В этом – его отличие от лидера-проходимца: тому – фактически – глубоко безразлично, стало ли кому-то, кроме него самого, хорошо от его действий, или же – плохо.
Лидер подлец – не таков!
Ему мало того, чтобы ему самому было хорошо: ему обязательно нужно, чтобы при этом другим было плохо.
Причинить вред другому сгоряча – безответственность.
Причинить вред другому, желая сделать ему как можно лучше – благоглупость.
Сделать несчастным другого для пользы дела – цинизм.
Сделать несчастным другого для своей собственной пользы – циничный эгоизм.
Причинить несчастье другому из-за полного безразличия к его судьбе – бездушие (проходимец – именно таков).
Покарать несчастного другого как можно более болезненно для него – жестокость.
Причинить несчастье другому для того, чтобы насладиться его страданиями – садизм.
Подлость же отличается и от благоглупости, и от безответственности, и от бездушия, и от садизма.
От благоглупости – тем, что делается она вполне расчетливо.
От безответственности – тем, что на все вопросы у подлеца всегда готов один и тот же ответ: тот, кто пострадал, сам во всем виноват, ведь, как гласит классика жанра, наказания без вины не бывает.
От бездушия – тем, что подлец испытывает не равнодушие, а счастье от причинения им самим несчастьядругому.
От садизма – тем, что садист наслаждается мучениями другого, а подлец наслаждается собой: тем, как ловко ему удалось осуществить задуманное, а именно – сделатьдругого виновным и наказанным.
Вместо себя.
Подведем итог.
Классификации никуда не годных типов лидеров.
Ни "мессия", ни "звезда", ни аномист, ни авантюрист, ни волюнтарист, ни проходимец не годятся на то, чтобы хоть на что-то годное сгодиться.
Тот же тип, который нужен для того, чтобы было как нужно, должен быть таким, чтобы обеспечивать в конкретных обстоятельствах и реальных ситуациях получение и реализацию жизнеспособных решений.
Следовательно, и название его должно быть соответствующим.
Поэтому остановимся на термине: лидер-виталист.
Именно он призван:
– во-первых, генерировать жизнеспособные идеи, реализация которых обеспечивает эффективное, продуктивное, позитивно-перспективное решение реальных, конкретных проблем во всей их реальности и конкретности;
– во-вторых, собирать под свои знамена людей, понимающих, улучшающих, дополняющих, развивающих, продуцирующих жизнеспособные идеи и готовых прилагать все свои силы, умения, способности и таланты для их реализации;
– в-третьих, организовать и сплотить их в жизнеспособное единство, объединенное общей целью и общей мечтой;
– в-четвертых, умело и ответственно повести людей за собой к осуществлению достойной жизненно-важной цели достойными средствами;
– в-пятых, обеспечить достижение жизненно-важной цели и – по ее достижении – представить новую, еще более захватывающую;
– в-шестых, быть всегда готовым единолично ответить за неудачу, если таковая постигнет затеянное предприятие: как говорил Наполеон, не бывает плохих солдат, бывают плохие генералы.
Именно такой тип лидера – явление настолько же ценное, насколько и редкое.
Формирование именно такого типа лидера – главная проблема лидерства.
Но – не единственная.
Глава III
МЫ И НАШИ ПРОБЛЕМЫ
"Проблемы нас не кусают.
Они нас заглатывают".
Кадзума Татэиси.
Хорошо тем, где нас нет.
Нас с нашими бесконечными проблемами.
Мы – это обремененные цивилизацией и "Отягощенные злом" (сокращенное название романа Аркадия и Бориса Стругацких).
Нужны доказательства?
Извольте.
1. Мир людей без проблем
"Нет такой проблемы,
которую не мог бы
создать себе человек".
Из жизни людей.
Льюис Генри Морган – автор нашумевшей в свое время книги: "Лига ходеносауни или ирокезов", – на протяжении несколько лет, проведенных им среди индейцев-ирокезов, пытался выяснить: как же переводится с английского языка на ирокезский слово suicid?
Тщетно.
Нет в ирокезском языке такого слова.
Нет – потому что нечего было ирокезам называть таким словом.
Не было у них самоубийств.
Как и самоубийц.
Как, впрочем, и братоубийств.
Как и братоубийц.
Имена Каина и Авеля им ничего не говорили, а то, что произошоло между этими библейскими персонажами, вызывало лишь соболезнующее покачивание головами: это же надо, до какого немыслимого может дойти болезненная фантазия человека!
Не было у них и прочих убийств, широко распространенных в мире, называющем себя цивилизованным, – не только на почве зависти, но и ни на какой иной почве, будь то из-за денег, из-за власти, из-за имущества, по пьяному делу, и т. д, и т. п.
Потому что не было у них такой почвы.
Не было у ирокезов и молитв.
Да, они обращались к своему богу.
Как и почти все другие не-атеисты, за исключением пигмеев из центральноафриканского племени мбути, у которых и по сей день нет ни богов, ни атеизма.
Однако обращались ирокезы к своему богу не с просьбами, не с мольбами, не с выпрашиваниями и вымаливаниями, а исключительно со словами благодарности.
За сладкий кленовый сок, за не менее сладкую лесную землянику и луговую клубнику, за сочные кукурузные початки молочно-восковой спелости.
К вождям же своим они и вовсе не обращались.
И вожди не обращались к предводимым ими, поскольку не было у ирокезов вождей.
Старейшины – да, были.
К ним обращались.
Но – исключительно за советами.
И воспитателей у ирокезов не было.
И – воспитуемых.
Потому что воспитания как системы целенаправленного давления одного человека на сознание другого человека у них тоже не было.
Не было у них и многого другого, например, грабежей, квартирных или карманных краж, должностных преступлений (по вполне понятной причине – из-за отсутствия квартир, карманов и должностей), опять же – изнасилований (по непонятной, по крайней мере, нам).
Все эти сомнительные прелести появились на земле ирокезов, с которой их, к тому же, еще и согнали, лишь с приходом людей, отягощенных цивилизацией, и явно озабоченных.
Проблемами.
Порождаемыми и создаваемыми людьми цивилизованными.
Несли же с собой в нецивилизованный мир носители цивилизации нечто более весомое и значительное, чем венерические болезни, алкоголизм и насилие.
Это "более" есть не что иное, как проблемы.
С тех пор само физическое существование ирокезов, как, впрочем, и многих других этносов стало проблематичным.
Но это, как принято сегодня говорить, "их проблемы".
Как сказал когда-то грустный шутник Франсуа де Ларошфуко, "у каждого хватит мужества перенести страдания другого".
В лучшем для страдающего случае не-страдающий может проявить к страдающему сочувствие.
И при этом сам славно попиариться на этом.
Ухитрившись отхватить при этом и на этом определенные дивиденды: рейтинговые и, естественно, материальные, продавая рекламодателям как можно дороже свой имидж "сострадателя".
Таковы реалии современной эпохи, созданной людьми, называющими себя цивилизованными.
Потому что у людей цивилизованных – свои проблемы.
Наиглавнейшая из них – это: "Что нам делать с нашими проблемами?".
Тут сразу же возникает две версии ответа.
Первая: ничего.
Вторая: что-то.
Если придерживаться первой версии, то все становится предельно простым: надо просто засунуть голову поглубже в песок, приняв при этом позу, приписываемую молвой перепуганному страусу, и, впав от этого то ли в нирвану, то ли в атараксию, раскрыть пошире свои чакры и больше уже не делать ничего.
Так можно?
Конечно же, можно.
С одной лишь оговоркой: именно поза вконец перепуганного страуса с раскрытыми чакрами является наиболее уязвимой.
Если же не хотеть подвергать уязвлению свои чакры, придется избрать другое дао.
То есть, не ничего не делать, зарыв голову в песок, а, не зарывая ее туда, что-то делать, а если чего-то и не делать, то не делать чего-то особенного, а не всего подряд.
Сначала – головой.
Потом – иными óрганами.
Чего же именно ими надлежит не делать и что – делать?
Прежде всего, не делать:
– не доводить себя до исступления и отупения от ностальгического горевания по поводу невозможности вновь окунуться в кристальную чистоту человеческих отношений, так свойственную "диким" ирокезам и так не присущую нам – обремененным цивилизацией;
– не стенать;
– не причитать;
– не голосить, как по ново-преставившемуся покойнику, по утраченной гармонии нас с самими собой, нас с другими, нас с природой;
– не рвать на себе волосы, посыпая резко облысевшую таким образом голову пеплом сгоревших иллюзий;
– не посыпать свою, принудительно облысевшую голову пеплом сгоревших иллюзий.