- Я уже телеграфировал: блеск! - холодно ответил Гарри Блаунт, употребив слово, которое в устах подданного Соединенного Королевства должно было выражать необычайный восторг.
- Однако, - добавил Альсид Жоливэ, - я в то же время счел необходимым указать моей кузине…
- Вашей кузине?… - прерывая собрата, удивленно повторил Гарри Блаунт.
- Да, - продолжил Альсид Жоливэ, - моей кузине Мадлэн… Именно с ней я и состою в переписке! Ей, кузине, нравится узнавать обо всем достоверно и незамедлительно!… Вот я и счел необходимым отметить, что на этом празднике словно какое-то облачко омрачило чело государя.
- А мне оно показалось сияющим, - ответил Гарри Блаунт, возможно, желая скрыть свое подлинное мнение на этот счет.
- И, разумеется, вы оставили его сиять и на столбцах "Daily-Telegraph"?
- Именно так.
- А помните, господин Блаунт, - спросил Альсид Жоливэ, - что произошло под Вильно в тысяча восемьсот двенадцатом году?
- Помню, сударь, словно сам при этом присутствовал, - ответил английский корреспондент.
- В таком случае, - продолжал Альсид Жоливэ, - вы должны знать, что императору Александру в разгар праздника, устроенного в его честь, доложили, что Наполеон с авангардом французской армии только что пересек Неман. Однако император не покинул праздника и, несмотря на крайнюю важность сообщения, которое могло стоить ему империи, проявил не больше беспокойства…
- …чем наш хозяин несколько минут назад, когда генерал Кисов сообщил ему, что между русской границей и Иркутской губернией оборваны телеграфные провода.
- А, так вы знаете и об этой мелочи?
- Да, знаю.
- Мне же было бы просто невозможно ее упустить, ведь моя последняя телеграмма дошла до Удинска , - заметил с явным удовлетворением Альсид Жоливэ.
- А моя только до Красноярска, - не менее довольным тоном ответил Гарри Блаунт.
- Значит, вам известно и то, что войскам в Николаевске был послан приказ о выступлении?
- Да, сударь, причем одновременно с ним казакам Тобольской губернии была направлена телеграмма с распоряжением подтянуть резервы.
- Совершенно верно, господин Блаунт, об этих мерах мне тоже известно, и - поверьте - моя милая кузина уже завтра будет извещена о случившемся!
- Точно так же, господин Жоливэ, как и читатели "Daily-Telegraph".
- Вот именно! Когда видишь все, что происходит…
- И слышишь все, что говорят…
- Назревают интересные события, господин Блаунт, за которыми стоит понаблюдать.
- И я непременно понаблюдаю, господин Жоливэ.
- Стало быть, мы, возможно, встретимся на почве уже не столь надежной, как паркет этой гостиной!
- Не столь надежной, конечно, но зато…
- Но зато и не столь скользкой! - ответил Альсид Жоливэ, как раз в эту секунду успев поддержать своего коллегу, который, отступая назад, чуть не потерял равновесие.
На этом корреспонденты расстались, в общем весьма довольные тем, что ни один не опередил другого. Игра прошла на равных.
В этот миг двери залов, смежных с большой гостиной, распахнулись, открыв взорам гостей столы, пышно уставленные дорогой посудой из фарфора и золота. На столе, что стоял посредине и предназначался для князей, княгинь и членов дипломатического корпуса, сверкала бесценная ваза, вывезенная из Лондона, а вокруг этого ювелирного шедевра поблескивали под огнями люстр тысячи приборов самого восхитительного сервиза, когда-либо покидавшего мануфактуры Севра .
Гости Нового дворца устремились в залы, где их ждал ужин.
Только что возвратившийся генерал Кисов быстро подошел к офицеру гвардейских стрелков.
- Что нового? - тотчас, как и в первый раз, спросил офицер.
- Телеграммы не идут дальше Томска, государь.
- Гонца, и не медля!
Офицер оставил гостиную и удалился в просторную смежную комнату. Это был рабочий кабинет, расположенный в угловой части Нового дворца и обставленный обычной мебелью из мореного дуба. На стенах висели картины, среди которых было несколько полотен с подписью Ораса Берне .
Офицер сразу же распахнул окно, как если бы его легким недоставало кислорода, и вышел на широкий балкон вдохнуть свежего воздуха, очищенного прохладой чудесной июльской ночи.
Перед его глазами, купаясь в лучах луны, высились округлые стены крепостного вала, внутри которых возвышались два храма, три дворца и арсенал. Вокруг этих стен вырисовывались три разных города - Китай-город, Белый город и Земляной город, с огромными европейскими, татарскими или китайскими кварталами, над которыми поднимались башни, колокольни, минареты и купола трехсот церквей, чьи зеленые главы были увенчаны серебряными крестами. В неширокой речке с извилистым руслом мерцали там и сям отблески лунных лучей. А вокруг на много километров простиралась причудливая мозаика по-разному расцвеченных домов.
Этой речкой была Москва-река, этим городом - Москва, стеной укреплений - Кремль, а офицером гвардейских стрелков, что скрестив руки и с думой на челе стоял и рассеянно слушал шум, нисходивший от Нового дворца на древнее московское городище, был русский царь.
Глава 2
РУССКИЕ И ТАТАРЫ
Если царь столь внезапно покинул гостиные Нового дворца, когда праздник, устроенный им для гражданских и военных властей и для важных сановников Москвы, был в самом разгаре, - значит, по ту сторону уральских границ в это время происходили серьезные события. Уже не оставалось сомнений, что страшное нашествие грозило лишить сибирские провинции российской автономии.
Азиатская Россия, или Сибирь, занимает площадь в пятьсот шестьдесят тысяч квадратных льё , насчитывая около двух миллионов жителей. Она простирается от Уральских гор, отделяющих ее от Европейской России, до берегов Тихого океана. На юге по весьма условной границе ее окружают Туркестан и Китайская империя, на севере сибирские земли омывает Ледовитый океан - начиная с Карского моря вплоть до Берингова пролива.
Сибирь разделена на ряд губерний, или провинций, а именно: Тобольскую, Енисейскую, Иркутскую, Омскую и Якутскую; в нее входят еще два округа - Охотский и Камчатский , а также два края - киргизов и чукчей, - ныне подчиненные московскому правлению.
Эти обширные степные просторы, протянувшиеся с запада на восток более чем на сто десять градусов географической долготы, являются вместе с тем местом ссылок для преступников, страной изгнания для тех, кто указом приговорен к выселению.
Высшую царскую власть в этой огромной стране представляют два губернатора. Резиденция одного находится в Иркутске, столице Восточной Сибири; местом пребывания второго является столица Западной Сибири Тобольск. Эти две Сибири разделяет река Чула - приток Енисея.