- И мы ничем не можем ему помочь до возвращения его друзей? - она склонилась над графом. - Не стой столбом, Пеппино. Принеси мне воды из ручья, бездельник.
Шут огляделся в поисках подходящего сосуда, и взгляд его упал на широкополую шляпу графа, каковую он и подхватил по пути. Когда он вернулся, девушка сидела на траве, а голова ещё не пришедшего в сознание Франческо покоилась у неё на коленях. Она смочила платок принесённой Пеппе водой и промыла им лоб Франческо, на который падали чёрные спутанные волосы.
- Смотри, он истекает кровью, Пеппе. Камзол весь промок, а кровь всё идёт и идёт. Святая Дева! - она увидела рану в плече и побледнела от ужаса. - Он может умереть от неё, а он так молод, Пеппино.
Франческо шевельнулся, лёгкий стон сорвался с его губ. Он поднял отяжелевшие веки, и взгляды их встретились. А рука девушки продолжала обтирать влажным платком его лоб.
- Ангел красоты! - мечтательно прошептал граф, ещё не понимая, на земле он или уже на небесах. Затем, придя в себя и осознав, что она делает, торопливо добавил. - Ангел доброты!
Девушка не нашлась с ответом, хотя графу было достаточно и румянца, затеплившегося на её щёчках: она только-только покинула стены монастыря и ещё не привыкла к галантностям кавалеров.
- Вы страдаете? - наконец спросила она.
- Страдаю? - в голосе слышалось недоумение. - Страдаю? Когда моя голова на такой чудесной подушке, а ухаживает за мной небесный ангел?
- О Господи! Как же проворен он на язык, - подал голос Пеппино.
- А ты ещё здесь, мессер шут? - чуть повернул голову Франческо. - А где Фанфулла? Его нет? Да, да, вспоминаю: он пошёл в Аскуаспарте с монахом, - и опёрся на локоть.
- Вам нельзя двигаться, - обеспокоилась девушка.
- Нельзя, но иначе я не могу, - и, вновь подняв на неё глаза, Франческо спросил, как её зовут.
Ответила она с готовностью.
- Я Валентина делла Ровере, племянница Гвидобальдо из Урбино.
Брови Франческо взлетели вверх.
- Наяву ли происходит всё это со мной или я попал в сказку, где принцессы ухаживают за странствующими рыцарями?
- Вы - рыцарь? - и в глазах её появилось изумление, ибо и за стены монастыря просачивались волнующие истории об этих благородных воинах.
- По крайней мере, ваш рыцарь, мадонна, и на веки веков ваш покорный слуга, если вы одарите меня такой честью.
От столь смелых слов и взгляда Валентина зарделась, отвела глаза. Но ни в коей мере не возмутилась. В речи Франческо она не услышала наглости. Говорил он лишь то, что, по её разумению, и мог сказать поверженный рыцарь даме, облегчающей его страдания.
- А как ваше имя, мессер? - после паузы спросила девушка.
В глазах его мелькнула тревога, он кинул острый взгляд на шута, который лишь улыбался.
- Меня зовут… Франческо, - и тут же сменил тему, предваряя её дальнейшие расспросы. - Но скажите мне, мадонна, как вышло, что вы, знатная дама, оказались в лесу, сопровождаемая лишь этим жалким подобием мужчины? - и он мотнул головой в сторону осклабившегося Пеппе.
- Мои люди неподалёку. Мы остановились здесь на ночь. Я держу путь ко двору моего дяди из монастыря святой Софьи, и охраняют меня мессер Ромео Гонзага и двадцать кавалеристов. Как видите, защита у меня надёжная и без Пеппе и фра Доминико, моего духовника.
- Так вы младшая племянница его светлости, правителя Урбино?
- Нет, нет, мессер Франческо, старшая, - поправила она его.
Тут лицо графа потемнело.
- Так, значит, вас прочили в жёны Джан-Марии? - воскликнул он.
Шут тут же навострил уши, а глаза девушки изумлённо раскрылись.
- Что вы сказали? - переспросила она.
- Да так, ничего, - он тяжело вздохнул, и тут же средь деревьев послышался мужской голос.
- Мадонна! Мадонна Валентина!
Франческо и девушка обернулись на зов и увидели выходящего на поляну роскошно одетого мужчину. Серый, украшенный золотыми пластинками камзол, под ним расшитая золотом безрукавка, берет в тон камзолу с пером, крепящимся пряжкой, сверкающей драгоценными камнями, золотая рукоять меча. Ножны серого бархата, на которых также нашлось место драгоценностям. Женственное лицо, голубые глаза, золотистые волосы.
- Смотрите! - важно воскликнул Пеппино. - И да увидите вы последнюю итальянскую вариацию Золотого осла Апулея.
Увидев племянницу Гвидобальдо сидящей на земле, с головой Франческо, покоящейся на её коленях, мужчина в отчаянии всплеснул руками.
- Святые небеса! - воскликнул он, поспешив к ней. - Что за занятие вы себе нашли? Кто этот отвратительный тип?
- Отвратительный? - монна Валентина чуть не задохнулась от негодования.
- Кто он? - настаивал расфуфыренный красавец. - И что он тут делает рядом с вами? Боже ты мой! Да что скажет теперь его сиятельство? Он же сотрёт меня в порошок, узнав об этом. Кто этот человек, мадонна?
- Разве вам неясно, мессер Гонзага? - пылко воскликнула Валентина, - Раненый рыцарь.
- Рыцарь! - фыркнул Гонзага. - Скорее бандит, грабитель с большой дороги. Как тебя зовут? - грубо спросил он графа.
Тот чуть отодвинулся от Валентины, перенеся всю тяжесть тела на локоть.
- Умоляю вас, мадонна, не дозволяйте вашему симпатичному пажу подходить ближе. Он так сильно надушился, что я боюсь вновь лишиться чувств.
Насмешка не осталась незамеченной, Гонзага ещё более распалился.
- Я не паж, болван! - и тут же обернулся. - Бельтраме, ко мне!
- Что вы собираетесь делать? - в тревоге воскликнула девушка.
- Мой долг - связать этого бродягу и доставить в Урбино.
- Мессер, вы можете поранить о меня ваши благородные ручки, - ледяным тоном отчеканил граф Акуильский.
- Ага! Так ты ещё угрожаешь мне, негодный? - Но на всякий случай Гонзага отступил на несколько шагов, прежде чем крикнуть: - Бельтраме! Где ты запропастился?
В ответ на поляну вывалились шестеро солдат в латах и при оружии.
- Какие будут приказания, мессер? - спросил их командир, бросив короткий взгляд на лежащего на траве графа.
- Связать этого пса.
Но прежде, чем Бельтраме успел шагнуть к графу, Валентина преградила ему путь.
- Не надо его связывать, - на глазах Франческо из скромной девушки она обратилась в знатную даму, привыкшую повелевать. - Именем моего дяди приказываю вам оставить этого господина в покое. Он - раненый рыцарь, за которым я ухаживаю… потому-то, похоже, и рассердился мессер Гонзага.
Бельтраме в нерешительности переводил взгляд с Валентины на Гонзагу.
- Мадонна, - залебезил Гонзага, - ваше слово для нас - закон. Но вы должны понять, что я действую в интересах его сиятельства, земли которого наводнены грабителями и мародёрами. В уединении монастыря вы не могли научиться отличать бродяг от добропорядочных людей. Бельтраме, выполняй приказ!
Валентина с силой топнула ножкой. Её глаза вспыхнули огнём, отчего она сразу стала похожа на своего владетельного дядю. Но заговорила не она, а Пеппе.
- Раз этим делом занимается уже достаточно дураков, то почему бы и мне не присоединиться к их числу. Мессер Ромео, прислушайтесь к моему совету.
- Поди прочь, шут, - Гонзага замахнулся на него нагайкой. - Нам не до твоих дурачеств.
- Но вам необходимо почерпнуть из моего кладезя мудрости, - он отскочил в сторону, не желая попасть под горячую руку. - Послушай меня, Бельтраме! Мессер Гонзага, вне всякого сомнения, способен отличить бродягу от добропорядочного гражданина, но обещаю тебе, и считай, что с тобой говорит твоя судьба, что, если ты посмеешь прикоснуться к этому господину, тебя свяжут потом куда как крепче, чем этого требует от тебя сейчас мессер Гонзага.
Бельтраме сразу подался назад, заколебался и Гонзага. А Валентина взглядом поблагодарила шута. Франческо же, уже поднявшись, смотрел на всё это с улыбкой, словно происходящее ни в коей мере не касалось его. А тут, когда чаша весов всё ещё колебалась, подоспели Фанфулла и фра Доминико.
- Вовремя вы вернулись, Фанфулла, - обратился к нему граф. - Вот этот симпатяга распорядился связать меня.
- Связать? - негодующе проревел Фанфулла. - На каком, интересно, основании? - он повернулся к Гонзаге.
При появлении Фанфуллы Гонзага сразу сник, а уж от этого вопроса просто попятился.
- Думаю, что ошибся в своём суждении, - залепетал он.
- Каком это суждении? - продолжал бушевать Фанфулла. - Кого это вы вознамерились судить? Иди да утри молоко с губ, мальчишка, и не лезь в мужские дела, пока сам не станешь мужчиной.
Валентина улыбнулась, Пеппе громко расхохотался, Бельтраме и его солдаты ухмылялись, Гонзага злился. Но ему достало ума проявить выдержку.
- Лишь присутствие мадонны сдерживает меня, - с достоинством ответил он. - Но если мы встретимся снова, я покажу вам, как ведут себя настоящие мужчины.
- Вот тогда и поговорим, - и Фанфулла повернулся к графу, раной которого уже занимался фра Доминико.
Валентина, чтобы разрядить обстановку, предложила Гонзаге отвести людей к лошадям и приготовить её паланкин, чтобы они могли продолжить путь, как только фра Доминико закончит перевязку.
Гонзага поклонился, напоследок одарил незнакомцев сердитым взглядом и отбыл, сердито крикнув Бельтраме и солдатам: "За мной". Те незамедлительно последовали за ним.