Мы всегда объективированно рассуждаем об объектах наблюдаемых в оведении выражений мысли, сознании и тому подобном (то есть в нас встроено сидение на двух стульях, мы не можем избавиться от нахождения одновременно в двух мирах - в мире объективированно видимых нами объектов и в мире говоримого чужим сознанием о них, мы никогда последнее не берем прямо), и поэтому в левой части схемы мы говорим, что это - так, в смысле наблюдения извне физических последовательностей явлений. Независимая операция выбора внешних чужому сознанию объектов как его объектов. Всегда наблюдаем независимыми внешними средствами (то есть внешнее задается в независимом виде, известном помимо внутреннего каким-то образом). И, как это ни парадоксально, именно тогда мы не имеем никакого объективного взгляда на сознательные выражения как объект, имеющий историю. При универсальной (а на деле, частной) временной последовательности, "до" и "после" разделены одной и той же точкой фиксированного "настоящего момента" (при наблюдении извне) или пересечения, и все выстраивается в одну линию одного измерения. Но на деле "после" совсем другое (да и "до" тоже, и нет однозначной распределенности последовательности течения от прошлого через настоящее в будущее). И "точка" скрывает пазуху, полость интервала, где помещен научный предмет, начинающий совсем другие цепи и последовательности (научный предмет пространствен и времен, то есть и наша мысль, которая его часть, элемент, и не чистым умом мы познаем). Помещено эмпирическое тело (базовый слой, сторона научного предмета). Прежде всего, не просто это так (на схеме), а нужно, чтобы всегда было понято, известно, схвачено, что "это так". Парменид: "то, что есть, тождественно с мыслью, его узнающей…" То есть это так и "это так" - разные вещи. Дискретное вырывание из физической цепи (логический индивид - лишь на уровне интерпретации и рефлексии, то есть повторения эквивалентом). Акт интерпретации вынимает из физической цепи и ставит в другое, логическое пространство, где свои последовательности и цепи. И может ничего общего не иметь с последовательностью (ячеечной, линейной) принимаемых восприятии единичных объектов и мыслей о них, о которых мы судим в своей, предполагаемой универсальной последовательности. Активные внутренние преобразования, меняющие события и что-то определяющие в структуре законов (то есть физическое содержание уравнений в смысле различного распределения реальных и мнимых смыслов и выбора начальных и краевых условий). Не догадавшись о преобразованиях [и не поняв, что научный предмет составляет с человеком и его живыми состояниями единое (и сложное для анализа) структурное целое, где эти преобразования имеют воспроизводящуюся и повторяющуюся инвариантную меру порядка (но это не преданная группе мера, а возникающая в самом процессе преобразований, вместе с ним), модулирующую и генерирующую бесконечно (в смысле актуалгенеза), с картинами, атомами, скрытой памятью, резонансом (поскольку резонируем в структурах) и так далее], марсианин, например, ничего не поймет в видимых, наблюдаемых поведенческих проявлениях, на деле натурально необъяснимых, естественным воздействием не порождаемых. То есть поскольку монад он не увидит. В качестве знающих X, они - часть (необратимо) мира, в котором имеет место X, и это имеет наблюдаемые следствия, которые для стороннего вселенского наблюдателя были бы поведением (а не знанием и его проявлениями) и которые в то же время природой в физическом смысле не производились бы, то есть не укладывались бы в физические законы поведения мира (например, если бы марсианин мог бы непосредственно снимать показания приборов или получать фотоснимки фантазмов и галлюцинаций в наших органах чувств), представляя неустранимый и несводимый "исторический элемент". И как бы он, зная физические законы, специфицировал начальные условия? (К тому же, эксперимент ведь всегда земное!) Так что, нечто о мире в самом мире (мышление как часть реальности и, следовательно, вне каждого из нас), и настоящая натуральная философия должна уметь брать познания в таком разрезе, то есть фактически составляя континуум и из бытия и из сознания, а не раздельно, где сразу возникал бы вопрос об истине как соответствии отделенному и созерцательно внеположному. Ср. § 39. Для такой философии принцип свободного действия как особой формы активности или генеративных свойств сознательно-деятельных, чувствующих и наблюдающих систем четко выделен (как и принцип самой жизни в биологии, принцип инерции - в изучении мертвой природы и тому подобное) и должен с самого начала приниматься в качестве далее несводимого постулата, с самого начала устанавливающего строй мысли для исследования и понимания конкретных проявлений жизни такого рода систем. Но физическое должно браться лишь так, как оно является частью тела монады, то есть вместе и через генерированное. Континуум "бытие-сознание". То есть на основе двух абстракций: 1) феноменологический сдвиг, 2) порождающие свойства живых сознательно-деятельных систем (с их избыточностью и динамизацией).
§ 11. Ангельское тело (ангелы - индивиды, а мы - нет, мы в лучшем случае личности, но не индивиды). Но именно тело, следовательно, очень пространственно-временно (только, как мы увидим, это другое, неевклидовое пространство-время, хотя и столь же принудительное и различительное физически). Без этих ограничений нет познания, познает не "ум". Под "чувственностью" и следует понимать это тело (тогда речь может идти о расширенной чувственности, а не естественно со-природной и раз навсегда данной). Таким образом, формы, гармонии, вместе с их "телами", живут как отдельные живые существа, организмы (но мы можем мыслить их существование лишь символически, а не предметнонатурально, и не применяя обычных наглядных категорий - скажем, они не умирают и не бессмертны, а мы в них всплываем и из них уплываем). Так называемые "парадигмы" есть лишь их последствия и эмпирически наблюдаемые реализации на уровне индивидуально- психических механизмов и культур. Все от немногих. Кто-то реализовал бытийный эксперимент своей жизни. И этим создал жизнь (как форму, разрешающую приведенные в действие силы) и передал ее другим. Нам остались символы этого деяния, которыми мы непрерывно и вновь и вновь воссоздаем себя в качестве живущих этой жизнью. Здесь незамкнутые целостности и "живое", актуальное взаимодействие (то есть без внешнего и внутреннего в смысле классического разделения). Постулат о его обязательной, далее не анализируемой данности (данности не сознанию, а самого по себе - "должно иметь место, происходить, быть") и вырывает нас впервые из философии сознания, из регулятивных рамок аподиктичности первичной ясности "данности сознания" - должно "само сделаться" (вместо умозрительной лишь непрерывности, что и получило в философии возвышенное название "бытия"). Принципиальный плюрализм. И обязательная дискретность (иначе нет передачи и сохранения приобретенного; точки скрещения и пересечения напряжений, различий и противостояний поддерживают
Одно и отделяют от всего другого, иначе все растворилось бы в каше и не было бы никакой эволюции). (То есть конечность и дискретность - вообще условие, почему есть многое). В монаду нас вводит (и в нее развертывает) мутация. И для анализа все дело в тех неявных зависимостях и неконтролируемых процессах, которые "до", "возле", "вокруг" этого мутационного всплеска формы (проработочно реализуемой действительными явлениями). Эти связи нечто иное, чем связи зависимого происхождения (например, идеологические, натуральные и так далее). Но чем иное?
§ 12. Разрешающая способность "тел". Миры и перевод с языка одного на язык другого. Понимание и индивидуальные формы. Forclusion - невозможное. Антиномия: видеть А - сумасшествие; нужно сойти с ума, чтобы увидеть А. Интерпретируем вторично (и, следовательно, зависимо), чтобы не сойти с ума (и становимся, тем самым, "вещами" - живая бесконечность умирает). Возможна лишь косвенная развязка, приведением в действие других сил, которые размоют и переключат завязку, сцепление, а не прямое решение.
§ 13. Люди сами создают в объекте условия приобретения знаний о нем, и зависимости познания (как отличающиеся от натуральных) есть зависимость людей от последствий и продуктов собственной деятельности (опредмеченных и объективированных и вступающих в собственные взаимоопределения и зависимости).
Следовательно, содержание знаний неразрывно связано с предметной деятельностью и в ней прежде всего коренится в смысле основных своих условий и продуцирующих знание сцеплении, а не в какой-либо заданной и природно вечной организации ума, "души".
Это значит, что содержание деятельности (= содержанию предмета) производится и существует в исторических формах, что "сетки" и содержательные конструктивные поля мышления историчны, образуют замкнутые горизонты мысли (развитие есть их размыкание), и что, следовательно, в конкретном содержании знания существуют и действуют генетические мыслительные связи (помимо структурных, одновременных). (Вот здесь и нужно поговорить о сцеплениях и кри- сталлизациях как истории; поля и горизонты замкнуты, ибо каждый раз логическое пространство, за которым нечего объяснять; но одновременный плюрализм, разбегание этих логических пространств; закодированная возможность множественности есть гарантия против тупиков эволюции; в данный момент мы являемся частью, "телом" жизни какого-то сверхиндивида, монады - но мы в принципе не знаем, какого, наше дело - работать, а логичность есть лишь наша принципиальная неспособность видеть сейчас наш горизонт). Снова пример: Галилей - Кеплер - Ньютон.