Понсон дю Террайль
Король-сердцеед
I
В этот день король Карл IX охотился в Сен-Жермене. К концу охоты король собственноручно заполевал волка и, как страстный любитель этого рода спорта, не мог отказать себе в удовольствии избавить несчастное животное от мучительной агонии и всадить ему в голову пулю в тот самый момент, когда свора уже наседала на волка и собиралась растерзать его в клочки.
- В самом деле! - с довольным видом воскликнул король. - Марго, которая так любит охоту, сделала большую ошибку, что не поехала с нами сегодня. Что вы скажете на это, господин де Коарасс? Ведь такая чудная погода!
- В самом деле, ваше величество, погода чудная, - ответил Генрих Наваррский.
- И Марго отлично позабавилась бы! - продолжал король, бросая хитрый взгляд на юного принца.
- А разве ее высочество чувствовала себя недостаточно хорошо сегодня? - спросил Генрих, без смущения выдерживая королевский взгляд.
- Да, у Марго мигрень.
- Это очень неприятная болезнь, ваше величество!
- Ну, у женщин всегда бывает мигрень, когда они не хотят что-нибудь делать, - ответил король, пожимая плечами. - Готов держать пари что, если бы Марго знала о вашем присутствии на охоте, она непременно отправилась бы тоже!
- О ваше величество! Вам угодно смеяться надо мной! - сказал Генрих, будучи на этот раз не в силах удержаться от румянца замешательства.
Но король и сам понял, что зашел слишком далеко, и просто ответил:
- Да я вовсе не шучу. С тех пор как Марго знает, что ей придется выйти замуж за принца Наваррского, она бегает за всеми беарнцами, чтобы узнать у них что-нибудь о своем будущем супруге… Да, - продолжал он, - день был действительно очень удачным, и я уверен, что буду обедать сегодня с большим аппетитом!
- Тем лучше для вас, ваше величество! - заметил Пибрак. - Когда король кушает, его подданные чувствуют голод!
- В таком случае приглашаю вас отобедать со мной, Пибрак! - улыбаясь, сказал король.
- Это такая честь для меня, ваше величество…
- И ваших кузенов тоже!
Генрих Наваррский и Ноэ поклонились, и король Карл IX дал сигнал к возвращению в Париж.
Перед Лувром он сказал Пибраку:
- Сходите к моей сестре, узнайте, не лучше ли ей. Пригласите ее отобедать со мной!
Пибрак отправился исполнять это приказание и, вскоре вернувшись, доложил:
- Ваше величество, ее высочество лежит в постели - боль не унимается!
"Черт возьми! - подумал Генрих. - А как же будет с назначенным мне свиданием?"
За стол король сел вместе с Пибраком, обоими молодыми людьми, слывшими за кузенов последнего, с Крильоном, полковником дворцовой гвардии, и двумя другими придворными, участвовавшими в охоте.
- У меня волчий голод, - сказал он. - Вот то-то я поем! Но король не учел возможного вмешательства случая, способного прогнать самый сильный аппетит какой-нибудь дурной новостью. Не успел он поесть знаменитый суп из свиного сала и пососать крылышки фазана, как ему доложили:
- Ваше величество, городской голова на коленях умоляет принять его немедленно!
- К черту городского голову! - буркнул король.
- Но, ваше величество, голова уверяет, что должен доложить вашему величеству о выдающемся преступлении!
- Ах вот как? - сказал король, обрадованный, что сейчас узнает что-нибудь интересное. - Ну, пусть войдет!
Через минуту дверь открылась, и в комнату вошел величественный старец с благородными манерами и полной достоинства осанкой. Это был городской голова Жозеф Мирон, брат королевского лейб-медика.
- Господин городской голова, - сказал король, протягивая согласно обычаю руку для поцелуя, - уж не охватил ли огонь весь город с четырех сторон? Или, может быть, все мосты снесены половодьем в Сене? Нет? Так что же могло случиться достаточно важного, чтобы дать вам право беспокоить несчастного короля, умирающего от голода?
- Ваше величество, - не смущаясь, ответил голова, - я явился с требованием правосудия. Этой ночью ограблен и убит парижский горожанин, и народная молва обвиняет в преступлении лиц, близких к вашему величеству!
- Однако, господин городской голова! - сказал король, роняя из рук нож. - Я не держу при себе убийц и грабителей! Потрудитесь объясниться!
- На Медвежьей улице жил ювелир по имени Самуил Лорьо, - спокойно начал рассказывать Жозеф Мирон, не смущаясь королевским гневом. - Он был очень богат и женат на молодой, очень красивой женщине. И вот жена Лорьо исчезла!
- Одна?
- Это осталось неизвестным.
- А муж?
- Сегодня утром соседи Лорьо с удивлением заметили, что дверь в его квартиру открыта, хотя обыкновенно он тщательно запирался. Из любопытства кое-кто зашел туда, но уже с первых шагов им пришлось натолкнуться на труп, лежавший в коридоре…
- На труп самого Лорьо?
- Нет, ваше величество, на труп старого приказчика Нова. В следующей комнате у открытого и совершенно пустого денежного шкафа нашли второй труп…
- Муж на этот раз?
- Нет, ваше величество, это был труп ландскнехта, которого еще несколько дней тому назад видели на часах у луврских ворот.
- Черт возьми! - буркнул король, нахмуривая брови.
- Наконец, в верхнем этаже нашли труп старой служанки.
- Ну, а… муж?
- Мужа прибило течением к Нельскому парому. Он был убит ударом кинжала и сброшен в воду.
- Однако, господин городской голова, - крикнул король, - это составляет четыре убийства сразу!
- Четыре, ваше величество!
- Но как попал ландскнехт в эту компанию?
- Ваше величество! Следствие, произведенное по горячим следам, установило, что Лорьо был убит не дома, а около реки. Убит он был ударом кинжала в спину. Хирург, приглашенный мною для осмотра трупа, установил, что смерть последовала моментально и что рана была нанесена тем же кинжалом, которым были убиты старик Иов и служанка. Это был обыкновенный французский кинжал с треугольным лезвием. А ландскнехт убит итальянским стилетом, оставляющим овальную, еле заметную рану.
- Значит, убийца переменил оружие? - спросил король.
- Нет, ваше величество, тем более что кинжал, найденный при ландскнехте, как раз подходит к первым трем ранам. И по всей очевидности, картина преступления такова: неизвестный убийца и ландскнехт подстерегли Лорье, убили его, ограбили. Ключом, нашедшимся при ювелире, они отперли дверь дома, проникли туда и расправились с приказчиком и служанкой, а когда дело дошло до дележа сокровищ, обнаруженных в денежном шкафу, то соучастник убил ландскнехта, чтобы завладеть одному всем!
- Но нашли ли вы какие-нибудь указания, способные обнаружить личность второго грабителя?
- Да, ваше величество, и эти указания настолько серьезны, что я умоляю ваше величество выслушать меня наедине! Король встал и недовольно буркнул:
- Как нарочно, право! Один раз в году случается, что я чувствую аппетит, так именно в этот раз мне непременно должны помешать! Идите сюда, я слушаю вас! - сказал он, отходя с Мироном в дальний угол комнаты.
II
- В доме несчастного ювелира, - сказал Жозеф Мирон, отойдя с королем в угол, - нашли итальянский стилет, которым, очевидно, был убит ландскнехт. Вот он этот стилет, ваше величество!
Взяв в руки поданное ему Мироном оружие, король не мог сдержать возглас удивления: этот самый стилет он не раз видел у Рене и любовался художественной кружевной отделкой рукоятки.
- Кроме стилета, - продолжал голова, - убийца забыл ключ от дома. Этот ключ тоже поражает тонкостью работы. Вот он, ваше величество! Согласитесь, что во Франции таких не делают и что итальянец…
- Господин Мирон, - резко перебил король голову, - совершенно не к чему произносить имена, которые сами напрашиваются на язык. Ступайте с Богом! Даю вам мое королевское слово, что правосудие сделает свое дело.
- Вполне полагаюсь на это! - с достоинством ответил Мирон, уходя.
Король вернулся к столу. Теперь он стал есть очень нехотя и казался мрачным и задумчивым. Гости удивленно переглядывались. Только Генрих и Ноэ не поднимали головы. Наконец король встал и сказал приглашенным:
- До свиданья, господа! А вы, Пибрак, подите к королеве - матери и предупредите ее, что я сейчас буду у нее. Кстати, господа, потрудитесь никому ничего не рассказывать о том, что слышали здесь. Я хочу расследовать это дело, прежде чем слух о нем разнесется!
Приглашенные стали расходиться. Пибрак, проходя мимо Генриха, успел шепнуть ему:
- Подождите меня в приемной!
Генрих и Ноэ остались в приемной. Там к ним вскоре подошел Рауль.
- Господин де Коарасс, - сказал он Генриху, отведя его в сторону, - у меня имеется поручение к вам от Нанси!
- Ну-с, что же ей угодно?
Она поручила мне сказать вам, что бывает мигрень и мигрень и что иная мигрень проходит от того, что в десять часов погуляешь по набережной!
- Спасибо, друг мой! Это все?
- Не совсем, месье! Я хотел бы спросить, как… ну, вы мне обещали… узнать…
- А! Поговорить с Нанси о вас? Не беспокойтесь, я займусь этим!
В этот момент Пибрак вновь прошел через приемную к королю, и молодые люди слышали, как он доложил:
- Ее величество ожидает ваше величество!
- Королева у себя?
- Нет, ее величество находится у ее высочества принцессы!
- Ну так я тоже пойду к Марго! Пибрак вышел из кабинета и быстро увел молодых людей к себе.
"Гм! - думал Генрих, - наверное, Пибрак сообразил, что мы знаем кое-что поподробнее о всей этой истории!"
Но принц ошибался: Пибрак имел в виду совершенно другое.