Я сказал: вы боги... - Соловьев Константин

В 1874 году, в разгар "хождения в народ", предпринятого членами революционных народнических организаций, один из ветеранов демократического движения, Александр Капитонович Маликов, выдвинул теорию о "богочеловечестве" – возможности путем нравственного самоусовершенствования прийти к общему прогрессу человечества и тем самым избежать насилия над людьми, как со стороны власти, так и со стороны революционеров.

В проповеди Маликова соединились идеи христианства (которое он считал умирающим), так и различных направлений социального модернизма того времени, прежде всего социализма и анархизма. Теория А.К. Маликова, во многом предвосхитила идеи, высказанные чуть позже Ф.М. Достоевским и Л.Н. Толстым. В число сторонников новой теории вошли члены демократических и революционных организаций начала 1870-х годов, в том числе один из основателей и руководителей "кружка чайковцев" – Николай Васильевич Чайковский. Не найдя поддержки у большинства бывших единомышленников, сторонники идей "богочеловечества" отправились в США, где организовали коммуну "богочеловеков" и попытались воплотить свои идеи в жизнь.

В монографии показана история формирования движения "богочеловечества", представлены документы, отражающие их теоретические поиски. Одна из глав посвящена жизни "богочеловеков" в канзасской коммуне и причинам неудачи их эксперимента в выработке нового сознания, основанного на принципах любви, братства и справедливости. История богочеловеков продолжена рассказом о распаде коммуны, а также возвращения А.К. Маликова части его сторонников в Россию и история их знакомства с Л.Н. Толстым. Завершающий фрагмент книги – о судьбе одного из самых авторитетных лидеров демократического движения России конца XIX – начала XX веков Н.В.Чайковском, нашедшим в себе силы после крушения идей "богочеловечества" вернуться к общественной деятельности.

Содержание:

• Константин Соловьев - "Я сказал: вы – боги…" Религиозное течение в освободительном движении 70-х гг. XIX в. в России ("богочеловечество") 1

• Введение 1

• Глава 1 Появление "Новой религии" 3

• Глава 2 "Система" А. К. Маликова 6

• Глава 3 Теоретические источники "Богочеловечества" 9

• Глава 4 "Богочеловечество" и народничество 13

• Глава 5 "Богочеловечество" в России (весна – лето 1874 г.) 16

• Глава 6 Переезд в Америку (осень 1874 – август 1875) 18

• Глава 7 Коммуна в Канзасе (осень 1875 – весна 1877 гг.) 20

• Глава 8 Распад коммуны "Богчеловеков" 23

• Глава 9 Завершение истории "Богочеловечества" (лето 1877 – конец 1878 гг.) 24

• Три открытых письма (вместо эпилога) 28

• Приложения 29

• Приложение 1 Тезисы "новой религии". Из письма А. К. Маликова к жене 29

• Приложение 2 "Тезисы новой религии", записанные Д. Айтовым около 11 июня 1874 г 30

• Приложение 3 Тезисы "религии Маликова", составленные Махаевым, по просьбе студентов Медико-хирургической академии 30

• Источники и литература 30

Константин Соловьев
"Я сказал: вы – боги…" Религиозное течение в освободительном движении 70-х гг. XIX в. в России ("богочеловечество")

Памяти моего учителя, профессора Михаила Герасимовича Седова.

Введение

"Бог встал в сонме богов; среди богов произнес суд…" – так начинается странный, загадочный и притягательный 81 Псалом. Странный, потому, что он не следует общему канону. В нем нет ни обращения к Господу, ни славословий ему, ни жалоб, ни просьб, ни молений. Загадочный, поскольку нам не дано знать, кто эти боги – с маленькой буквы. Те боги, кому говорить Бог Авраама, Исаака и Иакова: "Я сказал: вы – боги, и сыны всевышнего – все вы". Притягательный тем, что в двадцати двух его стихах изложены три центральные идеи не родившегося еще, к моменту создания Псалма, христианства: жажда правды и справедливости, так полно проявившаяся потом в Нагорной проповеди; тема второго пришествия и Страшного суда; главная "тайна" христианства – тайна Богочеловечества.

Евангелие от Иоанна содержит рассказ о том, как иудеи хотели побить камнями Христа за то, что он называет себя сыном Божьим и ответ Иисуса: "Не написано ли в законе вашем: "Я сказал: вы боги" (Иоанн. 10.34.) В одновременном существовании божественной и человеческой природы ("Я и Отец – одно" – Иоанн. 10.30.) проявляется, по словам С.

С. Аверинцева главное чудо христианства, выходящее за рамки законов природы, но и за рамки бытия Бога как такового" [1,498]. Именно эта часть христианского учения, закрепленная Халкидонским собором 451 г. в "символе веры", представляющая Христа как "единородного в двух естествах неслитно, нераздельно, неразлучно познаваемого (…) Сына Бога Слова" [72,146], вдруг стала актуальна в России 70-х гг. XIX в. И не просто в России, а кругах революционной молодежи, увлеченной идеями Герцена, Бакунина, Чернышевского, не признававшей ни государственных установлений, ни религиозных догм и мечтавшей о скором утверждении царства добра и справедливости.

Вот как это произошло: в первой половине 1870-х гг., в самый разгар "хождения в народ", вокруг нигилиста-шестидесятника Александра Капитоновича Маликова объединились в кружок известные (и не очень) деятели народничества. Объединились для того, чтобы объявить об отказе от насильственных методов в достижении общественного прогресса и возрождении "метода" Иисуса Христа – убеждения верой и личным примером.

"Богочеловечество" А.К. Маликова перекликалось с идеями Ф.М. Достоевского, С.М. Соловьева, Л.Н. Толстого, а отчасти и предвосхитили их. Но не только и не столько мысли об общественном согласии и религиозном возрождении, выраженные у вышеозначенных авторов, наверное, объемнее, глубже и сильнее, чем у А. К. Маликова и его последователей, могут сейчас вызывать интерес. Главную ценность для истории представляет, на наш взгляд, сама деятельность кружка "богочеловеков", поставивших на себе своеобразный "социальный эксперимент", попытавшись сначала проповедовать свои взгляды в России, а затем создав коммуну в Америке. Противопоставив насильственным способам достижения социалистического идеала принцип любви к человеку как к Богу, "богочеловеки" выдвинули собственную альтернативу общественного развития и постарались доказать возможность ее воплощения, устроив собственную жизнь в соответствии с принципами любви и согласия. Преследуемые государством, они стали чужими и для своих товарищей. Этот опыт "двойного диссидентства", деятельности вопреки давлению общественного мнения и внешних обстоятельств тем более ценен, что это опыт утрат и потерь на пути к достижению двух целей доктрины социализма – выработке общественных условий равенства и новой человеческой индивидуальности, подчиненной идее общего блага.

Число участников кружка "богочеловеков" невелико, история его коротка, но в исторической литературе не раз мы встречаем упоминания "богочеловеках". Существует и несколько работ напрямую посвященных истории этого движения. Первым, кто заинтересовался этой темой, был П.Л. Лавров. Уже в 1874 г. (когда А.К. Маликов только начал пропаганду своего учения) он написал в одной из статей: "Несколько заметных и талантливых деятелей из числа передовой молодежи отрешились от революционной деятельности во имя мистического учения с проповедью любви ко всем, даже к врагам"[10,236].

Впоследствии, неоднократно возвращаясь к характеристике "богочеловечества" (теме для него – одного из идеологов революционного движения – видимо, болезненной), Петр Лаврович выдвинул и попытался разрешить ряд вопросов, раскрывающих сущность и значение этого не совсем обычного направления в том общественном движении, к которому он сам принадлежал. В частности, он был первым и на долгие годы единственным автором, кто обратился к философским источникам "богочеловечества", указав на Шеллинга и Якова Беме, как предшественников А.К. Маликова.

Другой автор – A.C. Пругавин – опубликовал две крупные работы по истории "богочеловечества". Он был, вероятно, самым информированным из тех, кто когда-либо писал на эту тему. Его сестра К.С. Пругавина участвовала в американской эпопее "богочеловеков", сам он хорошо знал Маликова и других богочеловеков. Будучи одним из крупнейших специалистов в области изучения религиозных сект и учений, он видел в "богочеловечестве", своеобразный психологический феномен, своего рода "секту" в народничестве. Нам представляется очень плодотворной его мысль о глубоком единстве тех идей, которые лежали в основании народнической идеологии и "богочеловечества" [66,170]. Он же высказал мысль о том, что при достаточно тесном единстве идей и взглядов, на первое место вышли психологические различия между Маликовым, который "никогда не был революционером в прямом значении этого слова" [67,54], с одной стороны и сторонниками революционного насилия – с другой. Именно они предопределили, по мнению A.C. Пругавина, неприятие "богочеловечества" большей частью разночинной молодежи, не смотря на их жажду религиозного в своей основе идеала. Наибольшее доверие вызывает точность и взвешенность оценок A.C. Пругавина в тех случаях, когда речь идет о причинах отъезда "богочеловеков" в Америку, а затем распада их коммуны.