* * *
Поручик Рагуза ошибался. Черный обрезиненный провод, что струился по стене и исчезал в окне второго этажа, вовсе не вел в девичью спальню. Наоборот, у Дзендзеевских в этой комнате всегда была малая гостиная, и именно поэтому в ней сейчас с комфортом отдыхали генералы. Однако обстановка здесь никак не напоминала штабную, и в ожидании небольшого банкета по случаю встречи с командующим (а его гостеприимство обязывало не ударить лицом в грязь) генералы действительно перебрасывались в картишки. Но, хотя красочный веер то и дело ложился на ломберный столик, разговор все равно шел сугубо деловой.
- Признаться, учудил, господа, наш Лавр Корнилыч… - и на зеленое сукно лег червонный валет.
- М-да, батенька, вести всю подготовку к наступлению и фельдсвязь, это… - рядом с валетом неслышно улеглась такая же дама.
- Несовременно, вот что! - червонный король с легким шлепком накрыл обе карты.
- Именно, не современно… А мы с вами, господа, должны бы быть на высоте… - червонный туз лег сверху, и холеная рука, украшенная перстнем, забрала взятку.
- А по-моему, правильно. Пока сидим в укрытиях, конный курьер вполне может связь обеспечить, - пальцы банкомета легко перетасовали колоду.
- Это что ж, опять три креста на пакет ставить? - на столе как бы сам собой открылся пиковый валет.
- Ну, зачем же, батенька, три?… И одного хватит, - в масть к валету улеглась пиковая дама.
- А что, от штаба к штабу два часа… Вполне приемлемо… - бочком-бочком к даме присоседился пиковый король.
- А как же о начале нам объявлять?… Кому?… Ведь, господа, весь смысл операции в том, что мы даже не знаем, какая из ударных группировок начнет первой. Дальше - варианты… А кто из нас начинает?… Ну, кто? - пиковый туз так и не появился, оставив карты лежать посередине стола.
- А я знаю, господа, - иронично сощурился молодой командир корпуса.
- Ну-ка, ну-ка, просветите нас… Мы ведь знаем, командующий благоволит вам… - банкомет перестал тасовать колоду.
- А будет, господа, так… - командир корпуса заглянул к себе в карты и усмехнулся. - Ровно в пять утра от штаба карьером помчится гонец, и будем мы все знать тогда наконец…
- Пиит… - насмешливо заметил владелец перстня и скептически дополнил: - А пакет у него шифрованный, и как бы чего не вышло.
- Да уж… Как бы не заплутать, согласно новоутвержденного шифра… - банкомет с хрустом размял колоду. - Поскольку до сих пор наши господа офицеры использовали сии словеса лишь в прямом смысле.
Генералы дружно рассмеялись, а владелец перстня, обернувшись к молодому командиру корпуса, извинился.
- Простите, перебил вас…
- Да что там… Пиит из меня действительно никакой, каламбур сам собой получился… - и уже без всякой улыбки серьезно закончил: - А когда посланец доскачет, мы все, господа, запустим моторы и подключим провода…
После этих слов наступила короткая пауза, а банкомет вообще бросил колоду на стол и, отойдя к окну, передвинул в сторону такую же, как в кабинете командующего, настольную лампу. Длинный, уходящий прямо в окно провод, потянулся за нею и банкомет, заметив вполголоса: "Хорошо еще, если проводов хватит…" - высунулся наружу посмотреть, не оборвал ли он где ненароком крепления сляпанной на живую нитку временной линии…
Впрочем, банкомет беспокоился напрасно. Провода были проложены очень рационально и подобные рывки никоим образом не могли повредить им. По крайней мере, техник-латгалец, сидевший у своей электростанции, так ничего и не заметил и продолжал себе писать что-то привычной скорописью на небольшом листке. И трубка полевого телефона, включенного латгальцем на постоянную работу, все так же продолжала хрипеть, время от времени донося те самые слова, которые командующий собирался использовать в новом шифре, но латгалец просто не воспринимал их иронии и продолжал свою скоропись…
* * *
Тем временем на заднем крыльце небольшого флигеля, в котором и располагались "апартаменты" Рагузы, а проще говоря, маленькая комнатушка с походной кроватью, вестовые Думитраша прилаживали к седлу походный вьюк. Что-то не заладилось, и они, по окопной привычке, начали сопровождать свои усилия всякими незамысловатыми выражениями, на которые тут же откликнулся как из-под земли возникший комендант Долежай-Марков.
- Эт-то что так-кое?…
- Виноват, вашбродь! - дружно врастая столбами в землю, враз отозвались вестовые, и старший из них, пожевав губами, на всякий случай добавил: - Так что господин поручик приказали…
- Ка-акой еще господин поручик? - вызверился на вестового Долежай-Марков, но тут уже вмешался как нельзя кстати появившийся на крыльце Думитраш.
- Я… Я приказал…
Долежай-Марков и Думитраш служили вместе уже больше года, и потому комендантский гнев мгновенно улетучился.
- О, кого я вижу… - поздоровался с поручиком Долежай-Марков и покосился на вьюк. - Похоже, вам посылка?
- Мне, - улыбнулся Думитраш. - Рагуза от моих прихватил… Сверточек…
- Понимаю… - Долежай-Марков закатил глаза и по-восточному цокнул языком. - Тогда… Не советую уезжать…
- Знаю, знаю… Я только вьюк отправлю, а сам задержусь.
- Не прощаюсь, ждем…
Долежай-Марков шутливо козырнул, но, едва сбежав со ступенек, вновь превратился в строгого коменданта и, заприметив какое-то шевеление возле служб, немедленно устремился туда.
Там, на птичьем дворе возле голубиной станции крутились латгалец с электростанции и чем-то похожий на него унтер-офицер, заведовавший почтовой службой. Пока Долежай-Марков шел к ним, унтер-офицер успел поймать голубя, прикрепить к его лапке трубочку письма и широким махом выбросить птицу в воздух. Когда же комендант был уже совсем рядом, унтер распахнул дверцу станции, и вся голубиная стая, хлопая крыльями на разгоне, с шумом устремилась вверх.
- Эт-то что т-такое!… - коршуном набросился на унтера Долежай-Марков.
- Так что, вашбродь, - вытянулся унтер. - Прогулка вечерняя! Чтоб, значит, голубь-птица не застоялась…
- Ясно! - Долежай-Марков в упор посмотрел на техника. - Поч-чему здесь?
- Понимаете… Для равновесия организма требуется… - латгалец попробовал по примеру унтера браво вытянуться.
- Чего?… - бешено завращал глазами Долежай-Марков. - К-какого еще равновесия?
- Магнитного, господин поручик…
От такого обращения глаза Долежай-Маркова грозно выпучились, но техник, словно не замечая этого, обстоятельно пояснил:
- На службе электричество, магнетизм, а тут природа равенство восстанавливает, так что восполнять приходится.
- Магнетизм, говоришь…
Долежай-Марков подозрительно покосился на техника и только собрался учинить ему разнос по всей форме, как над прудом, рассыпая во все стороны снопы искр, начал очередную передачу радиотелеграф, и комендант испуганно примолк.
Черт их знает, эти умственные материи, может, и правда нужно от проводов к голубям бежать, чтобы обретаться в порядке? На всякий случай Долежай-Марков задрал голову вверх и внезапно приметил, как один из голубей, отбившись от общей стаи, стремительно пошел куда-то в сторону.
Голуби - это, конечно же, не маловразумительный магнетизм, и комендант, обращаясь уже к унтеру, сердито ткнул пальцем вслед улетающей неизвестно куда птице.
- Что, приблудный?
- Никак нет, вашбродь, нашенский, - унтер недоуменно развел руками. - Я давно заприметил, ежели с той тычки посыплет искрами, бывает, какой-никакой голубь вбок шарахнется.
- И что, уходит? - заинтересовался Долежай-Марков.
- Да нет, вашбродь, опосля возвертается.
- Ну, гляди мне… - начал было Долежай-Марков, но решив, что, в конце концов, небо над штабом - не его парафия, помчался дальше по своим комендантским делам…