МИША. Ничего не поделаешь, мода. "Оревуар, гламур".
ГЕРТИ. Гуд бай, мистер Григорьев.
МИША. Источникам привет. (Один.) Ну, ты даешь, а? Значит, как на экспорт, так мы можем? Ну-ка покажи!
Медведь скулит.
Для меня рычать не можешь, для нее можешь? Вот всегда мы так: самим жрать нечего, а гостям пир. Хорошо ты ее.
Медведь скулит.
Гуманитарная помощь! Помню я гуманитарную помощь, сенк ю вери мач. Получил в девяностом году туфельки вот на таком каблуке тридцать пятого размера, со стразами.
Медведь скулит.
Господи, да что ж ты нервы-то мне мотаешь! Ты сверхдержава или кто? Рычи давай!
Жалобный визг.
Господи, совсем я один с ним остался! Оля! Маша! Маша!
КАРТИНА ВТОРАЯ
Ночь. Синий свет. Миша один в кухне.
МИША. Что, воешь? Давай, вой. Мяса больше нет. Нет мяса. Не завезли. Кризис. Рыбу жри. Полярные могут, и ты сможешь.
Жалобный скулеж медведя.
Ничего, привыкай. Вся страна затягивает пояса, и ты затянешь. Между вами ведь - как его - мистическая связь?
Скулеж.
Дашь ты мне спать или нет, сволочь?! На, жри! (Вынимает из холодильника и кидает в ванну кусок мяса.)
Довольное чавканье, поскребывание.
Больше не проси!
Молчание.
Слушай, какого черта я тебе покупаю мясо? На свои деньги, между прочим! На заветные сбережения, на черный день! Ты в курсе, что мне за тебя зарплату больше не платят? Так какого черта я гроблюсь? Я что, хочу, чтобы ты меня любил? Ты меня не любишь и никогда не полюбишь. Ты любишь мясо. Ты можешь любить человека только тогда, когда он доведен до состояния мяса. А я еще поживу, ты слышишь? Поживу!
Скулеж медведя.
И нечего скулить, дубина бурая. Если уж завелся, мог бы как-нибудь предотвратить кризис. А я тебя теперь содержи. Думаешь, ты им нужен? Ты никому, кроме меня, не нужен! И мне не нужен, но мне некуда деваться, и вот я убираю за тобой дерьмо и на свои деньги кормлю мясом!
Медведь скулит с особенной жалобностью.
А, конечно! Когда нам плохо, мы сразу к Мише! Миша, помоги, Миша, накорми! Когда все в порядке, кто про Мишу помнит? А я тебе скажу: и слава Богу! Не вспоминали бы вы все про меня, я бы, может, как-нибудь построил себе какую-никакую жизнь… Но только я ее построю, ты сразу же зарождаешься! А как кризис, так они все шасть, и я корми тебя мясом. Я сам не ем мяса, дети не видят мяса, сыну только положен паек за эти его мишутки, и то он все сжирает сам под подушкой, потому что его так научили в рамках акции "Накорми себя сам". А ты жрешь. Что ты еще можешь, кроме жрать?
Из-за двери доносится тихая мелодия.
Жалобный голос поет:
По приютам я с детства скитался,
Не имея родного угла,
Ах, зачем я на свет появился,
Ах, зачем меня мать родила?А когда из приюта я вышел
И пошел наниматься в завод,
Меня мастер по злобе не принял,
Говорит, что не вышел мой год.И пошел я, мальчишка, скитаться,
По карманам я начал шмонать.
По чужим, по буржуйским карманам
Я рубли и копейки щипать.Осторожный раз барин попался -
Меня за руку цепко поймал,
Судья тоже не стал разбираться
И в Литовский меня закатал.Из тюрьмы я, мальчишка, сорвался,
И опять, не имея угла,
Ах, зачем я на свет появился?
Ах, зачем меня мать родила?
МИША (подпевает). А ничего, слушай! Скажи, ты сам это делаешь?
Скулеж медведя.
Это очень даже ничего! Это мы могли бы ходить по ярмаркам, просить подаяния… как, собственно, уже и делали в девяностые годы… Я бы водил, ты бы пел… Ведь цыгане - они, мне кажется, вроде нас. Они утратили какого-то своего бога. И вот теперь этот бог сократился до медведя, которого они водят по ярмаркам. Он пляшет, они поют. И поэтому никто в России не может спокойно слушать цыганское пение. Мы понимаем, что нас это ждет, что мы сами когда-нибудь так пойдем, потому что бог наш больше не может о нас заботиться. Он сдал нашу землю в аренду, а потом еще в субаренду… Скоро мы пойдем по этой земле, ничему не хозяева, и будем петь эти невыносимые песни, которые обычно поем только спьяну, потому что у трезвого на уме, а у пьяного на языке. Ты заметил, что они все о бродяжничестве?
По диким степям Забайкалья…
Медведь подпевает.
Вот это твое человеческое лицо мне гораздо больше нравится. Жаль, что это только во время кризиса. А вот эту знаешь: "Клен ты мой опавший"…
Поют хором.
Слушай, нормально! Давай выпьем! (Берет бутылку водки, передает в ванную.) Только оставь!
За дверью бульканье, через минуту вылетает пустая бутылка.
Я же говорил - оставь! Вот жадная тварь! Ты что, остановиться не можешь?
Скулеж медведя за стеной переходит в жалобное повизгиванье.
А, черт с тобой. Ну, пой теперь. Все, что знаешь.
Из-за двери доносится "Меж высоких хлебов".
Миша подпевает.
Легкий стук в окно. Миша подходит к окну, выглядывает.
А, это опять вы?
НЕСОГЛАСНЫЙ (влезая). А вас еще не скормили?
МИША. Нет, как видите. Да и вас не взяли.
НЕСОГЛАСНЫЙ. Да, правда. Такая тоска, не представляете.
МИША. Почему?
НЕСОГЛАСНЫЙ. Ну, не то чтобы я, конечно, так уж хотел, чтобы взяли… Жена какая-никакая, дети… от другой, правда, но неважно… Но раньше они хоть как-то реагировали, а теперь вообще никак. Кажется, им не до меня.
МИША. Им и было не до вас.
НЕСОГЛАСНЫЙ. Ну, знаете… Раньше хотя бы дубинкой… Был смысл…
МИША. Да и тогда никакого не было. Что за радость, не понимаю…
НЕСОГЛАСНЫЙ. Был, не говорите. Корреспонденты приезжали, вообще какое-то ощущение жизни… А сейчас, понимаете, - вообще черт-те что. ОМОН соглашается выходить на улицы, только если мы заплатим. Мы, понимаете! За то, что они нас дубинкой!
МИША. Ну а что такого? Это же не им нужно?
НЕСОГЛАСНЫЙ. А что, нам?
МИША. А что, им?
НЕСОГЛАСНЫЙ. Ну, знаете… А что это у вас караула больше нет?
МИША. Гастарбайтеров выслали, а наш устал.
НЕСОГЛАСНЫЙ. Ну да, я так и думал… Как-то они вообще все стали делать спустя рукава. И хватают-то все больше своих…
МИША. Это как раз понятно. Когда они хватают ваших, они сразу получаются сатрапы, а когда своих - они сразу ангелы. Им сейчас важнее быть ангелами. Сатрапами хорошо, когда денег много.
НЕСОГЛАСНЫЙ. И что нам делать?
МИША. Ну, если у вас есть стратегическая цель - чтобы они схватили… то лучше всего, наверное, как-то влезть в систему и сильно провороваться. Тогда, может быть, возьмут. Или влезть и провороваться слегка - тогда возьмут точно. Я заметил - они сейчас берут в среднем за миллион.
НЕСОГЛАСНЫЙ. Не больше?!
МИША. Нет, больше - начинаются уже неприкасаемые. Так что в систему, и вперед.
Вбегает Алик.
АЛИК. Дяденька диссидент, возьмите меня!
МИША. Ты почему не на Селигере?!
АЛИК. Я сбежал, пап, дураков нету кроссы бегать за спасибо. Дяденька диссидент, возьмите меня, пожалуйста. Я теперь тоже диссидент.
НЕСОГЛАСНЫЙ (Мише). Это ваш?
МИША. Мой, да.
АЛИК. Представляете, они столько обещали и так кинули! Они обещали, что шестерки будут комиссарами, комиссары соберутся в кулак, всех кулаков повезут на Селигер и там покажут Бинома! После чего сразу Высшая школа экономики. А они знаете что сделали? Они раскулачили кулаков и отменили Селигер! Я уже не говорю про Высшую школу экономики! Вместо нее теперь… (Рыдает.) Новочеркасский ветеринарный техникум!
МИША. Ну, что ж. Тоже профессия. Без экзаменов хоть?
АЛИК. Пап, ты что, издеваешься?
МИША. Нет, сынок. Я вполне серьезно. Я даже думаю, что для тебя это будет сейчас не самое худшее место. Когда-нибудь, лет через двадцать, у нас опять кто-нибудь зародится, и ты по крайней мере будешь знать, как его лечить…
Скулеж медведя.
Видишь, он согласен. Ему плохо, а я ничего не могу сделать.
АЛИК. Дяденька диссидент! Возьмите меня! Я уже был почти шестеркой!
НЕСОГЛАСНЫЙ. А что ты умеешь делать?
АЛИК. Ой, я много чего умею! Я мумием могу поливать, могу проклинать, камлать могу…
НЕСОГЛАСНЫЙ. Как?
АЛИК. Камлать! Я вас научу, это легко. Это вот так: "Враги Бинома, враги Бинома! Не дадим вбить клин, не дадим вбить клин!" Я могу вывести на улицы пятьдесят человек!
НЕСОГЛАСНЫЙ. Зачем?
АЛИК. Чтобы камлать! Я еще могу знаете что? Я могу броситься на неприятного человека и закричать "Папа, папа!".
МИША (грустно). Спасибо, сынок!
АЛИК. Пап, ну ты ни при чем! Просто, представляешь, - пятьдесят человек напрыгивают и кричат: "Папа, папа!". Это же сразу насмерть.
МИША. Алик… Ты же только что в них плескал мумием…
АЛИК. Пап, это когда было! Нас же тогда еще не кинули. Дяденька диссидент, вы папу не слушайте, он негибкий. Если вы меня возьмете, мы первую неделю всей пятеркой можем бесплатно.
НЕСОГЛАСНЫЙ. А потом?
АЛИК. А потом договоримся, У нас гибкая система скидок. Если вы не можете в Высшую школу экономики, то мы сначала можем договориться по "Твиксу". Но в "Твиксах" это много, сами понимаете. Можно "Баунти". Еще в кино можно. Дальше можно разговаривать по велосипедам.
НЕСОГЛАСНЫЙ. Господи, что ж мне так скучно-то, а?
АЛИК. Вот видите! С нами вам сразу станет нескучно.