Отправной точкой статей в "RE‑VISION" было предположение нескольких западных исследователей о том, что самый ранний период детства, когда новорожденный неразделимо слит с матерью и внешней средой, становится моделью для всех взрослых состояний совершенного трансцендентного и экстатической единства. Если это так, естественно казалось, что неизбежное развитие ребенка из этого изначального единства - слияния представляет собой фундаментальное лишение его не только физически крайне приятного, но и метафизически более высокого состояния - утрату "рая" или, по формулировке последователей Юнга, "отчуждение от Самости". Однако, как далее предполагали многие авторы, взрослый человек мог бы вернуть себе этот "высший рай" в его зрелой и здравой форме. Такого или весьма похожего мнения в целом или частично придерживались юнгианцы, Нейман [279], Норман О. Браун [57], Малер и Каплан [318], Леуолд и неопсихоаналитики [246], Уотс [390], Кестлер и Кэмпбелл [66]. И хотя во всем остальном я относился к взглядам этих исследователей с большим уважением, эта конкретная идея, по мере дальнейших размышлений, казалась мне все более и более несостоятельной. Она не только потворствовала одиозным сравнениям трансперсональной сферы с инфантильными состояниями, но и, судя по всему, основывалась на недостаточном понимании глубочайших различий между тем, что мы (вслед за Уэскотом [395]) будем называть "до-"("пред-") и "над-"("транс-") состояниями.
Инфантильное состояние слияния, как мы дальше увидим, и на самом деле представляет собой некую разновидность "рая", но это рай доличностного неведения, а не трансперсональной пробужденности. Истинную природу доличностного инфантильного слияния я внезапно понял только после того, как наткнулся на ее описание у Пиаже: "Самость на этой стадии, если можно так выразиться, материальна…" [297]. А материальное единство, как мы увидим, является низшим из всех возможных видов единства - в нем нет ничего метафизически "высокого"; от того факта, что доличностное единство является структурой, которая предшествует разделению субъекта и объекта, ошибочно переходят к отождествлению его с подлинно более высокими типами единства, превосходящего субъективность и объективность. Когда это стало для меня очевидным, схема, представленная в "RE‑VISION", слегка изменилась как раз там, где это было нужно, и вся эта книга в целом стала более или менее последовательной и согласованной. Хотя фактический материал, использованный в журнальной публикации, в книге мало изменился, мое новое понимание иного контекста ("доличностного" и "надличностного") для этого материала привело к некоторым изменениям в терминологии.
Я употребляю термин "уроборос" для доличностного состояния инфантильного материального слияния (наряду с понятием "плерома"); термин "кентавр" теперь относится строго к зрелой интеграции тела и "эго" - ума, а термин "тифон" вводится для обозначения инфантильного периода, предшествующего дифференциации тела и "эго" (фрейдовские стадии "тела - "эго""); "трансперсональными" названы зрелые, взрослые формы трансценденции "эго" - ума и тела; употребление терминов "эволюция" и "инволюция" приведено в соответствие с принятым в индуизме, например, у Шри Ауробиндо, а взамен их прежнего использования (по примеру Кумарасвами) вводятся термины "внешняя дуга" и "внутренняя дуга". Понятие "проект Атман" не изменилось; впрочем, поскольку идеальное состояние экстатического единства является не доличностным слиянием "инфантильного космического сознания", а скорее трансперсональным единством высшей каузальной сферы, контекст проекта Атман естественным образом сместился в направлении этого состояния, причем намного отчетливее, чем в исходных формулировках. Я думаю, что все сказанное выше можно было прочесть между строк первоначальных статей; в книге же это излагается открытым текстом и достаточно прямо.
Итак, далее рассказывается о проекте Атман. Это попытка поделиться тем, что я увидел; малая толика того, что я запомнил; это еще и просто дзенская пыль, которую вам следует отряхнуть со своих сандалий; и, наконец, это ложь перед лицом той Тайны, которая одна только и есть на свете.
Кен Уилбер,
Линкольн, штат Небраска,
зима 1978 года
Знай, что по природе своей каждое создание
стремится стать подобным Богу.
Мейстер Экхарт
Все существа ищут единства;
вся множественность борется ради него;
у всякой жизни это единство является единственной
универсальной целью.
Иоганн Таулер
Быть одним целым со вселенной,
одним целым с Богом -
вот чего мы желаем больше всего,
независимо от того, знаем ли мы
об этом или нет.
Фриц Кункель
1. ПРОЛОГ
По словам философа Яна Смэтса, куда бы мы ни взглянули в природе, мы не увидим ничего, кроме целостностей [354]. И при том не простых целостностей, а иерархических: каждое целое является частью какого‑то более крупного целого, которое само входит частью в еще большее целое. Поля внутри полей внутри новых полей, протянувшихся через космос и связывающих каждую и всякую вещь с любой другой.
Вселенная, продолжает Ян Смэтс, - это не бездумно статичная и инертная целостность - космос отнюдь не ленив, он является активно действующим и даже созидательным. Он стремится (мы сейчас говорим телеономически, а не телеологически) производить целые все более высокого уровня, все более всеобъемлющие и высоко организованные. Этот всеобщий космический процесс в его развертывании во времени есть не что иное, как эволюция. А тяготение ко все более высоким уровням единства Я. Смэтс назвал холизмом.
Если продолжить эту линию размышлений, мы могли бы сказать, что поскольку человеческий разум или психика является аспектом космоса, то в ней самой вполне можно найти то же иерархическое расположение целых внутри других целых, от простейших и самых рудиментарных до наиболее сложных и всеобъемлющих. В общих чертах, именно таковы открытия современной психологии. По словам Вернера, "Всякое развитие всегда идет от состояния относительной всеобщности и отсутствия различий к состоянию возрастания изменчивости, выраженности и иерархической интеграции" [394]. Якобсон говорит о "тех разделенных на слои феноменах, которые современная психология открывает в различных областях разума" [196], где каждый следующий слой является более интегрированным и всеобъемлющим, чем его предшественник. Бейтсон указывает, что даже само научение иерархично и включает несколько главных уровней, каждый из которых является "мета" - уровнем для предшествующего [33]. Тогда, в общем приближении, мы можем заключить, что психика, как и весь космос, имеет много уровней ("многомерна") и состоит из последовательности целостностей, единств и совокупностей все более высокого порядка.