Борькин сын
Я павлинов кормить всегда через антилоп-гну ходил. Их в клетке трое жило - Борька, Борькина супруга и Борькин сын. Правда, где и кто - различить сложно. Но я потом приноровился определять. По поведению. Тот, кто бежит за мною вдоль забора, территорию охраняет, и потому - Борька. Та, которая стоит и ласково на Борьку смотрит: мол, во как охраняет! - его супруга. А тот, который от меня за забор прячется, - Борькин сын. Не знает он еще, что я и сам к нему не пошел бы, потому, что у него, у Борькиного сына, рога. А как узнает, то я от него прятаться начну.
Ну, ходил я месяц, ходил другой, в Борькиной клетке всегда три антилопы было. И вдруг иду, смотрю - четыре! Я даже глаза протер! Откуда бы еще одной взяться? Точное Борькино отражение, только маленькое, лежит возле Борькиной супруги и большими глазами: хлоп, хлоп.
Ничего себе, думаю! Два Борьки! Гляжу - Серега идет - смотритель за антилопами.
- Зачем, - спрашиваю, - тебе, смотритель за антилопами Серега, два Борьки? Неужто одного не хватало?
- А это, - отвечает Серега, - и не Борька вовсе, а Борькин сын!
- Ужели второй? - охнул я.
- Точно! - кивнул Серега. - Если не дочка.
Ну это мы определим. Если будет возле забора бегать, то сын, ну а если уж на горке стоять и смотреть ласково, то - дочь. Это как пить дать!
Волки
Я все думал, какой же зверь тебя встречает первым, когда входишь в Московский зоопарк? Не медведь ли? Или макаки?
Оказывается - волки! Обычные наши. Серые. Те, которые зайчиков… того. Те, которых Патрикеевна вечно за нос водит и в дураках оставляет. Идешь мимо их вольеры, а они скачут, рычат, словно настоящие, дикие, а ты думаешь. Как это Патрикеевна решилась эдаких за нос водить? Их и за нос-то не схватишь! Руку откусят. По самое колено!
Рычат волки, как настоящие, а в глазах интерес светится, мол, поверит человек рыку или нет?
Но я-то их прыжкам и грозному голосу не верю, потому что знаю: никакие они не дикие, и вообще состоят в Отделе дрессированных животных, у Новинзона. А у того диким захочешь, не останешься. Все клыки обломает. Будто я Новинзона не знаю!
Вой
Волки у нас в Московском зоопарке не настоящие. Логово в их клетке из цемента, не настоящее, и волки такие же - поддельные. Сначала-то я думал: лесные волки, сибирские, матерые. В крайнем случае - тамбовские, а потом, глядь, на них ошейники! Совсем я от этого за волков расстроился. Какой же это волк - с ошейником? Это уже собака какая-то. Полудикая. Волк должен быть непреступен и кровожаден. А эти хвостами виляют, как дворняги, и в глаза заглядывают.
Интересно, думал я, как бы они в лесу питались, если бы каждому лосю в глаза заглядывали? Умерли бы, наверное, с голоду.
Совсем я по этому поводу уважение к нашим "серым" потерял.
Но однажды задержался я на работе и уходил по темному зоопарку поздно ночью, когда луна была уже высоко. И вдруг услышал я волчий вой. Такой, что мурашки холодным ручейком по спине побежали.
Даже остановился я. Заслушался. Красивый вой был. Лунный. Таежный.
- Неужели, - думаю, - наши волки воют?
Подошел ближе, гляжу - они.
Ошейник, ошейником, а вой у волков настоящий, по коже дерет! На вой-то ошейника не наденешь!
Послушал я, послушал и завыл вместе с волками.
"Скала"
Есть в Московском зоопарке "скала". Все раньше вокруг меня говорили, мол: что-то там на "скале", или нужно чего-то отвезти на "скалу", а я думал, что же это за "скала" такая? Воображение мое рисовало мощные каменные уступы, протыкающие твердыми остриями низкое небо. Искал я эти острия по всему зоопарку и не находил. Что же это за "скала"?
Однажды предложил мне мой начальник, Коля Скуратов, зайти с ним на "скалу" к Марье Борисовне, и я согласился. Хотя и побаивался. Что это за Марья Борисовна, которая на скале живет? Уж не ведьма ли? А вдруг эта скала - высокая. Зайти-то на нее - зайдем, а как спускаться будем? Не по веревке ли? Хотя, конечно, я прекрасно понимал, что никаких значительных горных массивов в зоопарке быть не может. Я бы их давно заметил.
И верно: "скалою" оказалось высокое здание, замаскированное строителями под обрыв. А к нему с разных сторон вольеры примыкают, с хищными птицами: беркутами, орланами, грифами. И еще там оказалась дверь. Мне даже смешно стало: какая дверь в обрыве?
Постучали мы с Колей, и открыла нам женщина по имени Марья Борисовна.
Поглядел я на нее, ничего… не ведьма, вроде, Хотя и в "скале" живет. Пригласила хозяйка нас чаю выпить - индийского черного, с печеньем. Тут я совсем успокоился, потому что настоящие ведьмы зельем из лягушек питаются и чаю не пьют. Тем более индийского, черного.
Каска и палка
Я давно подозревал, что пернатые хищники: орлы да беркуты - звери опасные. А в Московском зоопарке в этом окончательно убедился. Потому что узнал: когда служительница Марья Борисовна к ним вольеру заходит, чтобы кости убрать, каску надевает, строительную. Зачем бы это - если птицы в клетке мирные? Значит, опасность в орлах и беркутах кроется. Значит, наскочить они могут и откусить чего-нибудь. У Марьи Борисовны они ничего еще не откусили, потому что у нее это что-нибудь в каску спрятано. А вот у Женьки Маленькой ухо отхватили. Не все, половину, но все равно - неприятно. Что это за человек, и вдруг - без пол-уха?
- Как же это вышло? - спросил я Женю. - Неужто без каски зашла?!
- Ага, попробуй-ка, найди на меня каску! - говорит Женя. - Все велики! Глаза закрывают, и ничего не видно. А так к хищникам еще опаснее заходить.
И я соглашаюсь. Хищника, его видеть надо, а то зачем тебе каска, если не знаешь, с какой стороны нападать будут?
- Так вы, наверное, теперь на "скалу" убираться не ходите? - спрашиваю я.
- Хожу, - отвечает Женя Маленькая. - А куда деваться? Надо же помогать Марье Борисовне. Только я теперь туда с палкой хожу. Сначала покажу ее всем орлам, а потом прибираюсь.
Палка - это хорошо, подумал я. С палкой даже лучше чем с каской, потому что все видно.
Террариум
Давно я хотел зайти в террариум, где змей показывают, и вот, наконец, зашел. Иду я, гляжу, за стеклами змеи, ящерицы: одна страшнее другой, а в последнем окне, вообще, крокодил-аллигатор.
Плавает в бассейне, как поплавок, и не двигается.
Долго я на него, смотрел, увидеть хотел, дышит или нет? То ли зрение у меня вконец испортилось, то ли воздух втягивал крокодил-аллигатор уж очень незаметно. Только показалось мне, что не дышит.
Тогда я спросил Вову, который в террариуме заместителем начальника работал:
- Крокодил-аллигатор у вас живой, или как?..
Подумал Вова-замначальника и ответил:
- А шут его знает! Мы к нему не заходим!
Тогда я сообразил, что, наверное, все-таки - живой. Раз к нему заходить боятся.
Капибара
Появился в Московском зоопарке такой зверь - капибара. И никто про него ничего не знал. Знали только, что - капибара, и все. И привет.
Тогда его все разглядывать принялись, чтобы определить, что это за зверь все-таки. Привычки чтоб его понять и пристрастия.
По виду зверь-капибара на свинку похож морскую. Однако размером с собаку. А может, у него от собаки не только размер? Может, он еще и кости грызть любит?
И все подумали: какой ужас, если морская свинка до такого докатилась! Такую дома уже не заведешь. Ладно, если собака на всех кидается. У той обязанность такая. Ее для того выводили. А если свинка бросаться начнет? Куда ж это годится? И все решили, что - никуда.
И стали дальше про него думать.
- На крысу он похож! - сказал кто-то.
Все посмотрели и согласились. Похож. Только на бесхвостую, и размером с собаку. И снова ужаснулись. От простой-то крысы шарахаешься, а тут вон какая! По колено. Да еще и кости любит!
Тут зверь-капибара зашел в воду и плавать стал.
- Нет, - подумали все, - не крыса. Крыса так не плавает. Загребает по другому. Крысы вообще плавать не любят. Что они - бобры что ли?
А, может, капибара и вправду - бобер. Но почему тогда - "капибара"? Так и назвали бы "бобром". Чего именами-то разбрасываться?
- Если сейчас плотину строить начнет, то точно, бобер, - сказал кто-то.
Но не стал зверь-капибара плотину строить. Вылез он из воды и сено есть стал. Прямо охапками в себя запихивать.
- Не бобер это и не собака. Вон как на сено налегает! И уж не крыса. Те и за деньги сена в рот не возьмут. Не таковские. Да кто ж это, в самом деле?
Тут подошла Любовь Константиновна Курилович, научный секретарь, и сказала.
- Да это же капибара, из Южной Америки. Самый большой грызун!
Посмотрели все снова на капибару, и вправду - большой. С собаку.
- А чего ж он ничего не грызет, - засомневался кто-то. - Может, не климат?
- А вот сейчас подзакусит, и грызть начнет.
И верно, перекусил капибара сеном и деревянное бревно грызть начал. Специально положенное.
- Смотреть за ними надо, сказал кто-то. А-то, если грызун, сбежит, потом в квартирах заводиться начнет и грызть. Ладно, кабы меньше был, а-то вон какая чушка! Представляю, какие норы в полу делать будет! Сам провалишься!
Все согласились и решили за капибарой смотреть в оба. Чтобы не сбежал и не завелся. Дома и мышей хватает.