Улыбнувшись Васильеву, она кивнула головой и любезно спросила:
- Вы не видели доктора Горанова? Его разыскивают по телефону.
- Разве вы не знаете, что он внизу? - удивился Васильев, но его лицо просветлело, засияло, и ему очень захотелось сказать ей еще что-нибудь. Но женщина снова кивнула и вышла.
Симанский равнодушно взглянул на нее и, когда она закрыла за собой дверь, спросил:
- Кто это?
- Медсестра Антонова, - ответил Васильев. - Вы не знакомы с нею?
- Нет, - отрезал биолог. - Не люблю женщин! Для меня это люди второго сорта.
- Интересно! - засмеялся Васильев.
- Что здесь интересного?
- Как что? Вы биолог, а поддерживаете такую теорию!
Симанский махнул рукой, как бы говоря, что эта тема не заслуживает внимания. Они замолчали. Через некоторое время биолог подошел к кровати профессора, поглядел на него и, тяжело вздохнув, сказал:
- Понимаете, никто из близких профессора не верит, что его можно спасти. И консилиумы пришли к такому же заключению…
- Не знаю, - ответил Васильев. - Все выяснится только после операции. Нет безнадежных случаев - все в руках человеческих.
- Величайший ученый страны!.. Да вы, вероятно, и не знаете, как его ценят за границей, - со скорбной улыбкой сказал Симанский. - Этот умирающий человек дал миру больше, чем тысячи таких, как я и вы! Учение о микропроцессах, теория об устойчивости организмов, учение об ускорении процессов размножения, новые открытия в генетике… Венцом его" работы, которую он не успел завершить, являются методы стимуляции заживления ран. - Симанский говорил печально и несколько снисходительно.
- Вы говорите, как на похоронах, - заметил врач.
- В сущности, их не избежать…
- Все решит прибытие цезия, - возразил Васильев, уверенный, что только от этого зависит эффективность операции и жизнь профессора.
- А если не прибудет? - спросил биолог. - В такую ненастную погоду вряд ли кто-нибудь решится лететь из Советского Союза в Болгарию. Только чудом цезий можно получить вовремя.
- А я верю, что мы его получим. Непременно получим! Его послали со специальным самолетом.
- Погода одинакова для всех самолетов, - с едва заметной иронией ответил Симанский и восторженно добавил: - Впрочем, советские летчики великолепны!
Васильев внимательно посмотрел на него. Вдруг приглушенно зазвонил телефон.
- Доктор Васильев, - послышался голос Попова, - получено сообщение, что через сорок минут привезут цезий. Поезжайте за ним на аэродром. Вас заменит доктор Калчев. Возьмите кого-нибудь с собой. Ваши документы готовы.
Васильев повернулся к Симанскому.
- Самолет прибывает! - торжествующе объявил он.
- Наконец-то! - воскликнул ассистент с внезапной радостью. - Теперь появилась надежда. Никто не поверит, что в такую погоду можно летать. Летчик просто герой!
- А я поеду за цезием, - сказал Васильев и взглянул на часы. Ему нужно было дождаться доктора Калчева.
- Возьмите кого-нибудь с собой, не ездите одни. Кто знает, что может случиться, - с беспокойством предложил Симанский. - Если хотите, я поеду с вами. Это вопрос жизни, да еще какой жизни!
Васильев насмешливо улыбнулся.
- Видно, вы начитались приключенческих и детективных историй! Я не вижу ничего опасного в поездке на аэродром. Мы живем…
- …В такое время, когда враг интересуется всем! - добавил Симанский, и его очки блеснули.
- У вас богатая фантазия! Ну что же, попросите доктора Попова. Если он разрешит, пожалуйста, охраняйте меня.
Симанский вышел, чуть не столкнувшись в дверях с маленьким, подвижным доктором Калчевым.
- Беги, Васильев, беги, - заторопил Калчев своего молодого коллегу. - Каждая минута дорога!
Больной по-прежнему был без сознания.
Васильев получил бумаги и вышел на улицу. Там его ожидала уже заведенная санитарная машина. Рядом с шофером сидел Симанский.
- Надо спешить! - нетерпеливо воскликнул он.
И "скорая помощь" помчалась по улицам.
2
Шел проливной дождь. Шоссе было погружено в непроглядную темень. Только блеск молний время от времени озарял разбросанные по сторонам шоссе одинокие дома. Даже на поворотах машина мчалась с такой скоростью, что Симанский закричал шоферу:
- Здорово ведешь, черт, но смотри не угробь нас!
Уставший от продолжительного дежурства Васильев откинулся на сиденье и лениво глядел по сторонам. Весь день он провел в больнице. Главный хирург старался как можно больше держать его около себя. Васильеву льстило внимание Попова: очень немногие врачи пользовались доверием доктора. Знаменитый хирург придирчиво относился к окружающим. С каждой новой операцией росло у молодого врача восхищение учителем, его удивительным талантом. Все в больнице нравилось Васильеву, и он считал ее своим домом, частью своей жизни. Сколько волнений, сколько тревожных часов и беспокойных ночей пережил он в этом доме, где жизнь вела упорную борьбу со смертью…
Но не только работа привязывала молодого врача к больнице. Медсестра Антонова! И сейчас, по дороге на аэродром, Васильев досадовал, что не пригласил Антонову поехать вместе с ним и должен был терпеть компанию неприятного ему Симанского.
Машина остановилась у низкого продолговатого здания. К ним подошел человек в черном плаще.
- Из больницы?
- Да.
- Документы!
Они протянули свои бумаги.
- Самолет прибыл, товарищи. Вон он там! Летчик прямо герой! - с восхищением говорил человек в плаще. - В такую погоду немногие решились бы лететь!
Васильев и Симанский пошли к зданию.
В комнате, куда они вошли, был только один человек. Перед ним на столе лежал небольшой сверток в станиолевой обложке.
Симанский попробовал поднять его.
- Ого, какой тяжелый! - воскликнул он. - Упаковка, наверное, из свинца.
- Вам придется подождать минут десять, чтобы выполнить кое-какие формальности, - извинился служащий. - Мой коллега пошел оформить получение.
- Но мы не можем терять время, - напомнил Симанский. - Речь идет о человеческой жизни!
- Тогда пусть один из вас останется, а другой едет, если вы так спешите, - примирительно сказал служащий.
- Я возьму посылку, а вы, Симанский, оформите получение, - сказал Васильев.
- Конечно, - сразу же согласился Симанский, - поезжайте. Увидимся в больнице. Я же говорил, что спутник необходим!..
Через пятнадцать минут машина снова была в центре города. Улицы совсем обезлюдели, хотя дождь несколько утих. Искусно маневрируя, шофер довел машину до главной улицы, которая вела к больнице. Машина мчалась уже с меньшей скоростью.
Вдруг шофер резко затормозил. Сильный толчок бросил Васильева вперед. На машину чуть не налетел грузовик. Только благодаря отличным тормозам удалось избежать катастрофы.
- Идиоты! - ударившись лбом о ветровое стекло, закричал шофер и обернулся к Васильеву - Как вы, доктор?
- Ничего, - сквозь зубы ответил Васильев. - Сможем ли ехать дальше?
- Подождите, я их… - шофер выскочил из машины.
- Остановитесь! Эй! Дикари! - закричал он вслед грузовику, но тот сделал резкий поворот, увеличил скорость и исчез в темноте.
Шофер еще раз выругался и вернулся к машине.
- Хоть бы номер заметили!
- Я успел увидеть только две последние цифры - "32", - сказал Васильев, который наблюдал через окно за удалявшимся грузовиком.
Они тронулись в путь.
Только теперь врач почувствовал, как больно ему левую руку. При свете уличного фонаря он увидел, что по руке течет кровь. Боль становилась нестерпимой, но он стиснул зубы и молчал.