У меня был значительный опыт проведения стандартного курса семейной терапии со специалистами в области психического здоровья и их супругами. Все началось в начале 1960-х, когда для решения личностных проблем ординаторов вместо индивидуальной психотерапии или психоанализа я начал предлагать семейную терапию для них и их супругов. В течение приблизительно восьми лет значительная часть моей частной практики была посвящена семейной терапии с этими специалистами. Был накоплен большой опыт работы и с теми, кто преуспевал в своей специальности, и с теми, кто работал плохо. Таким образом, удалось получить средние показатели по группе. Когда я работал с группой заинтересованных людей, которые серьезно занимались семейной терапией, мне удалось вычислить, сколько приблизительно времени уходит на каждый этап терапевтического процесса. На протяжении всех этих лет мое внимание концентрировалось не только на взаимоотношениях в браке, но и особенно на проработке системы взаимоотношений в семье происхождения. В начале 1960-х годов я работал с контрольной" группой, фокусируясь главным образом на взаимоотношениях в браке. Гипотеза заключалась в том, что в процессе терапии обязательно потребуется работа с расширенной семьей. Результаты работы этой группы разочаровали. Почти у 25 % этих семей произошли некоторые изменения в их расширенных семьях, но средняя семья из этой группы была способна лишь на демонстрацию усилий. Большая часть семей либо обвиняла своих родителей, либо великодушно им все прощала. Многие были чересчур увлечены взаимоотношениями в браке, и терапия или сразу завершалась, или вяло тянулась в непонятном направлении. За исключением этой "контрольной" группы, главный упор делался на обучении тому, что представляет собой расширенная семья, и на уговорах супругов как можно чаще посещать свои родительские семьи. Семье, где существует тревога и другая симптоматика неблагополучия, трудно воспринимать чьи-то разглагольствования о расширенной семье. Первый этап работы с подобной семьей можно посвятить взаимоотношениям в браке, а когда спадет тревога и семья сможет смотреть на ситуацию более объективно, то можно будет работать и с расширенной семьей.
Опыт, приобретенный во время занятий с ординаторами в период с 1967 по 1969 г., позволил сделать следующий вывод: самое быстрое и успешное изменение в процессе психотерапии происходит в результате проработки взаимоотношений между индивидом и самым важным человеком в его жизни. Этот вывод противоречил основным теоретическим и терапевтическим предпосылкам. В одной из групп из пятнадцати-двадцати учащихся, собирающихся раз в неделю, акцент был сделан на главном треугольнике, состоящем из самого учащегося и его родителей. Никто из этих учащихся или их супругов не участвовал ни в каком из видов терапии. Эти встречи не имели терапевтической цели. Количество времени, уделяемого каждому из учащихся, не превышало пятнадцати-тридцати минут в месяц. Никакого дополнительного времени им не уделялось, даже в частном порядке. Встречи происходили мимоходом, часто в больничном коридоре, когда ординатор спрашивал, как ответить на письмо или телефонный звонок из родительской семьи. У ординаторов из этой группы происходили такие же (или даже более значительные) изменения во взаимоотношениях с супругами и детьми, как и у тех ординаторов, с которыми я проводил еженедельный курс семейной терапии. Достоверность этих наблюдений подкреплена сопоставлениями со всеми доступными мне критериями. Не все было понятно, но в связи с наблюдениями у меня возникло несколько предположений. Начиная с 1969 г., несколько лет было потрачено на проведение тщательных наблюдений и на разработку клинических экспериментов для прояснения влияния некоторых переменных. Я использовал этот подход много раз во время разнообразных учебных сессий – как с большими группами, так и с малыми, и даже с одним человеком. Частота сессий варьировала от одного раза в неделю до трех или четырех раз в год. В ходе этой работы основная часть наблюдений, сделанных в 1968–1969 гг., получила подтверждение. Эта работа существенно изменила курс семейной терапии, читавшийся в Джорджтауне. Презентация результатов этой работы на Семейном симпозиуме состоялась в Джорджтауне в октябре 1971 г. Спустя три года на основе выступления была написана статья, которая содержала уточненные данные для обоснования этого подхода.
Одним из самых важных понятий общей теории является "Шкала дифференциации Я". Она строится на допущении, что люди в принципе отличаются друг от друга и что существует возможность классифицировать их согласно этим различиям. В самом низу шкалы находятся люди с самыми низкими уровнями дифференцированности, или самыми высокими уровнями недифференцированности. Верх шкалы зарезервирован для людей, уровень дифференцированности которых приближается к абсолютному. Люди, находящиеся на разных точках этой шкалы, обладают разными жизненными стилями, в зависимости от их интеллектуальных особенностей и эмоциональных проявлений. Люди, располагающиеся в нижней части шкалы, могут удерживать свою жизнь в эмоциональном равновесии и не страдать от каких-либо симптомов, но они уязвимы для стресса, им гораздо труднее приспособиться к жизненным обстоятельствам, они больше подвержены болезням и легче попадают в затруднительные ситуации. Люди, располагающиеся выше по шкале, в большей степени защищены от стресса, они реже попадают в затруднительные ситуации и лучше справляются с трудностями. Говоря об этой шкале, следует подчеркнуть, что люди не распределены на ней равномерно и что ее нельзя использовать для частых, повседневных оценок уровня функционирования. Поскольку люди реагируют на других в эмоциональном поле, то в зависимости от легкости или трудности жизненных ситуаций у них часто происходят сдвиги в функциональном уровне дифференциации Я. Однако существует возможность оценить некоторый усредненный уровень дифференциации на протяжении длительного периода времени, что позволяет использовать эту шкалу для прогнозирования изменений на протяжении всего жизненного пути. Еще одним важным понятием общей теории являются треугольники. Посредством треугольников открывается возможность прогнозировать способы взаимоотношений людей друг с другом в эмоциональном поле. В спокойном эмоциональном поле влияние треугольника может быть так ослаблено, что его очень трудно различить. С увеличением тревоги и напряжения возрастает также частота и интенсивность влияния треугольника. Эмоциональное напряжение управляет малодифференцированными людьми, как пешками. Более дифференцированные люди менее уязвимы для напряжения.
Как работать с недоработанными эмоциональными привязанностями
Люди по-разному живут со своими непроработанными эмоциональными привязанностями к родителям. Необходимо помнить, что интенсивность таких привязанностей бывает разной. Степень непроработанности эмоциональной привязанности эквивалентна степени недифференцированности. Чем ниже уровень дифференцированности, тем больше количество непроработанных эмоциональных привязанностей к родителям, тем интенсивнее механизмы, усиливающие недифференцированность. Одну крайность представляют люди, которые держатся на определенной эмоциональной дистанции от своих родителей, но при этом физически живут рядом с ними. Поведением человека управляют психологические механизмы. Когда эмоциональное напряжение ослаблено, люди могут относиться друг к другу более непосредственно и непринужденно. Когда тревога повышается, они становятся более замкнутыми и изолированными друг от друга. Такие механизмы необходимы для поддержания эмоционального равновесия в семье. Если эти механизмы считать патологическими и пытаться устранить "симптом", не принимая во внимание всю семейную систему, это может вызвать тревогу и разлад в семье.
Другую крайность представляют люди, являющиеся настолько чувствительными к физическому присутствию других, что для эмоционального равновесия им необходима некоторая степень физического дистанцирования. Такие люди живут по принципу "с глаз долой – из сердца вон". Они могут убежать из дома и никогда больше туда не вернуться, или они будут возвращаться, но нечасто. Существует великое разнообразие других, менее ярких форм физического отдаления. Большинство людей использует сочетание внутреннего и физического дистанцирования, отдавая предпочтение одному из этих механизмов. С обычным уровнем тревоги человек может справиться при помощи внутреннего механизма, например, замолкает и отказывается говорить; при более высоких уровнях тревоги он использует физическое отдаление, например, выходит из комнаты. Клиницисты знакомы с сотнями различных сочетаний механизмов внутреннего и физического дистанцирования.