Языческий лорд - Бернард Корнуэлл

Альфред Великий умер, и королевством правит его сын Эдуард. Уэссекс выстоял, но мир долго не продлится. Датчане на севере под предводительством викинга Кнута Длинного Меча готовы к вторжению и не успокоятся, пока не получат изумрудную корону.

Утред, когда-то прославленный воин Альфреда, впал в немилость у нового короля и должен отправиться с группой изгоев на север, чтобы отбить старые семейные владения, огромную крепость в Нортумбрии, Беббанбург.

Свершатся многие измены и многие воины падут, когда все саксонские королевства будут вовлечены в кровавую битву с датчанами, в войну, которая решит судьбу каждого короля и всей английской нации.

Перевод: группа "Исторический роман", 2014 год.

Содержание:

• Географические названия 1

• Часть первая - Аббат 1

  • Глава первая 1

  • Глава вторая 6

• Часть вторая - Полуночник 11

  • Глава третья 11

  • Глава четвертая 16

  • Глава пятая 21

• Часть третья - Слухи о войне 26

  • Глава шестая 27

  • Глава седьмая 32

  • Глава восьмая 36

  • Глава девятая 41

  • Глава десятая 45

• Часть четвёртая - Ледяная Злоба 49

  • Глава одиннадцатая 49

  • Глава двенадцатая 53

  • Глава тринадцатая 58

• Историческая справка 63

Бернард Корнуэлл
Языческий лорд

Посвящается Тому и Дане

Go raibh mile maith agat - Тысяча благодарностей (ирланд.)

Географические названия

Написание географических наименований в англосаксонской Англии отличалось разночтениями, к тому же существовали разные варианты названий одних и тех же мест. Например, Лондон в различных источниках называется Лундонией, Лунденбергом, Лунденном, Лунденом, Лунденвиком, Лунденкестером и Лундресом.

Без сомнения, у читателей есть свои любимые варианты в том списке, который я привожу ниже. Но я, как правило, принимаю написание, предложенное "Оксфордским словарем английских географических названий" или "Кембриджским словарем английских географических названий". В упомянутых словарях приводятся написания, относящиеся примерно к годам правления Альфреда, 871–899 году н. э., но даже это не решает проблемы. К примеру, название острова Хайлинга в 956 году писалось и "Хейлинсигэ", и "Хэглингейггэ".

Сам я тоже был не слишком последователен, прибегая к современному написанию "Англия" вместо "Инглаланд", используя "Нортумбрия" вместо "Нортхюмбралонд" и в то же время давая понять, что границы древнего королевства не совпадали с границами современного графства. Итак, мой список, как и выбор написания мест, весьма нелогичен:

Холм Эска - Эшдаун, Беркшир

Афен - река Эйвон, Уилтшир

Бемфлеот - Бенфлит, Эссекс

Бирддан Игг - Бардни, Линкольншир

Беббанбург - замок Бамбург, Нортумберленд

Бедехал - Биднелл, Нортумберленд

Беоргфорд - Берфорд, Оксфордшир

Ботульфстан - Бостон, Линкольншир

Букестанес - Бакстон, Дербишир

Честер - Честер, Чешир

Чеодр - Чеддер, Сомерсет

Честерфельда - Честерфилд, Дербишир

Сирренкастр - Серенстер, Глостершир

Холмы Коддесволд - Котсволдс, Глостершир

Корнуолум - Корнуолл

Кумбраланд - Камберленд

Дунхолм - Дарем, графство Дарем

Дифлин - Дублин, Ирландия

Эофервик - Йорк

Этандун - Эдингтон, Уилтшир

Эксанкестер - Эксетер, Девоншир

Фагранфорда - Фэйрфорд, Глостершир

Острова Фарнеа - острова Фарн, Нортумберленд

Флейнбург - Флэмборо, Йоркшир

Фойрт - река Форт, Шотландия

Гевеск - Уош

Глевекестр - Глостер, Глостершир

Гримесби - Гримсби, Линкольншир

Хайтабу - Хедеби, город на юге Дании

Хамбр - река Хамбер

Ликкелфилд - Личфилд, Стаффордшир

Линдкольн - Линкольн, Линкольншир

Линдисфарена - Линдисфарн (Священный Остров), Нортумберленд

Лунден - Лондон

Мерз - река Мерси

Пенкрик - Пенкридж, Стаффордшир

Сэферн - река Северн

Скэпедж - остров Шеппи, Кент

Снотенгахам - Ноттингем, Ноттингемшир

Тамворсиг - Тамворт, Стаффордшир

Темез - река Темза

Теотанхил - Теттенхолл, Уэст-Мидлендс

Товечестер - Тоучестер, Нортгемптоншир

Уиск - река Эск

Вилтунскир - Уилтшир

Воднесфелд - Веднсбери, Уэст-Мидлендс

Винтанкестер - Винчестер, Гемпшир

Часть первая
Аббат

Глава первая

Темное небо.

Боги создают небо; оно отражает их настроение, и в этот день они были мрачны. Лето было в разгаре, и колючий дождь хлестал с востока. Казалось, что наступила зима.

Я ехал на Молнии, своем лучшем коне. Это был черный как ночь жеребец с серой косой чертой на шкуре, сужающейся к крупу. Я назвал его в честь одной великолепной гончей, которую принес в жертву Тору.

Я не хотел убивать эту собаку, но боги жестоки с нами; они требуют жертв, а потом не замечают наших просьб. Молния была огромным животным, мощным и угрюмым, настоящим боевым конем. В этот мрачный день я находился в ореоле своей воинской славы.

Я был весь в коже и стали, с кольчугой поверх одежды. Вздох Змея, лучший из мечей, висел на моем левом боку, хотя для врага, с которым мне предстояло столкнуться в этот день, не нужен был ни меч, ни щит, ни топор. Но я все равно взял его с собой, ведь Вздох Змея являлся моим спутником. Я по-прежнему владею им.

Когда я умру, что должно скоро случиться, кто-нибудь сомкнет мои пальцы на потертых кожаных переплетах его рукояти, и он отправится вместе со мной в Вальхаллу, зал павших воинов в чертогах высших богов, где мы будем пировать.

Но это случится не сегодня.

В тот мрачный летний день я сидел в седле посреди грязной улицы в ожидании врагов. Я их слышал, но не видел. Они знали, что я там.

Улица была достаточно широкой, чтобы могли разъехаться две повозки. Дома с каждой стороны были построены из глины и соломы и покрыты тростником, почерневшим от дождя и густо заросшим лишайником.

Копыта лошади полностью тонули в уличной грязи, в колее от телег гадили собаки и бродящие сами по себе свиньи. Злой ветер поднимал рябь в лужах и сдувал дым из проемов в крышах, принося с собой запах горящего дерева.

У меня было два спутника. Я прискакал из Лундена с двадцатью двумя воинами, но в эту воняющую дерьмом и залитую дождем деревню я приехал по личному делу и потому оставил большинство своих людей в миле отсюда.

Но позади меня находился мой младший сын Осберт верхом на сером жеребце. Ему было девятнадцать и он носил кольчугу, а на боку у него висел меч.

Он уже стал мужчиной, хотя я все равно считал его мальчишкой. Он боялся меня, как я боялся своего отца. Некоторые матери размягчают своих сыновей, но Осберт вырос без матери, и я воспитал его твердым, потому что мужчина должен быть тверд.

Мир наполнен врагами. Христиане велели нам возлюбить врагов и подставить другую щеку. Христиане глупцы.

Рядом с Осбертом находился Этельстан, незаконнорожденный старший сын короля Эдуарда Уэссекского. Ему было всего восемь, хотя, как и Осберт, он носил кольчугу. Этельстан меня не боялся.

Я как-то пытался его испугать, но он просто посмотрел на меня своими холодными голубыми глазами и усмехнулся. Я любил этого мальчика так же, как и Осберта.

Оба были христианами. Я сражался в проигранной битве. В мире смерти, предательства и горя христиане побеждали. Старым богам еще поклонялись, но их оттеснили в высокогорные долины, в отдаленные места, в холодные северные пределы этого мира, а христиане распространялись как чума.

Их пригвожденный бог был могущественен. Это я признаю. Я всегда знал, что их бог обладает огромной властью, и не понимаю, почему мои боги позволили ублюдку победить, но они это сделали. Он победил обманом. Это единственное объяснение, которое приходит мне в голову. Пригвожденный бог лгал и обманывал, а ложь и обман всегда побеждают.

Итак, я ждал на мокрой улице, а Молния скребла тяжелым копытом в луже. На мою кожаную куртку и кольчугу я накинул плащ из голубой шерсти, подбитый горностаем.

С моей шеи свисал молот Тора, а голову венчал шлем с фигуркой волка на гребне и открытыми нащечниками. Дождь стекал с его кромки.

На мне были высокие кожаные сапоги с набитыми тряпками верхом, чтобы дождь не просочился внутрь, а на руках перчатки и золотые и серебряные браслеты, браслеты военачальника, заработанными убийством врагов. Я был во всем блеске своей славы, хотя враг, с которым я собирался встретиться, не заслуживал такого уважения.

- Отец, - начал Осберт, - что если…

- Разве я говорил с тобой?

- Нет.

- Тогда помолчи, - рявкнул на него я.

Я не хотел, чтобы мои слова прозвучали так гневно, но я гневался. И этот гнев не находил выхода, я просто был зол на весь мир, на этот жалкий серый мир, зол бессильной злобой.