Несчастный случай на охоте, в который поверили все, теперь, как казалось Свечину, превращался в нечто другоe. Тот, кто украл или кому Дзюба передал корень, мог его и убить.
Сорок соболей - четыре тысячи! Еще в милицейской школе Кузьма слышал, что в тайге, понадеявшись на безнаказанность, убивали охотинспекторов и лесников всего лишь за сохатого. Сохатый тянул едва на сотню с небольшим! А тут не только в деньгах дело - корень редчайший.
Он вдохнул полной грудью прохладный до остроты, душистый и невесомый воздух, положил на плечо охапку веток и, пройдя с десяток шагов, бросил их у костра.
- А, это ты, Кузьма… Догадался, хорошо, - встрепенулся Самсон Иванович.
Котелок с похлебкой стоял на земле. Терентий и Серега вытащили из своих мешков по сухарю и собрались приняться за еду. Самсон Иванович вынул из мешка буханку, вторую из трех, что передал ему Твердоступ перед отъездом, отрезал всем по ломтю, а остальное убрал. Терентий принялся цыкать зубом от удовольствия, а Серега понюхал хлеб, как цветок, отломил половину и спрятал.
- Ишь со свежим хлебом ходят… - уписав пол-ломтя, буркнул он. - Как же вы обратно добираться думаете?
Кузьма хотел сказать: "Вертолет вызовем", но сдержался, поперхнулся и зашелся кашлем. Когда наконец Свечин успокоился, Самсон Иванович сказал:
- Подбросить бы нас надо. До Черемшаного распадка.
- Начетисто, - ответил Серега.
- А на чем бы вы возвратились? Мы же вас выручили, лодку пригнали.
- Сезон в разгаре. Да и власть должна заботиться о нас. На то она и власть. Нет? Увидел непорядок - исправь. Нет? Плот бы вы связали. Вниз-то за полдня добежите.
Участковый кивнул:
- Ясно…
"Ну и жлобы!" - подумал Кузьма.
- Чего ты, Сережа, гоношишься? Дело ведь и наше. Они ж не гуляют - наш корень ищут.
- Должны - вот и ищут. А Сереге шастать туда да обратно резону нет. У участкового своя посудина есть. Мотор, бензин - государственные. Чего на своем не пришел? Жалко? Сколько нашего бензина спалил!
Кузьма не выдержал:
- Так и Дзюба приехал бы на лодке! Серега мотнул головой.
- От… городские… Он бы с нами остался, корневал. Бригаде подспорье… Эх, что тебе говорить…
- Прокачу вас, Самсон Иванович, - закивал Терентий. - Может, пофартит… Не то что корень сам, а хоть местечко, где рос, обнаружите… При таком большом должны быть и помене. Серег, может, и нам туда податься?
- Не пыли… Засвербило! Ну, найдет. Корень от нас не убежит. И место мы найдем. На будущий сезон туда подадимся. А окажется, что Ангирчи сбрехнул, так мы и этот сезон себе не испортим. Голова! Тока, если поедешь с ними, мои находки за то время в общий котел не пойдут.
- Бога побойся, Серега!
- Умные люди говорят, нету его, - ухмыльнулся тот. Кузьме показалось, что сейчас Серега покажет своему напарнику язык, - так озорно сверкнули его глаза. А может быть, в это мгновение ярче полыхнул костер.
- Прокатишь? - спросил Самсон Иванович.
- Крепкий человек был Дзюба, - кивая, ответил Терентий, - а все же человек…
Ужин был съеден, чай выпит. Все стали устраиваться на ночь. Кузьма лег навзничь.
"Черт возьми! - думал Кузьма. - Сколько надо терпения, чтоб ладить вот с такими. Сколько лет надо потратить, чтобы завоевать их доверие, уважение, чтоб они вот так простодушно, как на духу… Сколько лет надо жить их интересами, входить в мелочи быта. Или просто надо обладать талантом… Смешно! Талант участкового инспектора районного отдела внутренних дел… Смешно? Нет. Действительно, талант нужен. Талант общения с людьми. А он у меня есть? Может, я, как мальчишка, научившийся лишь бренчать на рояле, вообразил себя композитором? Пусть и не великим…"
Блестели звезды. Меж сучьев беспорядочно метались, мерцая неверным, зеленоватым колдовским огнем, крупные светляки. Чуть слышно шипели в огне валежины, едва-едва доносился легкий, почти призрачный звон воды в камнях.
Потом звезды как-то поплыли и растаяли…
- Пора! - ударил в уши громкий голос Самсона Ивановича.
Кузьма вскочил и ощутил, что основательно продрог. Солнце еще не взошло. Согрелся, пока бегал с чайником к реке да на одном дыхании взбирался обратно на яр. Плотно позавтракали, а потом Терентий со вздохом отправился их "прокатить".
На воде стало теплее. В мягких сумерках паровала река. Пряди змеились по течению подобно поземке.
Протопопов сел у мотора, а Терентий свернулся клубком и дремал, привалившись к боку Кузьмы. Свечин думал: смогут ли они найти в тайге место, где якобы был вырыт женьшень? Ведь пока они не найдут это место, не установят, что именно здесь и именно крупный корень выкопан, все узнанное ими - разговоры, пустые разговоры. А как отыскать его? Крупный корень, вернее, большая лубянка-конверт находилась якобы в лодке Дзюбы, и видел ее только Ангирчи. Было это седьмого августа. Ушел Дзюба из табора первого. Спуститься на моторке от лагеря корневщиков до Ангирчи - три дня, может, и четыре. Не больше. Где был Дзюба остальные три?
Дотронувшись до плеча Терентия, Свечин перекричал рокот мотора:
- Терентий Савельич, когда уехал Дзюба?
- Первого, первого!
- Когда?
- Не на ночь же глядя!
"Значит, утром, - подумал Кузьма. - А если мы дойдем до Черемшаного распадка за полдня… За столько же дошел туда и Дзюба. Первого августа он примерно в два-три часа пополудни остановился. Дела в тайге начинаются с утра. Светает чуть позже четырех. Вот тогда Дзюба отправился в тайгу, к корню… Знал ли он, где растет женьшень? Должен был знать. Не пошел же наобум? Шел день, полтора… Иначе он не смог бы за то же время вернуться к лодке и седьмого быть у Ангирчи… А если он шел и ночью? Две ночи - пятого и шестого. Седьмого к вечеру… Получается. Если он плыл и по ночам, то ушел от Черемшаного пятого, и, против обыкновения, едва не в сумерках!
Неужели он шел полтора дня, чтоб дойти до места, где рос женьшень? И он знал, где! А мы? По следам? После ливня! Смех… Да! Сколько времени надо, чтоб выкопать корень? Выкопать… Корешок… Ну, пять, десять минут. Не целый же день!"
- Терентий Савельич! - Свечин вновь наклонился к спутнику и громко спросил: - Долго женьшень выкапывать?
- Какой?
- Большой.
- Два дни.
- Сколько?
- Два дни. Может, и боле.
- Так долго?
- Это скоро. Кто очень хорошо умеет и знает, как надо…
- А самый маленький, самый…
- Какой корень… Можно и день потратить. Кузьма видел и не видел, как порозовели, а потом стали медовыми облака под солнцем. Из прибрежных кустов вылетали голубые сороки. Надоедливо-ритмично стучал мотор.
"Вот так раз! - продолжал думать Свечин. - Два дня выкапывать корень! Как это так? Пошутил старик. А если нет? Тогда место, где рос женьшень-великан, неподалеку от реки. Вероятно, мимо Лысой сопки мы прошли ночью. Вечерние и утренние сумерки были густы… Два дня выкапывать корень!"
К Черемшаному распадку они подошли после полудня. Терентий тотчас уехал обратно. Стук мотора долго слышался меж отвесными берегами.
Ущелье разрезало каменную громаду и резким поворотом уводило куда-то в глубь плато. Узкая галечная полоса. Грязные потеки на камнях, видневшиеся на уровне двух-трех метров, говорили о том, что во время сильных дождей в верховьях вода здесь поднимается очень высоко и беснующаяся река ревет в тесном русле на протяжении нескольких километров. Иного выхода на плато из ущелья, кроме Черемшаного распадка, поблизости нет.
- Почему так долго выкапывают корень?
- Ювелирная работа, Кузьма. Доведется - увидишь.
- Вы тоже считаете, что если корень старый, то он рос не один?
- Кто знает? Женьшень - растение таинственное. Остаток древней флоры, обитавшей здесь то ли миллионы, то ли десятки миллионов лет назад. Реликт. Как тигр, к примеру. А в те времена женьшень, наверное, встречался так же часто, как теперь кошачий корень. Тогда он, может, рос и под Москвой, и на Таймыре.
- Чего же он там не выжил, этот реликт?
- В прошлый, третий ледниковый период до нашего края ледники не доползли, не спустились.
"Третий ледниковый период… Что-то знакомое…" - подумал Свечин, но память более ничего не подсказала.
Они неторопливо продвигались в глубь ущелья. Прошедший вчера ливень крепко нахозяйничал в узком и глубоком каньоне. Неожиданно Самсон Иванович повернул обратно к реке.
- Он должен был предусмотреть… Состорожничать… - пробормотал участковый.
- Что, что?
- Надо поискать, где он оставлял лодку. Он знал, что будет гроза. Помнишь, в тот день мы с тобой дневали на заимке… Тогда, еще по дороге в леспромхоз, прошла гроза?
- Да.
- В тот день он приехал сюда. Он тоже, как и я, по признакам должен был догадаться о ливне. И спрятать лодку. Вытащить ее выше отметок на камнях, оставленных водой.
- Поднять лодку на три метра по такому крутому склону? - удивился Свечин. - Одному?
- Остаться без лодки еще тяжелее. Они возвратились к гирлу каньона.
- Если он прятал лодку, то на правом склоне.
- Конечно, - удовлетворенно заметил Самсон Иванович.
- Там течение спокойнее. В левый же вода бьет со всей силой. Она врывается с реки и бьет в левый борт каньона…
- Известно, - поощрил Самсон Иванович.
- Веревка у него была. Сами в лодке видели. Капроновый шнур. Такой и полтонны выдержит…