- хотя бы одним из этих этносов проявлена пассионарность (идентичность) в форме господствующей идеологии;
- у государства наличествует определенное место в мировой системе разделения труда;
- государство смогло сформировать собственную уникальную цивилизационную миссию, иными словами, оно способно ответить на вопрос, зачем оно существует.
Относя к "обобщенным империям" только США, Японию, Китай, приравнивая к ним Европейский союз и Россию, С.Переслегин оперирует, как мы видим, только психолого-этническим, экономическим и цивилизационным критериями, что не может быть достаточным.
Отсюда совершенно особенное понимание имперскости. Империализм как политическое и социально-экономическое явление переоценивать задним числом нелепо, но ныне следует выделить в нем и цивилизационную составляющую, говорящую о закономерности возникновения империализма, о том, что связан он не только с капиталистическим способом производства, но и с достижение государством как таковым вершины своего развития, со стремлением государства перейти в новое качество.
Само понятие "империя" (Imperium) пришло от римлян, которые так называли отражение высшей государственной власти, принадлежавшей народу, в полномочиях сначала царей, затем старших магистратов, то есть консулов, преторов, диктаторов, проконсулов, пропреторов, префекта городского и преторианского, цензоров. Младшие магистраты империи не имели. Империя магистрата в зависимости от ее вида давала широкие военные и гражданские полномочия. Высшая степень империи давалась в республике только диктатору. С течением времени смысл понятия "империя" изменился, так стали называть территорию, на которую распространяются правомочия, связанные с этой властью.
Империи - это пассионарные государства. Классический образец - современная Япония. Отголоски именно такой империи видел И.П. Якобий в итальянском государстве конца 20-х годов ХХ века.
О Русской империи будем говорить отдельно, а сейчас отметим, что в ХХ веке предпринималась попытка создать на Балканах империю Южнославянскую. Этой попытке предшествовал опыт воплощения вселенского православного царства в VII–XIII веках в Болгарии и в XII–XV веках в Сербии. С созданием после Первой мировой войны Югославии крепло не только стремление к "Великой Сербии", но стали зарождаться процессы полиэтнического единения государственно объединенных южных славян. Проблема заключалась в трудностях, с которыми столкнулась Сербская Православная Церковь в хорватских и словенских районах проживания католического населения. Противоречивые цивилизационные тенденции были смыты гитлеровским рейхом и возродились уже при коммунистическом режиме И. Броз Тито.
Строительство цивилизации возобновилось, тем более что социалистическая Югославия заняла беспрецедентно значительное место на международной арене, в том числе став лидером Движения неприсоединения. Вновь камнем преткновения стала слабость Православия как скрепляющей силы. Эта слабость даже возросла, ибо на место скрепы стала претендовать и коммунистическая идеология, причем небезуспешно, вплоть до рождения этнополитической категории "югослав". Злую шутку с югославскими коммунистами сыграла их вера в свой особый европейский социализм, приводивший к идеологическим компромиссам без формирования четкой новой мировоззренческой парадигмы. А главное - югославские коммунисты, как и коммунисты советские, недооценили фактор национального развития. "Расслоение" скрепы между Православием и половинчатым социализмом предопределило распад сербской имперской идеи.
Именно поэтому лидеры атлантизма пытаются дискредитировать идею построения "Великой Сербии", которую видят в действиях В. Шешеля, Т. Николича и даже социалиста С. Милошевича, - в ней они ощущают опасность становления равной им по возможностям империи, воплощающей собой Южнославянскую цивилизацию.
Отметим, что цивилизации могут существовать не только в форме империи, но и в форме сообщества государств, в том числе государств с разными структурами территории. Существовать или, тем более, развиваться. Государство Александра Македонского стало развиваться в сторону империи, когда великий полководец дополнил завоевания новых территорий внутренней политикой мирного сосуществования народов, но империей не стало в связи с отсутствием объединяющей людей духовной среды, складывающейся вокруг общего вероисповедания.
Мы видим в истории, что империи только тогда состоялись, когда их скрепляли единство веры, общие духовные ценности. А потому нет логики в утверждении А. Буровского о том, что отсутствие общей идеи взорвало языческую империю. Если общая идея отсутствовала, то империи просто не было, а если империя существовала, то только при условии, что была объединена общими религиозными верованиями, даже древними.
При определенных обстоятельствах духовной средой, скрепляющей многообразие народов и культур, все же могут на некоторое время становиться и светские идеологические постулаты, как произошло в СССР - марксистско-ленинская идеология обладала в определенный период даже определенными чертами религии. А поскольку это дополнялось конкретными действиями по собиранию "разрушенного здания империи", то о существовании российской государственности в форме советской империи говорить уместно и правильно.
Отсюда понятно, почему потерпела исторический провал гитлеровская Германская империя: для ее огромных пространств идеология расовой исключительности арийцев не могла быть скрепляющей. Удивительно, но, имея К. Хаусхофера и его учеников, нацизм начисто игнорировал территориальное мировоззрение. Территория рассматривалась лишь как место проживания высшей расы. Принцип нордической крови заглушал все.
Расизм не смог заменить религии. Сможет ли это сделать либеральный гуманизм? Ведь Соединенные Штаты Америки, например, можно признать империей только в случае, если видеть их скрепой в качестве национального духа своеобразное либерально-гуманистическое мировоззрение. И насколько такой "гуманизм" выдержит свой внутренний кризис эпохи глобального терроризма? Даже притом, что "европеизм" - современная идеологическая конструкция левой направленности - и включает, по мнению В. Клауса, не только отказ европейцев от национального суверенитета, но и отход от индивидуализма, склонность к социальной инженерии.
Национализм конкурирует с религией в деле собирания Арабской империи. "Патриотическая мысль, не имеющая общеарабского содержания, взаимодействия с прошлым, может привести к самоизоляции и замкнутости… - говорил президент Ирака С. Хусейн. - Ирак - восточное крыло общей арабской родины". Ни одна отдельная страна не в состоянии защитить Палестину. "Ее освобождение - духовная миссия всей арабской нации". И в национальном восприятии арабов нет вечных границ внутри арабского мира.
На примерах России и США особенно наглядно видно, что империя расширяется не только через завоевание территорий, но и через включение в свой состав добровольно попросивших этого народов, которые не могли более хранить свою национальную государственность перед лицом внешних опасностей.
Россия: путь империи
В марте 1989 г. Леонард Салливан, директор Атлантического совета США, в традиционном аналитическом докладе удовлетворенно констатировал, что "коммунистическая угроза" трансформируется в неминуемую, но более традиционную, "нормальную" русскую угрозу. Потому теперь - о русских и Русском пространстве.
Русское пространство. Тысячелетнее развитие России в качестве великой евразийской державы вскрыло смысл нашего Отечества как особой Русской цивилизации. К ее появлению привели великие переселения и войны IV–VIII веков нашей эры, в горниле которых ковался сплав этносов и культур. Внешней формой нарождающейся Русской цивилизации первоначально стала охватывавшая разрозненные княжества и племенные союзы Русская земля.
Русская цивилизация предполагает гармоничное сочетание двух элементов: духовного (культурного) и земного (территориального, пространственного). Первый предполагает в своей основе русский язык, русскую культуру, второй - Русскую землю, ту территорию, которую в течение столетий осваивали и защищали русские люди, государственную общность, сложившуюся на этой территории.
Довольно сложно отойти от устоявшейся со времен В.Н. Татищева и Н.М. Карамзина концепции рождения Древнерусского государства, пресловутой норманнской теории, поскольку даже исследования последних полутораста лет, за редкими исключениями преимущественно марксистской школы, не преодолели на уровне подсознания онтологическую основу мировоззрения европейской цивилизации IV–XVIII веков - религиозно-идеалистическое представление о мире. На практике это означает отсчет Русской цивилизации с легендарных Рюриковичей, подготовивших и осуществивших укоренение на Восточно-Европейской равнине православия. Между тем даже общепризнанные вещественные, этнографические, фольклорные и лингвистические памятники дают основание полагать, что рождение Древнерусского государства, первые шаги русской цивилизации относятся не позднее чем к IV–V векам нашей эры. Еще великий М.В. Ломоносов в своем "Репорте в канцелярию Академии наук 16 сентября 1749 г." категорически утверждал: "Что славенский народ был в нынешних российских пределах еще прежде рождества Христова, то неоспоримо доказать можно".
Известный русский дореволюционный юрист М.Ф. Владимирский-Буданов сделал в свое время важный вывод: "Основанием древнерусского государства служат не княжеские (теория Соловьева) и не племенные отношения (теория Костомарова), а территориальные".