После того как закончилось рассмотрение доказательств, майор Фотерингем повернулся к Гомеру.
— Дело весьма серьезное, мистер Фергюсон. Надеюсь, вы сможете дать удовлетворительное объяснение.
— Разумеется, могу, ваша честь, — ответил обвиняемый тоном оскорбленной невинности.
Гарри с облегчением отметил довольное выражение, появившееся на лице его чести, и то, как нахмурился представитель Управления королевских таможен и акцизов. Впрочем, он быстро обрел привычную уверенность.
— Желаете ли вы, чтобы суд назначил вам защитника? Я вижу, вы явились без адвоката.
— Нет надобности. Дело основано на столь очевидном недоразумении, что его можно решить без всяких сложностей. Мне бы не хотелось вовлекать обвинение в лишние расходы по уплате судебных издержек.
Эта фронтальная атака вызвала оживление в составе суда и краску на лице таможенника. Пожалуй, он начал терять свою самоуверенность. Если Фергюсон так убежден, что судебные издержки лягут на казну, значит, дела его совсем не плохи. Остается надеяться, что он просто блефует…
Гомер подождал, когда в зале стихло легкое волнение, чтобы тут же вызвать бурю.
— Я пригласил ученого эксперта, который объяснит вам, что именно произошло в доме священника. Учитывая характер доказательств, я прошу из соображений безопасности, чтобы дело слушалось in camera note 2 .
— Вы хотите, чтобы я распорядился очистить зал? — недоверчиво переспросил председатель.
— Боюсь, что да, сэр. Мой коллега, доктор Первис, полагает, что чем меньше народу будет знать об этом деле, тем лучше. Надеюсь, что, выслушав его заключение, вы с ним согласитесь. Очень жаль, если мне будет позволено так выразиться, что оно привлекло столько внимания. Я опасаюсь, что в результате этого некоторые, гм… секретные данные могут достигнуть ушей… нежелательных лиц.
И Гомер метнул гневный взгляд на таможенного чиновника, который смущенно заерзал на месте.
— Что ж, пусть будет так, — сказал майор Фотерингем. — Все это чрезвычайно необычно, но ведь мы и живем в необычные времена. Господин секретарь, потрудитесь очистить зал.
Приказ был выполнен, хотя вызвал суматоху и ропот публики. Обвинение заявило протест, решительно отклоненный судом. Затем, сопровождаемый любопытными взглядами немногих оставшихся в зале, Гарри Первис снял чехол с аппарата, с трудом извлеченного из малолитражного «остина».
Представив суду документы, удостоверяющие его научную квалификацию, Гарри занял место для свидетелей.
— Я хочу сообщить суду, ваша честь, что исследования, которые я веду, касаются взрывчатых веществ, и именно поэтому я знаком с работами обвиняемого.
Первая часть его заявления полностью соответствовала истине. К сожалению, первая и последняя. Потому что обо всем, о чем далее говорил Гарри, этого никак нельзя было сказать.
— Вы имеете в виду бомбы и все такое?
— Именно, но, разумеется, в самом широком смысле. Вы, конечно, понимаете, что мы неустанно бьемся над созданием новых и более эффективных взрывчатых веществ. Кроме того, государственные исследовательские институты, да и вообще академический мир всемерно заинтересованы в заимствовании плодотворных идей из внешних источников. И вот совсем недавно дя… гм… мистер Фергюсон любезно представил нам свои соображения относительно создания взрывчатого вещества совершенно нового типа. И что самое интересное
— он предложил использовать в качестве взрывчатки невзрывчатые вещества, вроде сахара, крахмала и т. п.
— Что? — спросил председатель. — Взрывчатка из невзрывчатых веществ? Глупости!
Гарри снисходительно улыбнулся.
— Понимаю, сэр, с первого взгляда это действительно кажется невероятным. Но, как и большинство великих идей, предложение гениально просто. Боюсь, однако, что мне придется прибегнуть к кое-каким пояснениям.