О египетской земле и реке Нил
У греков было сказание о царевиче Алкмеоне. Его мать из корысти погубила его отца. Мая за отца, Алкмеонубил мать. Тогда Эринии, богини мести, стали терзать его душу и гнать его, измученного совестью, из страны в страну. Оракул сказал Алкмеону: "Ты найдешь покой только в такой земле, которая не была свидетельницей твоего греха". Алкмеон был в отчаянии. Но такая земля нашлась. Это был островок в устье реки Ахелоя. Он вырос из речных наносов и выступил из-под воды уже после того, как Алкмеон совершил свое страшное дело. Намывная земля дала приют и покой изгнаннику-царевичу.
Вот таким же образом, из таких же речных наносов ("если только можно с малым сравнивать великое", - оговаривает Геродот), сложилась и египетская земля. Намывная почва дала приют и прокорм большому народу. Египет - дар Нила. Если бы не было Нила, не было бы и Египта. Нил несете собой столько ила, что еще в море, подъезжая к Египту, за день езды до берега, мореходы бросают в море лот и вытаскивают нильский ил. С каждым разливом Нил оставляет на берегах новый слой ила, и за столетие египетская земля становится выше на целую пядь.
По этому илистому ложу несет свои воды Нил и впадает в море семью устьями: Пелусийским, Мендетским, Буколийским, Себенитским, Больбитским, Саисским и Канобским.
Летом Нил разливается и покрывает почву на день пути влево и на день пути вправо от своих берегов. Города на холмах стоят под синим небом среди пресного моря, как кишащие людом островки, и суда плавают над поверхностью полей. Вода держится сто дней, а потом спадает, оставляя поля, блестящие свежим илом. Низовья Нила - единственное место на земле, где можно собирать урожай, не вспахивая и не вскапывая землю. В ил бросают семена, пускают по ним свиней, чтобы втоптать, и ждут, пока заколосится хлеб. Колосья жнут, везут на ток, пускают по ним свиней, чтобы вымолотить, и мелют зерна в муку тяжелыми круглыми камнями.
А дожди этот нильский ил никогда не смывают, потому что дождей в Египте не бывает никогда.
Почему бывают разливы Нила, - над этим ломали голову умные люди с незапамятных времен. Уже Геродоту рассказывали несколько возможных объяснений. Среди них было и то, которое, как мы знаем, оказалось правильно: Нил разливается оттого, что летом тают снега в африканских горах. Но Геродоту такое объяснение не понравилось: какие же снега в жарких странах? И он выдумал другое, свое собственное объяснение, длинное и сложное, которое мы здесь приводить не будем.
Где находятся истоки Нила, - этого тоже никто не знал. Правда, Геродоту рассказывали, что там, где кончается Египет, по сторонам Нила стоят две горы, Крофи и Мофи, а между ними такой водоворот, что никакой лот не достает дна: здесь-де и находятся истоки Нила, и отсюда он течет сразу и к северу, в Египет, и к югу, в Эфиопию. Но Геродот не особенно верит такому рассказу, потому что каждый корабельщик знает: не в Эфиопию течет Нил, а из Эфиопии, да с такой силой, что только волоком можно вести корабль вверх по течению. От устья Нила до самых дальних эфиопских земель по реке четыре месяца пути, а что дальше, никому не ведомо.
О египетском народе, у которого все наоборот
"Как небо над Египтом особенное и как река их не похожа на другие реки, так подобно этому почти все нравы и обычаи египтян противоположны нравам и обычаям других народов", - заявляет Геродот.
У других народов мужчины ходят по делам, а женщины хозяйничают дома. У египтян женщины ходят на площадь и торгуют, а мужчины сидят дома, прядут и ткут.
У других народов женщины одеваются богаче мужчин; у египтян мужчины имеют по два платья, а женщины по одному.
У других народов хлеб пекут из пшеницы и ячменя; у египтян такая пища в презрении, а хлеб они пекут из полбы.
У других народов престарелых родителей содержат сыновья; у египтян - дочери.
У других народов тяжести носят мужчины на плечах, а женщины на головах; у египтян - наоборот.
Тесто египтяне месят ногами, а глину - руками.
Челнок на ткацком станке у всех народов ходит снизу вверх, а у египтян - сверху вниз.
Пишут и считают египтяне не от левой руки к правой, а от правой клевой.
Когда умирают близкие, у греков родственники умерших стригут волосы, у египтян - отпускают их, а обычно ходят бритыми.
Тела покойников греки сжигают на костре, а египтяне, наоборот, бальзамируют и стараются сохранить как можно дольше.
Обычай бальзамирования так заинтересовал Геродота, что он пишет о нем особенно подробно. Оказывается, бальзамирование могло производиться по первому разряду, по второму разряду и по третьему разряду: для тех, кто богат, для тех, кто победней, и для тех, кто беден.
По первому разряду покойнику вскрывали живот каменным ножом, вынимали внутренности, прополаскивали полость пальмовым вином, наполняли благовониями, на семьдесят дней тело клали в самородную щелочную соль, пеленали в тонкий холст, укладывали в деревянный гроб, имевший вид человеческой фигуры, а потом стоймя помещали в склеп.
По второму разряду покойнику живот не вскрывали, а только вливали туда кедрового масла, в котором распускаются внутренности, да вымачивали труп в соли, которая разъедала мясо, а оставшиеся кожу да кости погребали в склепе.
По третьему разряду покойнику очищали живот редечным маслом, вымачивали в соли, - и только.
О смерти же египтяне не забывают никогда, и даже на пирах обносят вокруг стола деревянную раскрашенную куклу, изображающую мертвеца, с надписью: "ешь и пей, но не забудь: и ты будешь таким же".
А как заботятся о себе после смерти египетские цари, строящие пирамиды, о том надо говорить отдельно. Но прежде, чем говорить о царях, следует сказать о богах, потому что боги больше царей.
О египетских богах и об их священных животных
Каждый народ, по рассуждению Геродота, что-нибудь да придумал самый первый. Карийцы, как мы уже знаем, придумали рукоятки на щитах. Вавилоняне придумали солнечные часы и деление дня на двенадцать часов. А египтяне первыми стали чтить богов, придумали имена им, начали строить им храмы и устраивать праздники.
О египетских богах Геродот мог бы сказать много, но старается говорить мало. "Я полагаю, что об этом предмете никто из людей не имеет достаточных знаний", - благоразумно говорит он.
Любопытнее всего вот что. Геродот убежден, что во всем мире люди почитают одних и тех же богов, только под разными именами. Так, одну и туже богиню греки называют Афродитой, ассирийцы - Милиттой, арабы - Алилат, скифы - Аргимпасой. Поэтому Геродот спокойно говорит, что в таком-то месте египтяне чтят Зевса, а в таком-то - Геракла, а в таком-то - Гермеса. И нужны старания нынешних ученых, чтобы разобраться, что на самом деле Зевс - это бог Амон, Геракл - это бог Хонс, Гермес - это бог Тот и так далее.
Правда, кое-что при этом Геродота смущало. Например, то, что египтяне изображали своих богов с головами животных. Однако и тут он находит пристойные объяснения. Однажды Гераклу очень захотелось посмотреть на своего отца Зевса. А Зевсу почему-то этого не хотелось. Но Геракл настаивал, и тогда Зевс сделал вот что: он взял барана, отрезал ему голову и, держа баранью голову перед своим лицом, повернулся к Гераклу. С этих самых пор и начали египтяне изображать своего Зевса с головой барана. А баран в том городе, где почитают Зевса, стал священным.
Вообще же священных животных в Египте великое множество, и в каждом городе свои. В Фивах чтут барана, а в Мендете - козла, а в Бубастисе - кошку, а в Гермополе - ибиса, а в Папремисе - гиппопотама, а на Меридовом озере - крокодила, а по всему Египту - быков и коров. Ни один египтянин и ни одна египтянка не поцелуют эллина в губы и не будут есть из его котла и резать его ножом, потому что эллины едят коровье мясо, а египтяне - никогда.
Священных животных египтяне держат в особых загонах, и при них есть особые сторожа, должность которых переходит от отца к сыну. Кто из египтян хочет заслужить милость богов, тот стрижет своему сыну полголовы или всю голову, и сколько весят состриженные волосы, столько он дает сторожам серебра, а сторожа на это серебро покупают для животных корму.
Из животных, которых чтут египтяне, замечательнее всего крокодил. Из яиц он вылупляется длиною в пядь, а взрослый бывает длиною в семнадцать локтей. У него у одного из всех животных нижняя челюсть неподвижна, а верхняя поднимается и опускается. Живет он в воде, и пасть его полна пиявок; а избавиться от них ему помогает птичка-тиркушка, которой он позволяет бегать по его разинутой пасти и выклевывать оттуда пиявок. Глазки у него свиные и очень зоркие; поэтому когда на крокодила охотятся, то ему прежде всего залепляют илом глаза, и тогда с ним легко справиться, а иначе было бы трудно. А на кого крокодил нападет и погубит, того человека бальзамируют по первому разряду и хоронят с великим почестями.
Одно только животное в Египте не почитается, а презирается: это свинья. Какой египтянин случайно коснется свиньи, тот сейчас же спешит к реке и омывается в ней вместе с платьем. Но и свиней раз в году, в полнолуние, приносят в жертву Осирису ("так египтяне называют Диониса", - поясняет Геродот) и угощаются их мясом. "А почему они так делают, - добавляет Геродот, - о том у египтян есть особый рассказ, но я его сообщать не хочу. Да простят нам боги, что мы и без того столько о них наговорили".