Шейнин Лев Романович - Брегет Эдуарда Эррио стр 13.

Шрифт
Фон

Хирург, очень не любивший Казимира, подбадривал Кольку-быка криками: “Бык, не поддавайся, пусть знает, пся крев, почём фунт лиха!” Остальные с интересом следили за дракой, споря между собой, кто победит.

Победил Колька-бык. Усевшись верхом на Казимире, хрипевшем от бессильной ярости, Колька-бык очень добродушно приговаривал: “Не мешай людям спать, жлоб, не мешай. Это тебе не краденое скупать, паразит!”

Потом, встав и лениво потянувшись, Колька-бык снова перешёл на диван и мгновенно захрапел, чем и вызвал общий восторг “королей”.

— Ну и мастер ухо давить! — завистливо, но с нескрываемым уважением сказал о нём Ванька-ключник. — Казимир, вставай, не отлеживайся…

И Ванька-ключник помог Казимиру подняться. Казимир, с затёкшим глазом и окровавленным носом, встал, перевёл дыхание и, процедив: “Ну, я это ему припомню”, удалился.

— Что будем делать, сеньоры? — спросил Музыкант, оглядывая замолчавших “королей”. — Дорога каждая минута, джентльмены, нельзя об этом забывать…

— Искать надо, — коротко ответил Хирург. — Вечером соберёмся опять.

И совещание было прервано…

Между тем и “Плевако” не терял зря времени. Сразу после освобождения из тюрьмы он поехал тоже на Обводный канал к знаменитому среди домушников деду Силантию, в прошлом тоже квартирному вору, забросившему промысел по старости лет. Теперь он содержал воровскую хазу.

Дед Силантий был глубоким стариком с длинной, седой, как у патриарха, бородой, беззубым ртом и хитрыми слезящимися глазами. Хотя ему было далеко за восемьдесят, он был ещё крепок, много пил, азартно играл в карты и нередко при этом передёргивал. Скупая за бесценок краденые вещи, дед потом выгодно сбывал их через свою обширную агентуру, состоявшую из рыночных торговок, мальчишек и всякого рода пропойц.

Дед был богат и скуп. Он жил скромно, пил обычно за чужой счёт и любил жаловаться на плохие дела.

Когда “Плевако” появился в комнате деда, у него сидел карманный вор Митрошка-маркиз, прозванный так за франтовство Это был юркий, подвижный парень с ярким галстуком, в модных брюках дудочкой, остроносых лакированных туфлях “шимми” и пиджаке цвета “остановись, прохожий!”.

Увидев вошедшего “Плевако”, дед и Митрошка-маркиз заревели от восторга и начали расспрашивать неожиданного гостя, как ему удалось “выбраться из тюряги”. “Плевако” откровенно рассказал им, как, зачем и на какой срок он освобождён. Митрошка-маркиз, узнав о происшествии с брегетом Эррио, сразу сказал:

— Знаю, знаю, в курсе дела! Я его видел.

— Ты видел брегет? — вскочил “Плевако”.

— Не брегет, а этого Эррио, — ответил Митрошка-маркиз. — Вычитал в газете, что приезжает этот француз, и сразу поплыл на вокзал. Там, понимаешь, чистый шухер на бану. Вся власть, милиция, цветы, кинооператоры, лопни мои глаза! Я, как всегда, был одет очень культурно, и меня даже приняли за кинооператора. Как только поезд подошёл, подбегает ко мне один из распорядителей и кричит: “Камеру, давайте камеру!” А мне, понимаешь, послышалось: “В камеру, в камеру!” Я, конечно, сдрейфил и хотел смыться, но вовремя трехнулся, о какой камере идёт речь… Потом вышел из вагона этот Эррио — черноватенький, с усиками, похож на защитника, с улыбочкой. Одним словом, душа-человек. Ну, тут представитель города закатил речугу. Как сейчас помню, очень душевно говорил. Дескать, рады мы вас видеть в городе революции, господин Эррио, чувствуйте себя как дома, не простуживайтесь; вы один из первых иностранцев, кто к нам в гости пожаловал, но ничего, авось и другие за ум возьмутся… А насчёт харчей не волнуйтесь — сделаем для вас первый сорт, и вообще будем друзьями… Ну, конечно, и Эррио за словом в карман не полез, тоже деликатно отвечал. Мерси, говорит, за тёплые слова, век не забуду.

Ваша оценка очень важна

0
Шрифт
Фон

Помогите Вашим друзьям узнать о библиотеке

Популярные книги автора