---------------------------------------------
Наталья Иртенина
Роман
0. Черная пустота
Дуло пистолета смотрело черным пустым оком. Роман зачарованно глядел на металлическую зверушку, готовую к смертельному укусу.
— У тебя есть выбор: жизнь или смерть, — повторил тот, кто сжимал в руке пистолет. — Решай.
Роман заставил себя оторвать взгляд от черного ока и посмотрел на стол. Женщина, лежащая там, глухо и жалобно стонала. Ее глаза были полны смертной тоски, рот, заклеенный куском пластыря, улыбался жутковатой квадратной улыбкой. Веревки, глубоко впившиеся в тело, совсем обессилили ее, она перестала судорожно дергаться и была неподвижна.
Нет, не стоит забирать чужую жизнь ради спасения своей. Предложенный выбор оставлял ему только смерть. Роман вспомнил сон, приснившийся несколько месяцев назад. Именно с того кошмара все и начиналось. «Выходит, это был вещий сон наоборот. Не я его убил, а он меня сейчас…»
— Послушай, Женька, не дури. Если ты хочешь…
Договорить ему помешал сдавленный хрип. Роман не заметил, как в помещении появился четвертый. Его противник тоже не сумел почувствовать приблизившейся сзади смерти. Роман ошеломленно смотрел на своего врага, зажимающего рукой перерезанное горло. В его последнем взгляде он прочитал удивление.
Четвертым был Хромой Хмырь, завлекший Романа в эту ловушку. Ухмыляясь, Хмырь с интересом следил за агонией своей жертвы. В руке на отлете он держал окровавленный нож. Когда тело убитого рухнуло на пол, дернулось несколько раз и затихло, Хмырь опустился рядом и, присвистывая, принялся за дело. Минуту спустя Роман догадался, чем тот занят.
Скованный ужасом и омерзением, он молчал, не двигаясь. В один миг он все понял. Разгадал наконец подлый механизм ловушки — сработавшей не так, как хотелиони, но все же сработавшей.
Теперь все стало на свои места…
1. Без вины виноватый
— …Приговаривается к пожизненной смерти…
Тоскливый вой обреченности. Падение во тьму веков, длящееся века, до внезапного пробуждения, вызванного ужасом, тоской и бешеным пульсом…
На смену тьме веков пришел серый пасмурный рассвет раннего майского утра. Вскрикнув, Роман рывком сел на постели, тяжело и часто дыша. Правая рука потянулась к голове, проверить: цела ли? Ощупав от лба до темечка, вернулась обратно.
— А? — сонно спросила разбуженная криком Марго. — Ты чего? Опять кошмары?
Роман молчал. Медленно избавляясь от остатков пережитого ужаса, он напряженно ловил пронзительно-щемящие звуки не то скрипки, не то виолончели. Звуки проникали в комнату сквозь стены. Неопознанный инструмент надрывно стонал, жаловался и мучился неизвестностью. Но при этом умудрялся оставаться гордым, непокоренным и бунтующим.
В ответ Роман озадачил любимую вопросом же:
— Что это за музыка?
Рита прислушалась:
— Опять этот псих-меломан кайф по ночам ловит. Управдому надо жаловаться. Полонез это, — она снова уткнулась носом в подушку.
— У нас нет управдома, — объяснил Роман. — Какой полонез?
— Огинского. Прощание с родиной.
Рита была музыкально подкованной девушкой — в этих вопросах ей можно было доверять. Но Роман уже забыл о музыке.
— Мне приснилось, что я убил Джека, — сказал он.
— Да? — ничуть не огорчилась полуспящая красавица Рита. — А кто такой Джек?
Роман тяжело выдохнул.
— Женька Плахотин. Наш отсекр. И я его убил. Друга детства и товарища по работе. Укокошил. Пришил. Замочил. Понимаешь?
— Угу, — отозвалась Рита. — А что такое отсекр? И чем он отличается от сексота?
— Кто говорит о сексотах? — оторопел Роман. — Отсекр — это ответственный секретарь. Вроде вашего завуча.
— А-а, — зевнула Рита и перевернулась. — Ну и что? Это же сон.