Симон . Да она, отец наш, до вчерашнего вечера не жаловалась. Вы знаете, какая она была терпеливая.
Брат Жан . Значит, то, что мне рассказали, правда?
Рено . Да, отец наш! Ее убил сенешаль.
Брат Жан . Злодей!
Рено . Вчера была суббота, день барщины. Она пошла по приказу барона подбирать после жатвы колосья...
Брат Жан . Подбирать колосья! Видана ли такая скаредность? Да ведь это значит - воровать хлеб у нищих!
Жанета . Велеть подбирать колосья на девятом месяце беременности!
Рено . Она очень устала и присела отдохнуть на сноп. Подошел сенешаль... Ох, бедная сестра!
Брат Жан . Мужайтесь, дети мои! Господь не оставит такого преступления безнаказанным.
Симон . Сенешаль изо всей силы ударил ее ногой в живот, на девятом месяце!
Жанета . Я видела это своими глазами. Я стояла подле нее. Сам Оборотень не поступил бы так.
Симон . Сначала она как будто не чувствовала болей, но прошедшей ночью сильно мучилась. Наутро она родила мертвого ребенка и скончалась, как зазвонили к вечерне.
Жанета . Она все жаловалась, что ей холодно. Я положила ее руку к себе на грудь и сейчас чувствую, точно держала лед.
Симон . Мы прочли отходную. Ничего другого мы не могли сделать.
Брат Жан . Дети мои! Ваша кроткая Елизавета вознеслась прямо в рай. А что до ее убийцы, то надо добиваться правосудия. Я расскажу об этом случае мессиру Жильберу.
Рено . Что пользы? Жанета рассказала ему, как все было. Но сенешаль уже успел налгать ему, и Жанету прогнали с такой руганью, что я и повторить не смею.
Брат Жан . Все эти подлецы дворяне одинаковы.
Рено . Верно.
Симон . Отец наш! Не отслужите ли вы мессу за упокой ее души? Мы заплатим пять су, только бы все было как следует.
Брат Жан . Не нужно мне ваших денег, бедные. Я богаче вас. Я и так отпою ее, а вот вам деньги на покупку траурного платья.
Симон (целует руку брата Жана) . Ах, отец наш! Вы ангел небесный!.. Бедная моя жена! Лучший священник Франции отслужит по тебе отличную панихиду.
Жанета . Вы наш спаситель. Без вас наш край был бы сущим адом.
Рено (Симону, тихо) . Симон!
Симон . Что?
Рено . Брать ли нам эти деньги?
Симон . Конечно! Бедная моя Елизавета! Что за радость будет ей в раю, когда она увидит, что для траура по ней сшиты новые платья!
Рено . Ладно!.. Симон! Надо сходить к могильщику заказать могилу. А ты, Жанета, ступай за своим покрывалом.
Симон . Прощайте, добрейший отец Жан! Я всем расскажу о вашей щедрости.
Жанета . Барону станет стыдно.
Симон и Жанета уходят.
Брат Жан . Нет, никому не рассказывайте. Запрещаю вам это! Ну, дружище Рено, не убивайся. Настанут, может быть, лучшие времена!
Рено . Я только и живу этой надеждой.
Брат Жан . Дай-ка руку. У тебя лихорадка, парень, ты болен.
Рено . Нет, я не болен. Постойте, отец, скажите мне еще словечко. На этой неделе через нашу деревню проходил монах-проповедник. Он говорил о гробе господнем, об оскверняющих его язычниках, о святом короле, который снискал себе небесный венец, стараясь освободить его. И он призывал последовать этому благородному примеру и идти походом на язычников и сарацин.
Брат Жан . Вечно одна и та же проповедь!
Рено . Скажите, отец, что это за народ - сарацины?
Брат Жан . Нечестивцы, не верующие в господа нашего Иисуса Христа, поклоняющиеся Магомету и отказавшиеся есть свинину.
Рено . Правда, что они люди жестокие и заставляют своих рабов-христиан претерпевать всевозможные мучения?
Брат Жан . Разумеется. Но к чему все эти вопросы? Разве ты настолько глуп или до того отчаялся, что готов идти умирать в Палестину? Полно! Оставайся лучше в деревне и живи добрым христианином.
Рено . Отец! Я не думаю идти в Палестину. Но еще один вопрос: если человек жесток и зол... значит, он не следует Христу? Значит, он язычник?
Брат Жан . Да. Что ты хочешь этим сказать?
Рено . Да то, что такой человек, хотя бы даже он ел свинину и притворялся, что слушает мессу, - такой человек, если он скуп, жесток и зол, все равно что сарацин, язычник.
Брат Жан . Говорят, будто в Провансе есть эти негодяи сарацины . Да испепелит их огонь святого Антония!
Рено . Я рад, что верно понял доброго монаха-проповедника.
Брат Жан . Рено, друг мой! Немало найдется у нас таких язычников, у которых на плаще нашит крест. Прощай! Не падай духом, и небо умилосердится над тобою. (Уходит.)
Рено (оставшись один, опускается на колени перед покойницей) . Добрая моя сестра, дорогая Елизавета! Выслушай мою клятву. Я отомщу злодею, язычнику, убившему тебя! Если никто не захочет помочь мне, я буду мстить один - клянусь тебе спасением моей души!
КАРТИНА ШЕСТАЯ
Зала в замке Апремон.
Жильбер д'Апремон, Изабелла, Марион.
Изабелла . Ну что ж, вернулся наконец наш бедный Пьер?
Марион . Да, сударыня. Бедняга! Он пришел сегодня утром еще очень бледный. Правда, это ему к лицу, кожа у него теперь, как у благородной девицы, белая-белая... Я никогда не видала, чтоб у мужчин была такая нежная кожа.
Изабелла . Вели его позвать.
Марион уходит.
Какое счастье - иметь таких верных слуг! Этого храброго молодого человека ранили, когда он защищал меня, когда он спасал вам жизнь.
Д'Апремон . Спасал мне жизнь... Ну, пусть он этим не хвастается. Я уж поднялся на ноги, когда англичанин собрался круто повернуть лошадь, чтобы напасть на меня. Я приготовился нанести ему мечом один особенный удар, он мне всегда удается. Впрочем, я люблю Пьера: он отлично ездит верхом, смышлен и храбр. По-моему, у него лишь один недостаток: он пишет и читает.
Изабелла . Но ведь и у меня такой же недостаток.
Д'Апремон . Ты другое дело: ты знатного рода. Но когда мужик знает больше моего, мне это не по вкусу.
Изабелла . И вы полагаете, что кому-либо взбредет на ум сравнить ученость клерка с благородством рыцаря?
Д'Апремон . Ну, все равно. Мне хочется наградить его, и я отдаю его тебе в конюшие. Ты можешь сказать ему от моего имени, что впредь он будет принадлежать тебе.
Изабелла . С удовольствием принимаю его.
Д'Апремон уходит. Входят Пьер и Марион.
Пьер . Сударыня!.. (Становится на колени.)
Изабелла . Спаситель мой! Милый Пьер! Как я тебе благодарна! Я обязана тебе жизнью!
Пьер . Я исполнил долг вассала...
Изабелла . А что, твоя рана все еще мучает тебя?
Пьер . Я больше не чувствую ее, по милости бога и доброго отца Жана.
Изабелла . Когда ты совсем оправишься, ты станешь моим конюшим. Мой отец...
Пьер (радостно) . Вашим конюшим!
Изабелла . Так решил мой отец, и я очень довольна. А ты?
Пьер . Сударыня, я... О, как мне выразить вам мою признательность! Я хотел бы сражаться за вас... я хотел бы до капли пролить за вас кровь!..
Изабелла (улыбаясь) . Этого я от тебя не потребую.
Пьер . Я сегодня чувствую себя уже так хорошо, сударыня, что могу сейчас же приняться за дело.
Изабелла . Что ж, я согласна. Утомлять тебя я не стану. Ты будешь носить за мной молитвенник к мессе, а за ужином будешь наливать мне вино. Ты знаешь мой кубок?
Пьер . Да, сударыня.
Марион (тихо) . Я видела, как ты пил из него краденое вино.
Изабелла . А так как мне хочется, чтобы в это недоброе время у меня был хорошо вооруженный конюший, то вот толедский кинжал, он недурен; Монтрёйль считает его превосходным, дарю его тебе.
Пьер . Мне?.. Сударыня!..
Изабелла . Возьми еще этот кошелек, я сама его вышивала; в нем ты найдешь несколько экю, купи на них платье, отделанное мехом. Ну, мне пора. Возьми мой молитвенник и следуй за мной в часовню.
Изабелла и Марион уходят.