Молодой человек ускорил шаг и вскоре дошел до моста Святого Михаила. Здесь ему пришло в голову: "Рене сидит в тюрьме, Годольфин - в погребе у Маликана. К чему же я буду рисковать своей шеей и взбираться по шелковой лестнице, когда можно пройти самым обычным путем?"
Ноэ подошел к лавочке Рене Флорентийца и постучал.
VI
Некоторое время в ответ на стук Ноэ никто не отвечал. Наконец девичий голос робко спросил:
- Кто здесь?
- Это я, Паола! Откройте, не бойтесь! Паола открыла дверь, Ноэ скользнул в лавочку, и девушка поспешила запереть за ним дверь.
- Но как вы решились стучать прямо в дверь? - спросила она, увлекая молодого человека к себе в комнату.
- Я знал, что вы одна, - ответил Ноэ. - Я прямо из Лувра и должен сообщить вам ужасные вещи!
- Ах, Боже мой! - с ужасом отозвалась девушка. Ноэ уселся рядом с нею, взял ее за руку и сказал:
- Ведь, кажется, я уже говорил вам, что я родственник господина Пибрака, капитана королевской гвардии? Ну так вот, благодаря ему мне пришлось сегодня обедать с королем!
- Вы должны были понравиться ему, Амори, - с гордостью сказала Паола, - ведь вы такой милый!
- Вы мне льстите! - нежно заметил Ноэ, целуя ее руку. - Итак, во время обеда к королю явился городской голова Жозеф Мирон и потребовал от короля правосудия, так как обнаружено возмутительное злодеяние.
Прерываемый возгласами ужаса девушки, Ноэ рассказал Паоле, как было обнаружено убийство на Медвежьей улице и как неопровержимыми уликами было доказано, что убийцей был Рене.
- И самое ужасное в этом то, что нам теперь придется расстаться! - закончил он.
- Расстаться? - крикнула Паола. - Но это невозможно!
- Паола, - грустно возразил ей Ноэ, - ваш отец оказался негодяем, и вам нужно выбирать между ним и мною. Но это ваш отец, вы любите его… а потому… прощайте, Паола!
Ноэ хотел встать, но Паола бросилась к нему, обвила его шею своими руками и крикнула:
- Нет! Нет! Лучше умереть!
- Так вы готовы последовать за мной? - спросил Ноэ, взволнованный искренней страстью девушки.
- Хоть на край света!
- И если я потребую, чтобы вы бросили отца…
- Я брошу его!
- Но вам никогда не придется увидеть его!
- Так я не увижу его! Я люблю тебя!
- В таком случае до завтра, Паола… до завтра, возлюбленная моя!
- Ты возьмешь меня с собой?
- Да, завтра с наступлением вечера я заеду за тобой! Паола проводила его до дверей и, когда он ушел, залилась слезами.
- Быть дочерью убийцы! - шептала она. - Какой позор! А Ноэ, направляясь к своей гостинице, думал: "До известной степени Генрих прав: дочь Рене будет отличным залогом против покушений Рене. Но вот я-то что стану с ней делать? Жениться на ней я не могу и не хочу, а как бы красива ни была любимая женщина, рано или поздно настанет час разлуки… А потом, люблю ли я ее? Паола очень красива, но… Миетта?"
В этом раздумье он дошел до дверей гостиницы, где его уже ожидал человек, игравший не последнюю роль в событиях предыдущей ночи, а именно Вильгельм Верконсин.
- Ах, сударь, сударь! - сказал Вильгельм, бросаясь к нему. - Знаете ли вы, что случилось?
- Конечно знаю, - ответил Ноэ.
- А я-то в это время помогал госпоже Лорьо бежать! Если бы я был там в это время…
- Так и тебя тоже убили бы, только и всего! - договорил Ноэ. Этот аргумент произвел свое действие на Верконсина.
- Но как же ты узнал обо всем этом? - спросил Ноэ. - Ведь ты хотел укрыться у какой-то тетки, потому что после бегства госпожи Лорьо тебе нельзя было показываться на глаза хозяину!
- Да видите ли, господин Ноэ, тетка попросила меня сходить получить причитающуюся ей ренту, и я не мог отказать ей в этом, так как она очень хорошо относится ко мне. Ну, вот…
- Постой! - под влиянием внезапно мелькнувшего соображения остановил его Ноэ. - Ты, кажется, говорил, что у твоей тетки собственный дом?
- Да, сударь, в Шайльо.
- И ты с ней очень хорош?
- Еще бы! Ведь она считает меня своим наследником!
- Ну, это обыкновенно бывает достаточным мотивом для совершенно обратного отношения!
- А вот тетка и теперь говорит, что я могу смотреть на ее дом и состояние как на свои собственные!
В этот момент послышался шум чьих-то шагов: это возвращался домой счастливый Генрих Наваррский, забывший в своих грезах обо всем на свете и, конечно, о Вильгельме Верконсине. Поэтому немудрено, что его очень удивило присутствие приказчика покойного ювелира.
- Ба, что вы делаете здесь? - спросил он.
- Тише! - ответил ему Ноэ, увлекая за собой в дверь Вильгельма. - Мы поговорим обо всем в комнате! Вильгельм окажет нам серьезную услугу! - шепнул он принцу.
Все прошли в комнату Ноэ.
Тут он спросил Вильгельма:
- Велик ли дом твоей тетки? То есть смогут ли поместиться там еще двое?
- О, конечно, сударь!
- Понимаешь ли, еще двое таких, которые прячутся и не хотят, чтобы их нашли?
- Да ведь не в Шайльо ищут тех, кто скрывается! - ответил Вильгельм.
- Еще недавно, - сказал затем Ноэ, обращаясь к принцу, - вы вторично советовали мне, Анри, приберечь Паолу в качестве заложницы! Ну так Паола выразила мне полное согласие последовать за мной хоть на край света…
- Но ведь ты говорил о двоих! - заметил Генрих. - Кто же второй?
- А Годольфин?
- Как? Ты хочешь поместить их вместе?
- А почему бы и нет? Годольфин ненавидит Рене и обожает платонически Паолу, и если мы поместим их вдвоем, то он и не подумает вернуться к Рене!
- Что же, ты, пожалуй, прав, - ответил Генрих. - К тому же нам еще, пожалуй, удастся узнать что-нибудь от Годольфина!
VII
В то время как Ноэ занимался с принцем Наваррским вопросом о наиболее безопасном помещении Паолы и Годольфина, Крильон входил к королю для доклада.
- Приказания вашего величества в точности исполнены, - доложил он. - Рене арестован по выходе от ее величества королевы - матери.
- А! - сказал король нахмурясь. - Значит, придется выдержать еще натиск с ее стороны! Она не отдаст нам даром своего любимчика, предстоит упорная борьба!
- Ну, ваше величество, - ответил Крильон, - когда король хочет чего-либо, с ним не борются!
- Я буду непоколебим, друг мой Крильон! Ей меня не разжалобить!
В этот момент в дверь тихо постучали.
- Что нужно? - крикнул король. Вошел Рауль, красивый паж.
- Ее величество королева-мать умоляет ваше величество разрешить ей прийти к вашему величеству. Ее величество пыталась уже пройти к вашему величеству, но часовые…
- Хорошо, пусть она войдет! - сказал король. - Да оста вайтесь здесь, герцог! - сказал он Крильону, заметив, что тот встал. - Вы увидите, по крайней мере, король ли я, когда я хочу этого!
Вошла Екатерина Медичи. Она была грустна и одета во все черное.
- Ваше величество, - сказала она, обращаясь к сыну, - я пришла по очень важному делу!
- Я слушаю вас, ваше величество! Не отвечая, Екатерина бросила на Крильона взгляд, как бы говоривший: "Чего торчит здесь этот нахал?"
- Говорите, ваше величество, говорите! - продолжал король. - В присутствии Крильона можно говорить о чем угодно: самое имя "Крильон" равносильно понятию о порядочности!
- Ваше величество, - сказала тогда королева, досадливо закусив губы, - я пришла просить вас освободить человека, оказавшего большие услуги монархии!
- Монархия не имеет привычки сажать в тюрьму своих слуг! - холодно возразил король.
- Этот человек открыл важный заговор!
- Так его, должно быть, уже вознаградили за это!
- Я почтила этого человека своей дружбой и доверием, а его схватили и отвели в тюрьму!
- Уж не говорите ли вы о Рене Флорентийце, ваше величество?
- Да, ваше величество, я говорю о нем.
- Ну, так ваши сведения вполне точны: герцог только что исполнил это дело!
- А, так это герцог? - сказала королева, бросая на Крильона убийственный взгляд.
Крильон только поклонился в ответ.
- Неужели это было сделано по приказанию вашего величества? - продолжала королева со слезами в голосе.
- Ваше величество, - ответил король, - я уже давно предупреждал вас, что Рене подлый убийца и восстановит против меня весь Париж.
- Но Рене безвинно оклеветали!
- Ну, уж в этом пусть разбирается суд!
- Как? Его будут судить? - воскликнула королева.
- Я уже докладывал вам об этом вечером, - холодно ответил король. - Его будут судить и… осудят, надеюсь!
- Но, ваше величество, Рене - необходимый человек…
- Для вас, может быть.
- Нет, для трона, для монархии! Он проникает в тайны прошлого и будущего, раскрывает заговоры…
- Позвольте, значит, он - колдун?
- Если хотите, пожалуй, да…
- Так зачем ему ваше заступничество? Если он обладает сверхъестественной силой, его не удержат в тюрьме никакие запоры! Нет, довольно, ваше величество! Я достаточно долго снисходил к вашему заступничеству, больше я не желаю терпеть такое безобразие. Рене будет судим и менее чем через неделю покончит свою подлую жизнь на Гревской площади, а для того чтобы это было вернее, я поручаю ведение дела Крильону. Герцог! Назначаю вас королевским верховным судьей в этом про цессе и приказываю довести до конца следствие по делу об убийстве Самуила Лорьо, для чего в ближайший присутственный день вами должно быть созвано заседание парламента. Если выяснится, что Рене виноват - в этом я ни на минуту не сомневаюсь, - он должен быть колесован живым и потом четвертован на Гревской площади!