богослужения. И этот момент есть. Он называется святой Евхаристией.
На святом Престоле лежит Тело Бога, и безграничное Оное разделяется,
делается удобоприемлемым для нашего вкушения во время святого Причастия.
В наше тело человеческое вновь, как в Шестой День сотворении мира, входит
Частица Божья, наделяя нас способностью видеть доброе Царства Божьего,
чтобы отделить его от злого. Перед тем как познать, мы должны разделить –
таково требование природы человека. И Бог, зная об этом, послушно исполняет
нашу волю – идёт на эту жертву, дает нам даже самого Себя и всё необходимое
для жизни в полноте. Он дает нам все, что мы просим в молитвах. Только
благодаря присутствию Его в нашем естестве, мы познаем и узнаем Его подобие
в дарах Его, мы ведаем, что перед нами Божественное и как это пользовать, мы
знаем о жизненном порядке вещей. Кружка, валяющаяся на полу, – это зло, но
сама кружка злом не является. Чтобы уничтожить зло, мы обычно по злой своей
натуре начинаем бить эту посуду вместо того, чтобы просто помыть и поставить
на место. Жизнь в земных условиях, как и живое вообще, в какие-то иные цели
не преследует, а потому в ином качестве сформироваться не могла, но только для
того, чтобы восстановить этот порядок в комнате, во Царствии Небесном. Но мы
по злой своей натуре вместо того, чтобы сделать открытие, топчемся вокруг да
около. А ведь перед человечеством для усвоения стоит уже вся Вселенная с её
бескрайним космосом, на которую человек смотрит, как на Тело Господне на
Престоле во время святой Евхаристии богослужения. Мы желаем причаститься к
Богу, предварительно выделив доброе из бескрайней Вселенной. Это прообраз
новых открытий неизвестного и бесконечно великого в мироздании, возможного
только через расщепление его. Таков научный процесс, несущий образ таинства
святой Евхаристии во время православной литургии. И только сотворяя это
самое священное действо, нам открываются все остальные возможности
познания мира.
Представьте себе, что вы встретили старого знакомого. Вы подходите к
нему и протягиваете руку для рукопожатия. После этого вы смотрите друг другу
в глаза и произносите слова приветствия, продолжаете разговор. Итак, подобное
общается только со своим подобием. Ладонь с ладонью, глаза смотрят в глаза,
мысли ваши взаимодействуют с мыслями собеседника. Вы же не пытаетесь
нащупать пальцами мнение его и не вглядываетесь ему в рот, чтобы понять его
следующее слово. Когда протягиваете руку для приветствия, то берётесь за
ладонь, а не за рубаху. Но это совсем не значит, что, когда вы пожимали руку
своему приятелю, то приветствовали его руку или это вот тело под рубахой.
Сознание этого парня адекватно понимало ваш дружеский настрой, и в его
природе более нет ничего другого, что могло бы понимать ваши мысли, кроме
сознания. Строгое соответствие подобий при общении – первое условие
взаимопонимания. Точно так же строгое соответствие подобий должно быть при
познании Бога. В природе человека есть высшая инстанция, посредством коей он
может общаться со своим подобием – с высшей инстанцией Вселенной. То есть
Бога мы встречаем часто, смотрим Ему в глаза, слышим Его речи, любуемся Его
красотами. Итак, узреть Божественное можно только подобием Божественной
Природы в нашем естестве – высшей духовной инстанцией в нашем организме.
Все остальные проявления Творца раскрываются нам через возможности нашего
организма воспринимать лишь то, что оказалось в зоне постижения, в области
адекватного свидетельства о Творце. То есть нам открывается лишь та грань
Естества Бога, подобием которой мы наделены сами: чувствуем его ладонь,
слышим его речь и так далее. Но то, что за пределами этого нам никогда
раскрыто не будет. Если чудес нет, то тогда возникает вопрос: что мы можем
видеть в Боге, если Он действительно существует? Как раскрывается нам Творец
в своих природных подобиях нам? Вот сядем на лавочку и поразмыслим. Хотим
увидеть Бога, и что нам будет открыто? То есть к чему мы должны быть готовы,
пытаясь созерцать Божественное? В каком образе мы должны быть готовыми
воспринимать Творца? Зная одно свойство Его, а именно то, что Он абсолютно
добр, доведём это качество духа до абсолюта в созерцаемом проявлении во
Вселенной.
Вот сосед помогает престарелой бабушке – колет дрова. Мы видим
действие – подвиг жертвенности и называем это добром. Бог, если есть, то Он
добр, и мы также должны видеть это действие – жертвенное служение,
самопожертвование ради слабого. Сосед может быть похожим на чудовище, но,
изображая его добрую натуру духа, мы можем выразить лишь изображением
этого жертвенного действия, ибо только в этом случае он воспринимаем как
доброе. То есть Бога мы можем видеть только в Его промысле, в действии,
какие-то иные образы Его автоматически должны отклонить, что мы и сделаем –
отбросим всё то, что мешает видеть Господа, и поднимемся до некоторого
абсолюта, отражающего Его природу добра. Иными словами, вид Творца должен
изображать жертвенное делание, а именно Его действие отдавать слабому и
животворить больного, а потому более добрым мы назовем степень быстроты
проведения этих работ на колке дров и, наверное, лучше всего будет движение со
скоростью света. То есть делать дела очень быстро выглядит более добрым.
Далее сосед, если он хочет быть ещё добрее, то должен быть наделён ещё и
другим качеством – он не должен у старушки просить ничего ни есть, ни пить, и
даже не портить воздух. Далее: если ещё более добрый, то он не должен даже
отдыхать ни днём, ни ночью, ни зимой, ни летом, только творить своё
жертвенное дело – отдавать, ведь так от него добра ещё больше. Причём
отдавать одновременно во все стороны без всякой очерёдности, иначе Он будет
иметь хоть какую-то толику злого. Далее: у доброго должны быть
соответствующие физиологические особенности: если кольщик может видеть
только перед собой, то Бог должен видеть всё; также, раз нет дыхания для
насыщения крови кислородом, то у Него нет носа; нет рта для еды и зубов – ведь
Бог только отдаёт как Абсолют жертвенного служения, то есть нельзя Ему
поглощать даже малую толику чего-то. Далее: жертвовать собой во все стороны
он должен будет одинаково, чтобы было хорошо для всей Вселенной. Теперь,
если он будет излучать тепло, то опять он будет добрее, нежели он будет
холодным, то есть ему нельзя это тепло забирать из окружающей среды. И чем
теплее он будет, тем он добрее, а высота температуры не имеет верхнего предела.
Если он будет ещё и светить, то тоже будет более хорошим. Далее: сильно быть
жарким нашему кольщику дров нельзя, ибо можно поджечь жилище старушки. А
как быть имея максимум доброты и при этом пребывать рядом и не сжечь ни
старушку и этот дом с дровами? Тогда ему надо быть там, где его жар безопасен.
Лучше всего ему надо оставаться далеко. Итак, мы имеем ряд установок,
которые помогут нам отыскать Божественное проявление в этом мире, увидеть
фотографию или икону подвига. Итак, в наше поле обозрения, к примеру,
попадают эти цветы – нет, хотя и похожи на нарисованный нами образ, но они
борются за своё существование, животные – тоже нет. Луна круглая, но тоже нет,
ибо холод от неё. Остаётся Солнце. Да, это подходит под все наши определения.
И как бы за обозреваемым солнечным диском не прослеживается душа и дух. То