- Вы уверены, что это - разрушенная деревня? - спросил он, указывая на заштрихованное пятно на карте, отмеченное Прайсом.
- Я не мог бы поклясться в этом, сэр, поскольку не умею читать карты. Это может быть любая из этих пометок, сэр, или, возможно, ни одна из них.
- Тогда, какого черта вы показываете это мне?
- В надежде на вдохновение, сэр, - сказал Прайс виновато. - Я пытаюсь помочь, сэр. Попытка поднять наш дух. - Он посмотрел на карту снова. - Возможно это не очень хорошая карта? - предположил он.
- Может сгодиться на растопку, - повторил Харпер.
- В одном хотя бы можно быть уверенным, - сказал Шарп, забирая карту у Прайса, - мы не пересекли водораздел, значит эти ручьи должны течь на запад. - Он сделал паузу. - Или они, возможно, текут на запад. Или весь этот чертов мир перевернулся вверх тормашками. Но поскольку у нас есть чертов шанс, что этого не произошло, мы будем двигаться вдоль этих чертовых ручьев. А это, - он швырнул карту Харперу - на растопку.
- Вот так поступал мой дед, - ворчал Харпер, сворачивая смятую карту и засовывая ее в карман потертой и рваной зеленой куртки. - Он следовал за водой…
- Заткнись, - сказал Шарп, но на сей раз не сердито. Он говорил тише, в то же самое время указывая рукой товарищам, чтобы пригнулись. - Чертова жаба, - сказал он негромко, - или не знаю кто. Никогда не видел такой формы.
- Твою мать! - пробормотал Прайс и лег на землю.
Причиной тому был всадник, показавшийся на расстоянии в двести ярдов. Всадник не видел британских пехотинцев и, похоже, не пытался обнаружить противника. Его лошадь свободно бродила по долине из стороны в сторону, покуда всадник не натянул поводья; затем он устало сполз с седла, намотал поводья на руку, расстегнул мешковатые брюки и стал мочиться у обочины. Дым от его трубки плыл в сыром воздухе.
Раздался щелчок - это Харпер взвел курок винтовки. Солдаты Шарпа, даже те, кто прежде спал, теперь лежали в траве, готовые к бою, и даже если бы всадник обернулся, он вряд ли заметил бы пехоту. В роте Шарпа служили ветераны-застрельщики, закаленные двумя годами войны в Португалии и Испании, обученные не хуже любых других солдат в Европе.
- Узнаете форму? - тихо спросил Прайса Шарп.
- Никогда не видел такой прежде, сэр.
- Пат? - Шарп обернулся к Харперу.
- Похож на клятого русского, - сказал Харпер.
Харпер никогда не видел русского солдата, но почему-то воображал, что русские носят серые мундиры, а этот таинственный всадник был во всем сером. На нем была короткая серая куртка драгуна, серые брюки и серый плюмаж из конского волоса на сером стальном шлеме. Или, возможно, подумал Шарп, это серый чехол из ткани - чтобы металл шлема не отражал свет.
- Испанец? - предположил Шарп.
- Доны всегда разряжены как петухи, сэр, - возразил Харпер. - Донам не понравилось бы умирать в сером тряпье.
- Может, он партизан, - сказал Шарп.
- У него оружие как у лягушатника, - сказал Прайс, - и штаны тоже.
Справлявший нужду всадник был действительно вооружен как французский драгун. Он носил прямой кавалерийский палаш, короткоствольный карабин в седельной кобуре, из-за пояса торчала рукоятка пистолета. На нем были те самые мешковатые штаны, saroual, которые предпочитают французские драгуны, но Шарп никогда не видел, чтобы французский драгун носил серые штаны и тем более серую куртку. Драгуны противника носили зеленые мундиры. Не охотничьи темно-зеленые, как куртки британских стрелков, но светлее и ярче.
- Может, у педиков кончилась зеленая краска? - предположил Харпер и замолчал, поскольку всадник застегнул мятые штаны и вскочил в седло. Он тщательно осмотрел долину, не увидел ничего, что бы могло его встревожить, и повернул коня в обратную сторону. - Разведчик, - негромко сказал Харпер. - Его послали посмотреть, нет ли кого-нибудь здесь.
- Он чертовски плохо выполнил задание, - отметил Шарп.
- Тем лучше для нас! - воскликнул Прайс. - К счастью, мы движемся в другую сторону.
- Нет, Гарри, - возразил Шарп. - Мы должны посмотреть, кто эти ублюдки и что они там делают. - Он указал на гору. - Сначала вы, Гарри. Возьмите своих людей и на полпути ждите нас.
Лейтенант Прайс повел красномундирников в вверх по склону. Половина роты Шарпа носила красные мундиры британской линейной пехоты, в то время как другая половина, как и сам Шарп, - зеленые куртки элитных стрелковых полков. Превратности войны привели стрелков Шарпа в батальон красных мундиров, а бюрократическая инерция удерживала их там, к тому же теперь было трудно сказать, где стрелки, а где красные мундиры, настолько потертой и выцветшей была форма на тех и на других. На расстояния они все казались одетыми в коричневое - из-за дешевой домотканой португальской ткани, которую солдаты были вынуждены использовать для ремонта.
- Вы думаете, что мы пересекли границу? - спросил Харпер у Шарпа.
- Похоже на то, - ответил Шарп сердито, все еще недовольный собой. - Хотя никто не знает, где эта чертова граница, - добавил он, оправдываясь.
Отчасти, он был прав. Французы отступали из Португалии. В течение зимы 1810 года противник оставался перед линиями Торрес Ведрас, на расстоянии полдневного марша от Лиссабона, предпочитая мерзнуть и голодать, но не отступать к базам снабжения в Испании. Маршал Массена знал, что отступление означает отдать всю Португалию британцам, в то время как атаковать линии Торрес Ведрас было бы чистым самоубийством, и таким образом он просто стоял, не наступая и не отступая, стоял и голодал всю эту бесконечную зиму, глядя на огромные земляные сооружения, протянувшиеся от ряда холмов через узкий полуостров к северу от Лиссабона. Долины между холмами были заблокированы массивными дамбами или баррикадами, переплетенными колючими кустарниками, в то время как на вершинах холмов и их склонах, изрытых траншеями и амбразурами, были установлены артиллерийские батареи. Эти линии, голодная зима и неустанные нападения партизан наконец пересилили желание французов захватить Лиссабон, и в марте они начали отступать. Теперь стоял апрель, и отступление замедлялось на холмах испанской границы, поскольку именно здесь маршал Массена решил оказать сопротивление. Он полагал, что сможет бороться и победить британцев на рассеченных реками холмах, к тому же за спиной Массена стояли крепости-близнецы Бадахос и Сьюдад Родриго. Эти две испанских цитадели превращали границу в непроходимый барьер - однако в данный момент Шарпа беспокоило не тяжелая битва на границе, что предстояла впереди, а скорее таинственный серый всадник.
Лейтенант Прайс достиг мертвого пространства на полпути к вершине холма, где его красные мундиры и затаились, в то время как Шарп жестом приказал стрелкам двигаться вперед. Склон был крут, но зеленые куртки поднимались быстро: как все опытные пехотинцы, они испытывали здоровый страх перед кавалерией противника и знали, что крутой склон - самый надежный барьер между ними и всадникам, так что чем выше стрелки заберутся, тем безопаснее и счастливее они будут чувствовать себя.
Шарп миновал отдыхающих пехотинцев и продолжил путь к гребню хребта, разделявшего две долины. Приблизившись к гребню, он махнул стрелками, которые улеглись в невысокой траве, а сам пополз вперед, к линии горизонта, чтобы посмотреть вниз, в меньшую долину, где исчез серый всадник.
И в двухстах футах ниже себя видел французов.
Все они носили странную серую форму, но Шарп теперь знал, что они были французами, потому что один из кавалеристов нес на копье флажок. Маленький, с раздвоенным краем флажок, нужный для того, чтобы в хаосе битвы отличать своего от чужого, и этот потертый и помятый флажок был красно-бело-синим триколором врага. Знаменосец сидел на лошади в центре маленького заброшенного поселения, в то время как его спешенные компаньоны обыскивали полудюжину хижин из камней и соломы, похожих более на временные летние пристанища пастухов, которые на лето пригоняют свои стада на горные пастбища.
В поселении было только с полдюжины всадников, но с ними была и горстка французских пехотинцев, также одетых в простые серые мундиры вместо обычных синих. Шарп насчитал восемнадцать пехотинцев.
Харпер, извиваясь, подполз к Шарпу.
- Иисус, Мария и Иосиф, - прошептал он, увидев пехоту. - Серые мундиры?
- Возможно, ты прав, - сказал Шарп, - может, у педерастов действительно кончилась краска.
- Жаль, что у них не кончились патроны для мушкетов, - сказал Харпер. - И что мы будем делать?
- Уберемся прочь, - сказал Шарп. - Нет никакого смысла сражаться за эту дыру.
- Аминь, сэр. - Харпер начал сползать обратно в долину. - Так мы уходим?
- Дай мне еще минуту.